На лице моего отца появилось снисходительное выражение:

- Шесть тысяч лет истории человечества? - спросил он и поднялся, чтобы направиться в библиотеку. Оттуда он принес книгу по антропологии и нашел в ней схему, показывающую различные виды человекообразных, предшествовавших современному человеку. Неандерталец появился сто тысяч лет назад, кроманьонец - пятьдесят тысяч лет назад. - Он сделал паузу, прежде чем поднять взор от книги и устремить его на Августина: - И вы говорите, что человеческой истории нет и шести тысяч лет?

Августин принял тот же грустный вид, что и тогда, когда я убежденно утверждал, что Библия содержит и легендарные фрагменты.

- Так говорю не я, так говорит Библия. Слово Божие утверждает, не оставляя места сомнению, что в 1975 году завершаются шесть тысяч лет истории человечества. Это, - указал он на книгу, которую держал мой отец, - всего только человеческая книга. Это слова человеческие, и если мне нужно выбирать между Библией, которая есть слово Божие, и словами человеческими, я предпочитаю Библию. - И с этими словами он поднял Библию в своей правой руке, чтобы придать еще более веса своим словам.

- Но Библия и наука не должны противоречить друг другу, - попытался я вставить.

- Послушай, наука создана людьми и, следовательно, несовершенна. В прошлом веке отрицали существование хеттов, поскольку о них упоминала только Библия. Но затем открыли, что хетты действительно существовали. В 1975 году человечеству исполнится шесть тысяч лет.

И снова проникновенные слова Августина меня убедили. Я помнил из уроков истории, как империя хеттов была открыта благодаря случайности, и я подумал, что он, может быть прав.

1975 год - через два года Похоже было, что мой отец был несколько менее убежден, чем я. По правде говоря, он производил впечатление человека, который развлекается, выслушивая глупости, и при этом лишь с громадным трудом удерживается, чтобы не расхохотаться. - В котором месяце 1975-го? - осведомился он с иронией. - Несомненно осенью, - отвечал Августин, словно бы не замечая тона моего отца. - Адам был сотворен осенью, и конец безусловно придет также осенью. Естественно, мы не можем ничего утверждать более подробно. В конце концов, и Сын, Который, менее Отца, не знает ни дня, ни часа. Мы также этого не знаем. Я глубоко задумался над тем, что услышал, и тут на пороге появилась моя мать: - Как насчет апельсинового сока? Мы начинаем учиться Эта беседа принесла окончательный результат. И без того уже испытывая симпатию к “свидетелям Иеговы”, я приобрел теперь дополнительный аргумент: приближался конец света. Отец мой считал, что я достаточно умен, чтобы не поверить в такую кучу глупостей. Он ошибался. В последующие недели Августин приходил каждое воскресенье по утрам и принес мне несколько книг. То, что я прочитал, принесло мне глубокое разочарование. Тон был агрессивным и оскорбительным; аргументация ранила меня своей наивностью, литературный же стиль не считался с правилами испанского синтаксиса. Преподавание грамматики у нас в колледже было поставлено очень строго, и мне было тягостно читать такой испанский, сквозь который просвечивали грамматические конструкции английского с другого берега Атлантики. Я рассказал все это Августину, который не придал этому большого значения. Он постарался, как мог, объяснить мне, что все это было написано для людей простых, и в значительной мере предназначено для стран Латинской Америки. Более того, главное, тут не стиль и не редакция, но то, чтобы охватить весь мир, ибо конец так близок.