и нечестивый побеждает праведного, оттого извращается правосудие.

(1.2–4)

Вместо утешения Бог говорит о новых бедствиях, которые грядут. Идут халдеи. Кончилась эра ассирийцев, египтян, халдеи идут, как господа окружающего мира. И эта картина поднимающейся новой империи приводит пророка в содрогание.

Господи, не Ты ли издревле Бог мой? Святой мой!

Не дай погибнуть мне!

Ведь только для суда Ты попустил его.

(то есть халдеев)

Оплот мой! Для кары Ты поставил его. Слишком чисты Твои очи, Чтобы смотреть на злодейство! Ты не можешь выносить вида нечестивого. Как же Ты смотришь на злодеев и молчишь, Когда нечестивый пожирает праведного? (1. 12–13) И дается ответ таинственный, лапидарный, потом легший в основу очень многих духовных прозрений Библии. Вот, у надменного не устоит душа. Праведный же верою своею жив будет! (2.4) На этих словах впоследствии апостол Павел строил все свое богословие. Вера есть смелый вы зов миру, в котором совершаются чудовищные преступления. Вера – это не слепота, а прорыв человека, который возвышается над миром насилия, беззакония и зла, который открывает иной духовный, нравственный миропорядок, светлый мир. «Праведный своей верой жив будет», то есть вера является жизнью духа, потому что она связывает человека с Вечным. В заключение я хочу назвать имена еще двух пророков. Один из них Иеремия8. Ему приписывали «Плач Иеремии» и поэтому считали его «плачущим». И Виктор Михайлович Васнецов изобразил его на своей фреске в Киевском Владимирском соборе как оплакивающего свою судьбу и свой народ. Но Иеремия был не столько плачущим, сколько бичующим. О жизни и личности его мы знаем больше всего. Он писал о своих внутренних переживаниях, о том, что творится у него в душе. И главная его трагедия заключалась в глубочайшем противоречии между тем, чего хотел он, и тем, что ему велел Бог. Бог велел ему обличать царя, народ и повелеть им прекратить военные действия. А Иеремия выглядел в глазах соотечественников как коллаборант, капитулянт, «враг народа». Его неоднократно ставили в колодки перед воротами города; его бросали в яму, где он едва не погиб. И когда уже царь, не послушав его, выступил на войну против Навуходоносора (это была, естественно, безумная война), Иеремия писал, проповедовал, говорил! Но ничего, кроме ареста, он не дождался. Царь, понимая, что дело кончится трагической развязкой, ночью приходит к нему в тюрьму и спрашивает: «Что будет дальше? У тебя есть слово от Бога?» Иеремия: «Есть! Есть! Если ты сейчас не прекратишь – конец твоему роду и городу». Но царь уже был в руках военной партии и не мог изменить ход событий. В 597 году войска Навуходоносора сумели пробить брешь в стенах Иерусалима. Царь вместе с семьей и приближенными выскользнул через эту брешь и пытался бежать на запад через Иордан, но вавилонские воины его настигли; он предстал перед Навуходоносором как изменивший ему вассал. На его глазах убили его детей, а его самого ослепили и отправили в Вавилон как военнопленного. И тут для Иеремии наступил самый чудовищный момент его жизни, самый позорный, самый страшный – вавилонский комендант города вывел его из темницы. Им было хорошо известно – разведка ведь работала не только в XX веке, но и в VII веке до нашей эры, – им было известно, что это Иеремия, авторитетный пророк Иерусалимского Храма, постоянно требовал прекращения сопротивления. И вот враги выводят его из тюрьмы, освобождают и предоставляют ему возможность идти, куда он хочет. Таким образом, как бы подтверждалось его предательство. Конечно, он хотел уйти к себе в деревню; он был родом из деревни Анатот под Иерусалимом. Оттуда двадцатипятилетним юношей Бог призвал его, и как он ни сопротивлялся, как он ни отказывался, но он не мог не выполнить Божественного посланничества. Но в тот момент он вдруг понял, что, может быть, ему лучше остаться в городе. Своим здравым смыслом он мог поддержать оставшихся людей, потому что хотя царь был низложен, но Навуходоносор еще не собирался полностью уничтожать город и страну. В городе был поставлен наместник, и Иеремия сделался его советником, но ненадолго. Прошло несколько лет, мятежные партизаны напали на наместника и убили его. Навуходоносор отправил карательный отряд в Иерусалим, и повинные в этом мятеже люди бежали (это были в основном солдаты) с семьями, с женами, детьми – они бежали в Египет. Они и увели с собой Иеремию, чтобы он разделил их судьбу.