Простой народ ждет Мессию, Который воцарится в Иерусалиме и освободит его от всех житейских тягот, Который даст ему отдохновение и радость в земной жизни. Вожди народа ждут, что обещанный им Мессия упрочит их в славе и чести, которыми они обладали, повысит их в званиях и разделит с ними власть.

Но се грядет Царь без блеска и богатства, в сопровождении простых рыбаков, верхом на осле. Вся Его сила, все богатства, все воинство и охрана, весь блеск и величие в силе Его слова, имеющей Божественное действие, в ангельски ласковом лике, в открытом взгляде.

Вопреки всем ожиданиям, Он пришел, чтобы изгнать фарисеев из храма и вернуть ему утраченный свет, возблагодарить вдову за ее две лепты и, вместо того чтобы установить в Иерусалиме свой царский престол, пророчествовать о том, что все это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне (Мк. 13, 2).

Весь Иерусалим слышал об учении и делах Иисуса, Иерусалим понимал, что Он не осуществит его надежды, но, как зачарованный, спешил под городские стены, преображаясь от одного взгляда на Спасителя. Все мысли и чувства были забыты, все души наполняла одна мысль: Иисус — Спаситель! А на языке у всех было одно восклицание: осанна Сыну Давидову!

В тот день Иерусалим стал отражением мира — мира, который остается неизменным при любых обстоятельствах. Разделение было очевидным. Одни, чьи души не были до конца отравлены пороком, кто не забыл еще своего человеческого достоинства, чувствовали величие момента, когда Сын Божий явился среди них, и исполнились великой радости, что именно они удостоились видеть обетованного и столькими поколениями ожидаемого Спасителя.

Другие, обычные плотские люди, которые отяготили свой дух суетными и славолюбивыми планами настолько, что в них не осталось места ничему доброму, благородному и святому, для которых не существует истории и эпохальных событий, чью жизнь от колыбели до могилы наполняют мелочные заботы и тленные земные дела, остались в городе, в то время как весь народ вышел навстречу Иисусу. Они лихорадочно домогались ложных доносов на Иисуса, подговаривали лжесвидетелей, как одержимые, задерживали людей, спешащих навстречу Спасителю. Они искали предателя. А Иуда, испуганный и потрясенный, крался переулками, чтобы предложить свои услуги этим кузнецам адских планов. Для него тридцать сребреников представляли большую ценность, чем Учитель, Который в его присутствии даровал глухим слух и слепым зрение.

Черная стая грешников слетелась, они сговорились и сразу приступили к делу, начав поспешно готовить крестный путь на Голгофу Тому, Кто пока еще ступал по лепесткам роз, и уже тогда бормотали себе под нос: распни Его, распни!83.

Но Иерусалим, народ и весь мир верят, что со Спасителем пришло воскресение, и потому не смолкают восклицания: осанна Сыну Давидову! Ослепительный свет открылся Иерусалиму, но в этом свете уже возводился престол для воцарения тьмы. Один только Иисус видел, как силы ада в поте и муках возводят его. И скорбный вздох вырвался из Его груди: не о Себе Он скорбел, ибо знал, что престол тот из праха и что Он Своим Воскресением разрушит его и в три дня уничтожит царство тьмы. Он скорбел, видя чад света, заблудившихся на дорогах тьмы и не желавших вернуться. И вновь предостерег их: ходите, пока есть свет с вами! Бегите тьмы, чтобы не объяла вас тьма, еще недолго быть свету с вами (ср.: ??. 12, 35; 7, 33). Тщетно. Они слышали слова Христа, но даже малая искра небесного чувства погасла в них, последняя капля крови утратила человечность. Они стали усердными сотрудниками сатаны. Хоть сила и благодать слов Иисуса поражала их, откровенность и твердость пугала. Они были тверды и храбры, пока Он проповедовал в Палестине, пока было далеко до Иерусалима. Но теперь, когда Он уже при входе в Иерусалим, когда оставалось несколько шагов до храма, когда Он обращался непосредственно к ним, они потеряли голову, не зная, что им делать, куда бежать. Горячечная лихорадка и дрожь охватили их; больные душевно, они сделались больными и телесно. Иуда среди них. И он смущен и испуган. Они его просят, спрашивают, волокут за собой. Но никто никого не понимает и не слышит. Они на грани срыва, они в агонии, они в холодном поту. В голове кипение, нет ни одной ясной мысли, ни одного осознанного чувства, в глазах темнота, которую рассекают потоки света, льющиеся от Входящего в Иерусалим, в ушах гремит оглушительное эхо: осанна Сыну Давидову! Своих царей во всей их славе и силе никогда не встречал Иерусалим так искренне и восторженно, как этого Человека, Который въезжал в него на простом осле. Все, кого любил Иисус, вышли к Нему. Дети, которых Он в Своем учении ставил миру в пример как воплощение нравственного идеала, своими чистыми, безгрешными руками устилают Его путь зелеными ветками. Дщери иерусалимские, которые будут оплакивать Его на пути к Голгофе, сыплют под ноги Его цветы и устилают путь коврами. Люди, которые совсем скоро будут сострадать Ему в Его тяжкой, горькой судьбе, которые будут пытаться облегчить тяжесть Его Креста, с умилением и любовью стоят рядом со Спасителем и не сводят глаз с Его святого лика. Народ, который в страхе и отчаянии замрет у Голгофского Креста, глядя на распятого среди разбойников Сына Божия; народ, который будет свидетелем самого страшного события в истории человечества — казни Безвинного, который увидит затмение солнца, землетрясение и другие потрясающие проявления гнева Божия, излившегося на грешную землю,— вот он стоит в единодушном союзе и порыве пред прославленным и единственно искренним своим Другом. А из сердца этого народа через века и до наших дней доносится стройное и громогласное приветствие Спасителю: осанна Сыну Давидову! Эти восклицания, эхо которых прорывалось сквозь облака и сливалось с ангельскими гимнами на Небесах, все больше увеличивали радость народа и страх фарисеев и народных вождей. Велика была сила их, хотя сами по себе они были лишь легким предвестником силы того слова, от мощи которого будут рушиться своды языческих капищ, рассыпаться в прах идолы, превращаться в груды пепла дома разврата, а пребывающие в них — каяться в этом прахе и пепле. Тщетно Иудино предательство, тщетны все усилия человеческие, тщетны все наветы врагов Христа. Все, что они способны сотворить,— это Голгофа, но и она за три дня освятится. Им бы хотелось, чтобы ликующие возгласы народ заменил другими, которые пришлись бы им по нраву. Тогда бы они посмеялись над Иисусом. Потому они и хотели, чтобы Христос остановил эту бурю радости и восторга. Потому они и заставляли народ молчать.