Рассуждения Рогозина о Деве Марии носят самый очевидный характер несторианской ереси, осужденной на III Вселенском Соборе в 431г.: «Дева Мария была матерью Иисуса, матерью Его человеческого естества, а не матерью Христа, Сына Божия. Поэтому такие наименования, как «Богоматерь», «Матерь Божия» или «Богородица» не соответствуют Св. Писанию»134. История несторианства началась с фразы синклита епископа Константинопольского Нестория – пресвитера Анастасия, произнесенной им в церкви в присутствии самого Нестория, подтвердившего ее смысл: «Пусть никто не называет Марию Богородицей, ибо Мария была человек, а от человека Богу родиться невозможно»135. Мы воздержимся здесь от подробного богословского анализа несторианства и ответа на него Церкви, затронув лишь основные аспекты православного учения о почитании Девы Марии как Богородицы (гр. teotokos). Бог-Слово превечно рождается от Бога-Отца, но вступает в земную историю через рождение от Девы, соединив в Воплощении Свою Божественную природу с природой человеческой: «…в Нем обитает вся полона Божества телесно» (Кол. 2:9), «…великая благочестия тайна: Бог явился во плоти» (1Тим. 3:16), поэтому Рожденный Пресвятой Девой есть не только совершенный человек, но и Бог: Христос есть Богочеловек. Да, Дева Мария является Матерью Христа по Его человеческому естеству, а не по Божественному, но это человеческое естество непреложно воспринято Второй Ипостасью в Воплощении: таким образом, Дева становится Матерью Самого Бога, но по Его человеческой природе. Человеческая природа, воспринятая Логосом в Боговоплощении, становится Его собственной, вся сущность христианской вести о спасении – в единстве Бога и человека во Христе в Божественной Личности Слова. Восприняв человеческое естество в Свою Ипостась, Бог–Слово сделал человеческую природу Свой Собственной. Потому мы говорим, что Бог воплотился, «явился во плоти» (1Тим. 3:16), что тело Христа есть тело Бога136. Но субъектом человеческих переживаний, действий Христа является Вторая Ипостась Пресвятой Троицы. Личность Христа Божественна, во Христе нет человеческой ипостаси, иного ипостасного центра, кроме Божественного137. Во Христе – только один Сын, Сын Божий, и Матерь не могла быть Матерью человеческого естества, рассматриваемого нами отдельно от Ипостаси Бога–Слова. Сказать, что Пресвятая Дева была Матерью «человеческого естества (Иисуса. – М.О.), а не матерью Христа»138, как это делает Рогозин, значит раздвоить, рассматривать по-отдельности Божественную и человеческую природы во Христе, соединенные в Воплощении, по определению Халкидонского ороса 451г., «неслитно, непревращенно, неразделимо, неразлучимо»139. Помимо того, наименование «Богородица» выражает идею communication idiomatum140, общения свойств двух природ во Христе, которое усматривается богословской мыслью, главным образом, во влиянии Божественной природы во Христе на человеческую141, когда Божественное естество сообщает человеческому естеству то, что может быть им усвоено: освящение, нетление, бессмертие и т.д.142: «Христос не только исправил все, что было повреждено Адамом, но все восстановил в большей мере и высшей степени, благодатию даровано больше, нежели сколько повреждено грехом… . Благодатных даров сообщено нам не столько, чтобы истребить грех, но гораздо больше»143. Таким образом, communication idiomatum позволяет говорить об обожении человеческой природы, о ее преображении во Христе.

Почитание Божией Матери Православной Церковью основано прежде всего на свидетельствах Священного Писания об особой роли Пречистой Девы в деле спасения рода человеческого. Уже Архангельское благовестие утверждает исключительное величие Той, Которая должна стать Богоматерью: «…радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты … между женами …ибо Ты обрела благодать у Бога» (Лк. 1:26-30). Следующее свидетельство ап. Луки объединяет в одно целое прославление Пресвятой Девы народом и Самим Ее Сыном: «…блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (Лк.11:27-28). Ответ Спасителя не только не отвергает похвалу Божией Матери, произнесенную «женщиной из народа» (Лк. 11:27), но подтверждает, обосновывает ее слова. Как видим, Господь называет блаженным того, кто, услышав Слово Божие, исполняет его144. Св. Писание говорит об этом не только в Евангелии от Луки: «…кто вникнет в закон совершенный, [закон] свободы, и пребудет в нем, тот, будучи не слушателем забывчивым, но исполнителем дела, блажен будет в своем действии» (Иак. 1:25); « Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами» (Откр. 22:14). Кто исполнил слово Божие с большим послушанием, чем Пресвятая Дева? Священное Писание свидетельствует о Ее ответе на весть архангела Гавриила: «се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк. 1:37). Богоматерь блаженна потому, что Она как никто другой соблюла волю Божию. Ее свободное согласие на благовестие архангела Гавриила было необходимо для совершения тайны Боговоплощения, так как Господь всегда соотносит Свое произволение со свободой человека, и нам неизвестно каким образом осуществилось бы домостроительство нашего спасения, если бы в тот момент Дева Мария не согласилась бы стать Матерью Христа. Но известно, что за грех, в котором современники могли бы заподозрить Деву, древние иудеи предавали виновную, по предписанию Моисеева закона (Втор. 22:20 и след.), смертной казни, а во времена жизни Пресвятой Девы, (о чем Она, конечно, знала), жених был обязан публично обвинить невесту в измене и развестись с ней, после чего на ней на всю жизнь оставалось клеймо позора145. Этим объясняется и то, что Иосиф «будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее» (Мф. 1:19). Пресвятая Дева являет пример всецелого предания Себя воле Божией, исполнение Ею воли Божией есть подвиг Ее веры и любви к Богу.

О Своем прославлении среди всех народов провозвестила Сама Дева Мария: «…отныне будут ублажать146 Меня все роды» (Лк. 1:48). При встрече с Пресвятой Девой Елизавета не только назвала Ее «благословенной между женами» (Лк. 1:42), но и первая исповедала ее Матерью Господа, то есть Божией Матерью147: «И откуда это мне, что пришла Матерь Господа (выделено нами. – М.О.) моего ко мне?» (Лк. 1:43). Слова св. Елизаветы особенно важны для нас, так как Евангелист Лука замечает, что это исповедание Елизавета произнесла не от себя, а по внушению свыше: «Елисавета исполнилась Святаго Духа (выделено нами. – М.О.)» (Лк.1:42). Поэтому, на наш взгляд, не принять наименования Девы Марии «Матерью Божией», можно лишь отвергнув это прямое свидетельство Священного Писания.

Мы уже говорили выше об основании молитвенного обращения Православной Церкви к святым. Из всех святых нет никого превзошедшего в святости Матерь Божию, потому Церковь и величает Ее «Пресвятой». Нет никого из людей, кто был бы ближе ко Христу, чем Его Матерь, вместе с тем Ее любовь к людям и внимание к их, даже незначительным, житейским нуждам ярко видны на тех страницах Евангелия, где говорится о браке в Кане Галилейской, когда именно Она явилась Ходатаицей, Просительницей помощи: «И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них» (Ин. 2:3). Это дает нам основание для веры в особое предстательство Богородицы пред Ее Сыном за всех, кто обращается к ней с молитвой.

Ввиду всего сказанного нами выше, тот факт, что Православная Церковь обращается к Божией Матери «с молитвами как к верной,… ходатаице и заступнице рода человеческого пред Христом и пред Богом»148 не может удивлять того, кто знаком с обоснованием и осмыслением этого обращения.

Глава VIII Канонизация Рассмотрим аргументы Рогозина против церковной практики канонизации святых. Павел Рогозин пишет: «Начиная с 880 года и до настоящего времени как в западной, так и в восточной церкви умершие деятели церкви «сопричисляются к лику святых»»149. Строго говоря, из этого заявления неосведомленный читатель может сделать три вывода: во-первых, что к лику святых Православная и Католическая Церкви причисляют лишь тех христиан, которых можно назвать церковными деятелями, т.е., в первую очередь, представителей церковной иерархии, во-вторых, что каждый такой деятель причисляется Церковью к лику святых, в-третьих, что причисление к лику святых началось только с 880 года. Эти выводы будут неверны. Церковь канонизирует Своего почившего члена, т.е. прославляет, свидетельствует о его святости независимо от того, можно ли назвать его «деятелем церкви» или нет. Например, к св. Артемию Веркольскому (его память Церковь совершает 06.07. и 02.11 по нов. ст.) вряд ли можно отнести это наименование, если учесть то обстоятельство, что св. Артемий прожил всего лишь 13 лет (1532-1545гг.). То же можно сказать и о благоверном царевиче Димитрии Углическом и Московском (1581-1591гг.), и о многих других святых. Решение о канонизации принимает во внимание почитание святого верующими, свидетельствующими о чудесах, об ощутимой благодатной помощи по обращенной к нему молитве. Церковная власть актом канонизации только подтверждает то, что стало самоочевидно для соборного самосознания Церкви150. Поэтому канонизация, понимаемая как общецерковное официальное признание святости, не предшествует памяти о святом, а следует за ней. Как уже говорилось, почитание жизни и подвигов святых существует в Церкви с первых дней Ее истории. Оно выразилось прежде всего в том, что Церковь тщательно сохраняла сведения о жизни и деяниях святых. Св. Киприан Карфагенский (род. ок. 200 – 210гг.) писал своему клиру: «Замечайте дни, в которые умирают исповедники Христовы, чтобы мы имели возможность праздновать память их вместе с памятями мучеников»151. В Церкви первых веков специальные писцы вели записи о преследованиях христиан. Эти записи, содержащие сведения о том, что происходило с христианами того времени в темницах и судилищах, известны под названием мученических актов. Христиане за высокую цену покупали у язычников копии официальных судебных протоколов. Описания страданий святых читались на церковных собраниях. Евсевий Памфил (268 – 340 гг.) собрал жития Палестинских мучеников, пострадавших при императоре Диоклетиане, затем составил сборник «Собрание древних мученичеств» на основании использования материалов мученических актов, переданных ему из всех судебных учреждений Греко-Римской империи по распоряжению Константина Великого. Св. Маруфа, еп. Месопотамский († ок. 422г.) описал страдания персидских мучеников, составил в их честь песнопения. В 418г. Карфагенский собор выносит специальное определение, постановившее в дни памяти мучеников читать в церкви повествование об их страданиях. Подвиг мучеников был самоочевиден для христиан того времени, поэтому официального признания их святости не требовалось, так же как не требовалось официального признания святости ветхозаветных патриархов, пророков, новозаветных апостолов. Но это не значит, что этого признания не было. Историческое свидетельство о вселенском чествовании всех апостолов встречается в 4в.; об общецерковном празднике в честь всех мучеников Христианской Церкви говорится в проповеди св. Иоанна Златоуста, т.е. так же в IV в.152. Первое известное нам официальное патриаршее постановление с провозглашением подвижника святым относится ко времени константинопольского патриарха Фотия (ок. 810 – ок. 895). Также известен указ императора Льва Мудрого (886-911), повелевавший, чтобы во всей греческой церкви совершались празднования в честь ряда наиболее почитаемых святителей, но хотелось бы подчеркнуть, что этот yкaз отнюдь не вводил почитание, а лишь регулировал уже сложившуюся к тому времени практику. Обратим внимание читателя на попытку Павла Рогозина опровергнуть с помощью библейских цитат обоснованность канонизации и почитания святых. Рогозин пишет: «Для более полного знакомства с вопросом о канонизации необходимо прочитать места Св. Писания, которые подтверждают следующие положения: чудеса не являются доказательством человеческой святости (Мф. 7:21-23; 1Кор. 13:1-3; Деян. 8:9-11; 16:16-19; Откр. 13:13-14)»153. Мы можем согласиться с Павлом Рогозиным в том смысле, что сами по себе чудеса могут быть не только истинными, но и ложными по своему духовному источнику. Но мы не можем согласиться с тем, что чудеса в принципе не могут служить подтверждением святости учения или святости конкретного человека. Остановимся на этом вопросе подробнее. Свидетельства о существовании ложных чудес, чудес, совершаемых духами зла, обольщающих людей, можно найти не только в Новом Завете, но и на страницах Ветхого Завета, напр.: Вт. 18:10-11, 2-Пар 33:6. Именно на таких чудесах делает акцент Павел Рогозин. Рассмотрим указанные им отрывки. В Откр. 13:13-14 речь идет о чудесах, которые сотворит зверь Апокалипсиса - Антихрист, движимый сатаной, в кн. Деян. 8:9-11 рассказывается о действиях волхва по имени Симон, в отрывке Деян. 16:16-19 – о служанке, одержимой духом прорицательным. В 1-Кор. 13: 1-3 – т.н. гимне любви, говорится о том, что все дары служения ничтожны, если в основе их не лежит христианская любовь. Мф. 7: 21-23: Господь, предупреждая о лжепророчествах о и том, как отличить ложного пророка от истинного, говорит, что для спасения, для обретения Царства Небесное необходимо не только слышать Его слова, но и исполнять их: «Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие». Здесь же Христос предлагает основной принцип духовного различения добра и зла: «всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые» (Мф. 7:17). Правомерно ли применение этих выборочных цитат из Священного Писания по отношению к святым Православной Церкви? Канонизация невозможна без рассмотрения жития христианина, без свидетельств об исполнении им слов Евангелия. Намек на то, что христианские святые не имеют любви к Богу и ближним абсурден: любовь немыслима без дел любви, которые очевидны для окружающих, а значит, рано или поздно становится очевидна для окружающих и сама любовь: «всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые» (Мф. 5:15-16), «ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы» (Лк.8:17); «Вы - свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мф.5:14). Ссылка Рогозина на примеры волхвования Симона, на «чудеса» Антихриста, на прорицания беса через служанку, о которых мы читаем в книге Деяний, в контексте рассмотрения вопроса святости, можно расценить как тонкий намек на то, что источник совершаемых святыми чудес, возможно, ложен. Это обвинение не ново: Самого Христа во время Его земного служения некоторые фарисеи обвиняли в том, что «Он изгоняет бесов не иначе как силою веельзевула, князя бесовского» (Мф.12:24). Если такому обвинению мог подвергаться Господь, то эта участь не может не миновать и его последователей, так как «раб не больше господина своего» (Ин. 15:20). Однако в Священном Писании есть прямые свидетельства о том, что чудеса могут представлять собой свидетельства святости источника вероучения. В книге Исход мы можем прочитать о чудесах, творимых Богом в подтверждении истинности свидетельства о Нем избранных Им людей: « … И отвечал Моисей и сказал: а если они не поверят мне и не послушают голоса моего и скажут: не явился тебе Господь? И сказал ему Господь: что это в руке у тебя? Он отвечал: жезл. [Господь] сказал: брось его на землю. Он бросил его на землю, и жезл превратился в змея, и Моисей побежал от него. И сказал Господь Моисею: простри руку твою и возьми его за хвост. Он простер руку свою, и взял его; и он стал жезлом в руке его. Это для того, чтобы поверили, что явился тебе Господь, Бог (выделено нами. – М.О.) отцов их, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Еще сказал ему Господь: положи руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху, вынул ее, и вот, рука его побелела от проказы, как снег. [Еще] сказал: положи опять руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху; и вынул ее из пазухи своей, и вот, она опять стала такою же, как тело его. Если они не поверят тебе и не послушают голоса первого знамения, то поверят голосу знамения другого (выделено нами. – М.О.); если же не поверят и двум сим знамениям и не послушают голоса твоего, то возьми воды [из] реки и вылей на сушу; и вода, взятая из реки, сделается кровью на суше». (Исх. 4:1-9). В 18 главе 3-ей книги Царств мы встречаем повествование о том, как пророк Илия и языческие жрецы царицы Иезавели испытывали силу Бога-Саваофа и Ваала ради того, чтобы определиться с ответом на главный вопрос об истинности Бога: «Тот Бог, Который даст ответ посредством огня, есть Бог» (3-Цар. 18:24); характерен вывод, долженствующий последовать из этого испытания: « если Господь есть Бог, то последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте» (3Цар. 18:21). Здесь можно вспомнить и о том, что Господь, посылая учеников на проповедь, Сам говорит о знамениях, которые будут сопровождать уверовавших в Него и о назначении этих знамений подтверждать слово Евангелия, истинность проповеди апостолов: «…Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы» (Мк. 16:17-18); «они пошли и проповедывали везде, при Господнем содействии и подкреплении слова последующими знамениями (выделено нами. – М.О.)» (Мк.16:20). Во время Своей жизни на земле Господь указывал на то, что дела, творимые Им, свидетельствуют о Его мессианском достоинстве: «…дела, которые Отец дал Мне совершить, самые дела сии, Мною творимые, свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня (выделено нами. – М.О.)» (Ин. 5:36), «…Если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне; а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем» (Ин. 10:37-38). Как видим, Священное Писание свидетельствует о том, что чудеса могут являться подтверждением истинности и святости учения. Господь может являть Свою силу через избранных людей, служащих Ему, ради доказательства верности их свидетельства о Нем. Для того, чтобы утверждать, что духовный источник православных чудес может быть ложен или намекать на это, необходимо, по меньшей мере, осознавать, что в таком случае этот источник объявляется злым в своей духовной сущности, а значит, этим источником объявляется не Бог, а сатана. Но о том, чем может обернуться для человека подобного рода подозрения, предупреждает Сам Господь: «Истинно говорю вам: будут прощены сынам человеческим все грехи и хуления, какими бы ни хулили; но кто будет хулить Духа Святаго, тому не будет прощения вовек, но подлежит он вечному осуждению. [Сие сказал Он], потому что говорили: в Нем нечистый дух (выделено нами. – М.О.)» (Мк. 3:28-30)». В силу того, что природа чуда духовна, а духовность основана на вере, самый пристальный взгляд должен быть обращен прежде всего не на чудеса, а на содержание веры, которую исповедовал при жизни тот или иной подвижник, а также на образ реализации веры в жизнь, на то, как вера воплощалась в жизни конкретного подвижника. Поэтому Церковь никого не канонизирует на основании одних лишь чудес. Она всегда изучает житие подвижника. Ее решение о канонизации основывается на совокупности свидетельств о праведности верующего154.