Глава XI Спасение195 Старайтесь иметь … святость, без которой никто не увидит Господа. Евр.12:14. Благая весть о спасении мира является главным содержанием апостольской проповеди. Сотериология лежит в основе всего христианского вероучения, в основе учения каждой христианской конфессии. От того, как учит о спасении конкретная христианская конфессия, зависит образ богословского мышления ее последователей, их мировоззрение, в целом весь строй их жизни. Как понимается спасение в книге Павла Рогозина? Этой наиважнейшей теме Павел Рогозин посвятил две последние главы своей работы. Однако знакомство с ними заставляет сделать вывод, что даже тему спасения автор не считает заслуживающей серьезного отношения и глубокого изучения. В этих главах вдумчивый читатель не найдет ни малейшей попытки серьезного богословского анализа темы спасения. Минимум богословия Рогозин пытается компенсировать максимумом эмоционально окрашенных общих фраз, делая главный акцент своих заявлений на спасении верой и необходимости в уверенности христианина в собственном спасении. К сожалению, постоянно напоминает о себе некомпетентность автора в православной сотериологии, соседствующая с недоброжелательностью и агрессивностью тона. Вот как отзывается о молитвенной практике Православной Церкви Павел Рогозин: «…молитва приобретает характер …просто перечня нужд и бесконечные вопли о помиловании: «Господи, помилуй? Господи, помилуй! (видимо, здесь имеется в виду Мирная ектения. – М.О.). И действительно, какое надо иметь превратное понятие о Боге любви, чтобы говорить Ему сорок раз подряд «Господи помилуй!», повторять эту молитву о помиловании из года в год, на протяжении многолетней жизни и не иметь уверенности в том, что Бог услышал и Бог помиловал»196. И действительно, какое надо иметь превратное представление о духовной жизни, чтобы считать, что человек не нуждается в милости Божией на протяжении всей своей жизни. Не менее превратным должно быть представление о сотериологии Церкви Павла Рогозина, коль скоро в книге данного автора встречаешь такой намек, как: «…спасение они представляют как нечто ими «заслуженное», как награду, которую Бог должен будет дать им после смерти, дать за их святой характер, добрые дела и непорочную жизнь на земле»197. У читателя может сложиться представление, что Церковь учит о самодостаточности добрых дел для спасения. Но это не соответствует действительности. Спасение – не плата Бога за добрые дела, а дар Божий, так как никто из нас не в силах заслужить спасение. Однако спасение - особый дар – этот дар человеку еще следует принять, причем это принятие должно выразиться в изменении всей жизни человека, а значит, и в изменении его поступков. Спасение не представляет собой механический акт «списания» грехов, а предполагает духовный рост, целью которого является единение с Богом, обожение: «…дабы вы …соделались причастниками Божеского естества» (2Пет. 1:4). Ссылки на те отрывки посланий ап. Павла, в которых говорится об оправдании человека независимо от дел закона (Рим. 3:28, Гал. 2:16, 21 и т.д.), часто приводимые протестантами, и в том числе Павлом Рогозиным, не могут служить доказательством того, что дела человека – добрые или злые - не имеют никакого значения в вопросе спасения. В этих фрагментах говорится о законе Моисеевом и ведется полемика с теми, кто считал его исполнение достаточным для спасения. Ап. Павел хочет сказать, что спасение совершается Христом, соблюдение же Моисеева закона не может спасти человека само по себе, иначе не было бы смысла в Боговоплощении. Акцент на вере и противопоставление веры делам закона Моисеева, то пристальное внимание, с которым ап. Павел относится к данной теме, обусловлено актуальностью этой темы для читательской аудитории ап. Павла, вхождением в Церковь как иудеев, так и язычников. Апостол подчеркивает, что закон Моисеев был дан временно, чтобы подготовить людей к принятию Искупления. Однако речь идет именно о законе Моисеевом и поэтому проведение прямой аналогии между добрыми делами, которые совершает христианин во имя Христа, в соответствии с Его заветом: «Сие заповедаю вам, да любите друг друга» (Ин. 15:17), и делами закона Моисеева без предварительного обоснования уместности такой аналогии, на наш взгляд, нельзя считать логически правильным. Ярким примером того, что проповедь ап. Павла об отмене закона Моисеева не представляет собой проповеди о безразличии к поступкам христианина, является его же собственные слова: « Обрезание ничто и необрезание ничто, но [все] в соблюдении заповедей Божиих (выделено нами. – М.О.)» (1Кор. 7:19). Наряду с проповедью о необходимости веры для спасения (Мф. 16:16; Ин. 20:31), в том же Новом Завете есть обличения мертвой, т.е. недеятельной веры: « Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его? Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: "идите с миром, грейтесь и питайтесь", но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе. Но скажет кто-нибудь: "ты имеешь веру, а я имею дела": покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру мою из дел моих. Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут. Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва?» (Иак. 2:14-20). О том, что для спасения, для оправдания оказываются необходимы и вера, и дела, Священное Писание говорит: «человек оправдывается делами, а не верою только» (Иак. 2:24). Если любовь к Богу и ближнему – две наибольшие заповеди в законе (Мф. 22:36-40), если любовь проявляется в милосердии и творении добра (Лк. 10:30-35), то истинным критерием христианской жизни являются добрые дела, совершаемые христианином. О том, что именно по делам, по деятельному проявлению веры мы будем судимы Христом на Страшном Суде говорит Господь в Своей притче о Страшном Суде: «Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов - по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня. Тогда и они скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе? Тогда скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне. И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную (выделено нами. – М.О.» (Мф. 25:31-46). Итак, именно дела как проявление и подтверждение подлинной христианской веры будут тем критерием, который ляжет в основу окончательного Суда Божия. Остановимся на вопросе самого понятия «спасение». Св. Писание говорит о спасении двояким образом. Например, ап. Павел пишет: «Вы спасены, и сие не от вас, Божий дар» (Еф. 2:8). Здесь говорится о спасении как об уже свершившемся и не зависящем от нас событии. Но помимо того, у того же ап. Павла имеются и другие строки: «как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение» (1Пет. 2:2), «со страхом и трепетом совершайте свое спасение» (Флп. 2:12). Если во спасение следует «возрастать», если спасение еще требуется «совершать», тем более – «со страхом и трепетом», это, по меньшей мере значит, что спасение не есть нечто данное «моментально», как пишет Рогозин: «спасение – моментальное»198, «принятие …спасения – дело нескольких минут»199. Далее, о том, что момент обретения веры, обращения ко Христу еще не тождественен спасению можно заключить из следующих слов Священного Писания: «… ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали» (Рим. 13:11). На предшествующие слова ап. Павла так же следует обратить внимание: «Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай [чужого] и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя. Любовь не делает ближнему зла; итак любовь есть исполнение закона (выделено нами. – М.О.). Так [поступайте]…» (Рим. 13:9-11), а также: «мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться?» (Рим.8:23-24). Таким образом, Священное Писание различает две стороны понятия «спасение»: объективную и субъективную. Объективная сторона – это все, что было сделано ради нашего спасения Богом и не зависело от нас, так как мы не смогли бы это совершить. Субъективная сторона спасения – это те усилия, которые необходимо нам приложить, чтобы усвоить этот дар. Согласно учению Православной Церкви, спасение совершается синергийно, в соработничестве Бога и человека. В целом, высказывания Павла Рогозина об уверенности в спасении и о самом спасении как об уже достигнутом состоянии, страдают серьезной непоследовательностью. Павел Рогозин пишет: «Людям, которые обусловливают спасение достижением известного уровня «святости», трудно понять, что «спасенный грешник» может быть далеко не святым и тем не менее может иметь уверенность в спасении»200. Иными словами, человек может грешить, но быть «спасенным» и уверенным в своем спасении. Однако в другом месте Павел Рогозин пишет: «Грех прощенный – только грех оставленный, и до тех пор, пока не получено прощение, не может быть уверенности в спасении»201. То есть для того, чтобы спастись, необходимо обрести прощение, а для этого грех необходимо оставить. Так как эти две цитаты, приведенные нами, на наш взгляд, противоречат друг другу, то вопрос о том, обязательно ли для спасения, по мнению автора, оставлять грехи или можно грешить дальше и быть уверенным в спасении, остается невыясненным. Зато здесь возникает не менее существенный вопрос: религиозный опыт каждого внимательного к своей духовной жизни человека свидетельствует о том, что мы, к сожалению, продолжаем грешить и после обращения ко Христу и принятия таинства Крещения. Уместно вспомнить здесь известнейшее признание ап. Павла: «…не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю…. … Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7:19). Таким образом, если применить к ап. Павлу последнее высказывание Рогозина, то возникает вопрос: можно ли считать ап. Павла получившим спасение, если сам он признает собственное несовершенство и греховность после обращения ко Христу? Нечеткость мысли автора рассматриваемой нами книги, видимо, сознательная завуалированность фраз, зачастую не позволяет понять его мысль. Так, например, о людях, «оставляющих «прямой путь» (выражение П. Рогозина) Рогозин пишет: «Изобретая «свой путь» спасения, они доходят до безрассудства, впадают в фанатизм, аскетизм, формализм, вольнодумство. Они доходят до того, что уже не допускают, что Бог любви осудил кого-либо на вечные мучения, и для собственного успокоения утверждают, что Бог всех простит,… всех спасет»202. При этом автор не принимает во внимание тот факт, что учение об апокатастасисе было отвергнуто Церковью еще в VI в. Вот как сформулирован анафематизм всем учителям апокатастасиса в письме имп. Юстиниана к патриарху Мине: «Если кто (говорит. – М.О.), что наказание демонов и нечестивцев – временное и будет иметь после некоторого срока свой конец, то есть что будет восстановление (апокатастасис) демонов и нечестивых людей, - анафема»203. Действительно, несмотря на это, отдельные христианские богословы иногда обращались к идее всеобщего восстановления, однако учение об апокатастасисе никогда не было принято всей полнотой Церкви. Выпад Рогозина нельзя считать уместным: его книга претендует на освещение «церковных правил, установлений и обихода»204, следовательно, рассмотрению подлежат церковные правила и постановления, то есть доктринальное учение Церкви, а не частные богословские мнения отдельных Ее представителей. Если же Рогозин стремится изложить мнения отдельных богословов по вопросу апокатастасиса, то следовало бы указать конкретных авторов и рассмотреть их учение, ссылаясь на конкретные труды.