С этой точки зрения распределяются между двумя науками и все частные предметы, входящие в них. Напр., о законе говорится и в Догм., и в Нр. Б., но в первом закон рассматривается с точки зрения откровения Божия и воспитательного водительства человеческого рода; в Нр. Б. же — с точки зрения человеческих обязанностей. О Церкви идет речь и в той, и в другой науке; в первой Церковь является устроением божественной благости, а в последней она создается верующими. «Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют её», (Матф. 16:18) — это положение догматическое; старайтесь обогатиться дарами духовными к назиданию церкви ... только все должно быть благообразно и чинно (1 Кор. 14:12, 40) — это положения нравственные. Так же и учение о возрождении и освящении человека встречается и в Догм., и в Нр. Бог.; в Догм. этот предмет рассматривается главным образом с точки зрения божественной благодати, а в Нр. Бог. — с точки зрения свободной воли человека. Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению (Фил. 2:13) — это положение догматическое; со страхом и трепетом совершайте свое спасение (ст. 12) — это положение нравственное.

Отношение Нравственного Богословия к Нравственной Философии

Если нравственность есть факт общечеловеческий и принадлежит всему роду человеческому, то понятно, что учение о ней может иметь место не только в христианстве, но и у философов и язычников. И действительно, рядом с Нр. Бог. развивалась и Нр. Философия; а в дохристианский период одна языческая философия выражала научное нравственное сознание. Обе эти науки сродны и занимаются одним и тем же предметом, именно — исследованием законов и норм нравственной жизни. Но есть между ними и различие, потому что в своих исследованиях они исходят из разных начал и идут в различных направлениях. Нр. Б. идет, так сказать, от центра к периферии, а Нр. Фил. — от периферии к центру. Нр. Б. исходит из откровенного нравств. учения и стремится уяснить его и оправдать на основании исторического предания и человеческого разума, и показать его соответствие общечеловеческим нравственным потребностям и, след., представить его истинным человеческим благом. Между тем Нр. Философия ищет пока истину, предполагает ее изначально неизвестной, и, следовательно, исходным пунктом для нее служит некий искомый X; этот Х ищется силами и средствами человеческого разума. При таких условиях научного исследования понятно, что Нр. Б. не может заблуждаться. Правда, и богослов может неправильно толковать места Свящ. Писания, но, по крайней мере, поскольку Нр. Б. есть подлинное учение Свящ. Писания, оно выражает несомненную истину. Нр. же философия и естественное учение разума вообще легко может пойти в ложном направлении и исказить нравственную истину, представив, как полу-истину или вообще не истину. Таковы, напр., нравоучения, создаваемые на пантеистической или материалистической почве, также как и учения Кантовой или Гербартовой школы. Последняя проповедует полу-истину (хотя не отрицает личного Бога, но отделяет нравственность от религии, проповедует деизм); а первая — совсем неистину, отрицая существование личного Бога. А то, что на языческой почве невозможно истинное нравственное познание, об этом излишне и говорить. К философскому и языческому учению о нравственности применимы слова: «Свет во тьме светит и тьма его не объяла» (Ин. 1:5).

И язычник, а тем более философ в христианскую эпоху имеют совесть и нравственное сознание, но это естественное сознание и совесть не могут постигнуть сами собой чистую и полную нравственную истину. Следовательно, Нр. Ф. должна восполняться и выправляться Нр. Б. Без богословия философия собственными силами не в состоянии разрешить вопроса об абсолютном, а также вопросов о происхождении зла и о победе над ним. Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1 Кор. 2:11).

Конечно, возможна философия христианская; она встречается там, где ее исследование и выводы проникнуты христианским духом и согласны с его учением. И возможность ее тем более вероятна, что в настоящее время нет ни одного элемента в духовной жизни человека, который бы не был произведением христианства, ставшего основанием исторического развития всей нашей культуры. Но и в этом случае философия и богословие различаются: и Нр. Ф. должна восполняться Нр. Богословием. Прежде всего, философия движется всегда в сфере общих понятий, и потому в Нр. Ф. мы не найдем специального учения об обязанностях христианина (т.е. всего того, что составляет вторую часть Нр. Б.; там есть только первая, общая часть). И в общей части Нр. Ф. не идет так далеко в рассмотрении нравственных понятий христианина, как далеко идет Нр. Б. Напр., в отделе о нравственном законе философия больше рассуждает о законе, как об отвлеченной норме, чем как о выражении личной воли Божией. Или в отделе о добродетели она не занимается изображением личности и дел Христа Спасителя, как совершенного выражения добродетели и источника нравственного возрождения и жизни христианина. Между тем в Нр. Б. это существенная и неотъемлемая часть.

Источники Нравственного Богословия Если Нр. Б. исходит из богооткровенного нравственного учения и ставит в центре своих рассуждений богодарованную истину, то, следовательно, главным источником его является Свящ. Писание. Оно, по слову апостола, Богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности; да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен (2 Тим. 2:16); оно может умудрить тебя во спасение верой в Христа Иисуса (стих 15). И Сам Иисус Христос свидетельствует: «Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь» (Ин. 6:63). Святой Ипполит пишет: «Как тот, кто хочет изучить мудрость мира, не может иначе достигнуть сего, как изучением философов, так если хотим изучать благочестие, достойное Бога, не иначе, как из божественных писаний, должны изучать его». Но учение о царстве Божием, возвещенное в Свящ. Писании, постепенно раскрывалось в течение веков в христианской Церкви. Поэтому, кроме Свящ. Писания, необходимо еще обращаться к учению христианской Православной Церкви, выраженному в творениях отцов и учителей Церкви и в «символических» книгах. Здесь мы найдем восполнение св. Писания свящ. Преданием, по свидетельству ап. Павла: «Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предание так, как я передал вам (1 Кор. 11:2), итак, братия, стойте и держите предание, которым вы научены или словом, или посланием нашим» (2 Сол. 2:15). — «Нужно держаться и предания, — пишет св. Епифаний, — ибо невозможно обрести всё в одних Писаниях; св. апостолы одно оставили в Писании, а другое — в предании». А то, что только в Церкви содержится вполне верное объяснение св. Писания, это следует из обетований, данных Господом Иисусом Христом Церкви: «Я создам Церковь Мою и врата ада не одолеют ее» (Матф. 16:16). Он обещал послать Апостолам и их преемникам — Духа истины, который будет с ними вовеки и наставит их на всякую истину (Ин.14:16, 17; 26; 16:13). По слову апостола: «Церковь Бога живого, столп и утверждение истины» (1 Тим. 3:15). Православные восточные патриархи пишут: «Веруем, что божественное и Свящ. Писание внушено Богом; посему мы должны верить ему беспрекословно, и притом не как-нибудь по-своему, а так, как изъясняла и передала его вселенская Церковь. Человеку, который говорит от себя, можно погрешать, обманывать и обманываться, но вселенская Церковь не может погрешать». Наконец, образцы нравственной жизни мы найдем в Церкви вследствие того, что отцы церкви много подвизались на пути добродетели, очищали себя от страстей, становились храмом Святого Духа и друзьями Божиими, носили в себе обетование и предвкушение вечных благ. Что касается человеческого разума, то значение его состоит в том, что он способен оценить высоту библейского учения о нравственности: наблюдает факты человеческой жизни и на их основании показывает потребность людей к откровенным нравственным истинам и их согласие с высшими интересами человечества. Другими словами: путем критики и логических методов философского познания, разум подтверждает из человеческого сознания и из обыденной жизни то, что в Свящ. Писании свидетельствуется из откровения. В Свящ. Писании одобряется деятельность разума в познании религиозно-нравственной истины; там человек призывается: «Исследовать Писание ... все испытывая, доброго держаться ... не всякому духу верить, но испытывать духи, от Бога ли они ... познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная,... возрастать в познании и всяком чувстве, чтобы, познавая лучшее, быть чистыми и непредкновенными в день Христов» (Ин. 5:39; Фесс. 5:21; 1 Ин. 4:1; Рим. 12:1; Филип. 1:9,10). Из отцов Церкви особенно Иустин Философ, Климент Александрийский, Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, бл. Августин, Феодорит и др. утверждают полезность разума в деле познания христианской истины. Хотя Свящ. Писание предостерегает христиан, чтобы не увлекли их философией и пустым обольщением, по человеческому преданию, по стихиям мира, а не по духу Христа (Колос. 2:8; 1 Тим. 6:20). Значение и важность Нравственного Богословия