В саентологии в качестве наживки используется одитинг. Одитинг это процесс, происходящий между двумя людьми - одитором (терапевт или консультант) и преклиром (ПК, одитируемый человек). Работа одитора состоит в том, чтобы задавать преклиру вопрос, внимательно выслушивать ответ, который дает на него преклир, и подтверждать что преклир сказал, говоря «спасибо», «хорошо» после того, как преклир ответил. Работа преклира – смотреть в собственный разум и отвечать на вопрос. Одно из основных правил одитинга: одитор никогда не оценивает за преклира, что значит, что одитор никогда не говорит преклиру, какой по его мнению должен быть ответ или что преклир должен думать. Таким образом преклира поощряют находить ответы в себе самом, а не полагаться на кого-то еще в этом поиске, что развивает самоопределение человека. Предпосылка здесь следующая: ответы находятся в каждом из нас, и мы вполне способны найти их.

Я нашла эту идею вдохновляющей и умственно и духовно стимулирующей. В то время я не понимала, что сама идея задавать вопросы и получать на них ответы известна уже давно, со времен древнегреческих философов, и что существуют законные формы психотерапии, не относящиеся ни к каким культам, которые основаны на той же предпосылке. Мне, как и многим другим людям, втянутым в саентологию, казалось, что Хаббард придумал что-то новое и чудесное.

Хаббард утверждал, что он противник авторитаризма. В конце концов, нам нужно лишь было заглянуть внутрь себя, чтобы найти истину. Не было никакой необходимости полагаться на чей-то авторитет. Кроме его. И здесь вступают в игру все противоречия. Морская Организация, внутренний круг саентологии, одна из самых авторитарных групп, которые только можно представить. Многие люди, которые первоначально были увлечены саентологией, потому что она защищала независимость и самоопределение, позднее оказались под тоталитарной диктатурой на корабле с Роном Хаббардом у руля. Хаббард сказал: «Абсолютов не существует», но чем ближе подбираешься к внутреннему кругу саентологии, тем больше открываешь, что авторитет Хаббарда – это абсолют, который не терпит критики и сомнений.

Если бы я только знала в эти первые месяцы то, что я знаю сейчас; если бы я только знала, что любое проявление самоопределения, противоречащее капризам ЛРХ, строго наказывается; если бы я знала, что мир, созданный ЛРХ, это мир, в котором никому нельзя доверять, где «друзья» и даже родственники, пишут доносы друг на друга; если бы я только знала, что сын Рона Хаббарда, Квентин, после нескольких попыток самоубийства в итоге совершит его, потому что жизнь под контролем отца станет для него невыносима; если бы я только знала, что Хаббард, по сути, создал мир совершенно противоположный тому, что он обещал нам, что он предал все, что называл ценным, что он предал и разрушил мои мечты и мечты многих других людей… Если бы я все это знала в январе 1971-го когда начала свой первый саентологический курс, я бы бежала так далеко и так быстро, как могла. Но разрушительные культы, такие как саентология, не говорят вам этих вещей. Используется обман, чтобы втянуть людей, затем техники контроля разума, чтобы поймать их, и именно это и случилось со мной.

Идея предоставлять и получать одитинг понравилась мне невероятно. В одитинге я видела огромный потенциал действительного изменения жизни людей. Многих людей, занимающихся искусством, одитинг привлекает, потому что они чувствуют, что этот процесс помогает им раскрыть и реализовать свой творческий потенциал.

Они понятия не имеют, что цена, которую они в конечном счете платят, это рабство в культе, который душит любую возможность творчества. Есть знаменитости, которые занимаются саентологией, такие как Присцилла Пресли, Карен Блэк, Джон Траволта, Чик Кориа, и другие, которые, я уверена, не согласятся со мной. Хотя эти люди прошли уже много продвинутых курсов, власть имущие в саентологии тщательно заботятся, по очевидным причинам, чтобы эти знаменитости никогда не увидели темную сторону саентологии. С ними по-особому обращаются в центрах, учрежденных именно для них, под названием Центры Знаменитостей. Когда они посещают саентологические организации, такие как отель «Форт Харрисон» в Клируотере, Флорида, они получают лучшие комнаты и в элегантной столовой их обслуживают официанты в униформе. Им никогда не показывают гараж, куда отправляют жить вероотступников в Морской Организации в качестве наказания. Это кое-что, чего Присцилла Пресли никогда не видела, можете быть в этом уверены. Ее и ее дочь никогда не запирали в цепной ящик на корабле, как это при мне случалось несколько раз, пока я была на борту «Аполло». Она все еще видит саентологию так, как я ее видела, когда впервые попала в нее, и ей никогда не позволят увидеть что-либо еще, да и она себе не позволит верить письменным свидетельствам вроде моего.

В те ранние месяцы я видела саентологию как группу могущественных, но мягких людей, которые работают вместе, чтобы освободить людей из их духовной тюрьмы, и создать таким образом мир без войны и безумия, где каждый человек будет наделен достоинством. По мере того, как проходили месяцы, и я знакомилась с этим все лучше, я решила, что у саентологии, и только у саентологии, было средство создать такой мир. Я пришла к выводу, что для меня нет ничего важнее, чем заниматься саентологией. К марту 1971-го я бросила университет чтобы все время посвящать этому. Один из моих преподавателей музыки, с которым я была в дружеских отношениях, видел, что происходит со мной и очень обеспокоился этим. Я «справилась» с ним, указав что Салли Пек, ведущая альтистка симфонического оркестра Юты и уважаемый член общества, занимается саентологией и чувствует, что извлекла много пользы из этого. (Салли была еще одним примером знаменитости, на местном уровне) Хотя Крис так и не был до конца переубежден, я, в конечном счете, уговорила его и его жену прийти в центр и получить немного одитинга. Ни он, ни она саентологией не увлеклись, это ознакомление было кратким. Я думаю, им просто было любопытно узнать, о чем весь этот шум.

Тем временем шел мой медовый месяц с саентологией и я чувствовала, что каждый день я открываю секреты вселенной. Это было волнующе. Я чувствовала, что наконец-то нашла цель, которую искала всю свою жизнь. Миссия Свои первые два года в саентологии я провела, работая штатным одитором в миссии в Солт-Лейк-Сити, и иногда уезжала в вышестоящую организацию обучаться как одитор. Тяжелая этика (дисциплинарная тактика саентологии), которая существовала в вышестоящих организациях, в миссиях, по крайней мере в те дни, отсутствовала, особенно это справедливо в отношении миссии в Солт-Лейк-Сити. Цель миссии – приводить новых людей в саентологию. Держателям миссий позволялось зарабатывать скромно, но достаточно, и им следовало отдавать десять процентов того, что они заработали, в саентологию. Все изменилось в 1982-м, когда к власти пришла фанатичная группа из верхнего эшелона культа, и многие держатели миссий были отстранены. Как бы то ни было, в 1971-м, миссия была довольно приятным местом. Как штатный одитор я получала маленькую зарплату, и жила с еще четырьмя-пятью саентологами в домике по соседству. Мы делили между собой арендную плату, которая составляла около 125 долларов в месяц. Жилищные условия были неплохие, я бы сказала, что они сравнимы с условиями среднего студента, проживающего вне кампуса. В дополнение к своей зарплате я получала каждый месяц по 200 долларов от своих родителей, которые копила, чтобы пройти больше продвинутых саентологических курсов. Дион Саттерфилд, держатель миссии и мой шеф, была одитором класса VI и достигла состояния OT III, считающегося в саентологии очень продвинутым состоянием осознания. До того, как стать саентологом Дион была арфисткой в симфоническом оркестре Юты. Между нами развились теплые, близкие дружеские отношение, и я ей очень восхищалась. Она стала моим наставником. Во многих отношениях Дион была очень независимым человеком. Ее неприязнь к вышестоящим саентологическим организациям (не к курсам или одитингу, а к некоторым людям в них) была очевидна, хотя она никогда открыто об этом не говорила. Она была добрым человеком, который никогда не применял жесткую дисциплину к своему персоналу. В результате, работать в миссии было довольно приятно. Однажды она сказала мне, что никогда не смогла бы работать на «организацию». Она сказала, что просто не такой человек, но не объяснила своих слов. Она не осмелилась. Позже я совершенно точно поняла, что она имела в виду.