Редкоe хождение в церковь, до опущения сряду трех воскресений

На VI вселенском соборе было определено: «аще— мирянин, не имея никакой настоятельной нужды или препятствия, которым бы надолго устранен был от святыя церкви, но пребывая во граде, в три воскресные дни в продолжение трех седмиц, не придет в церковное собрание...: да будет удален от общества» (Прав.80). Это правило было подтверждено и после на соборах (Сардик.11): оно относилось, как видим, не к одним духовным лицам, но и к мирянам. Отсюда легко может каждый поверить себя: «часто ли он ходит в церковь или же редко? где начинается его вина, если повести речь о редком хождении в церковь?» Коли за небытность в церкви сряду по три воскресенья или же в продолжение трех недель, среди которых мог бы случиться особенный праздник,—полагается уже «отлучение»: то, значит, вину составляет—не быть в церкви и по одно только воскресенье. И действительно, первых христиан одна тяжкая болезнь или тюремное заключение или же отлучка,—вот что могло только удержать от участи в церковном богослужении. Но и тут они, т. е. если по нужде оставались дома или были вдали от церкви, — отсылали сердца свои в церковь к тому времени, как там шла служба: отсюда сохранился прекрасный обычай звонить по нескольку раз во время праздничных заутрень и обедень, чтоб задержанные дома по нужде, например, из прислуги, охранители комнат и домов, больные и т. под., могли знать, что служится в церкви, и сочувствовать этой службе. После службы же, то и раньше, от прежней литургии,—если была у них в виду дальняя отлучка, они получали св. дары, которых и приобщались (Апол.Иуст.муч.). А ныне сколько таких христиан, которые очень легко позволяют себе не быть у богослужения и по три воскресенья! Да и оставшись дома по уважительной нужде, за которую Церковь не судит,—сочувствуют ли они в часы богослужения молитве прочих, которые находятся в церкви? теплится ли, например, у них лампадка или свеча во время обедни и полагают ли они на себе крестное знамение во время звона «к достойну», представляя себе совершение в эти минуты тайн св. тела и крови Христовой? напротив, не сидят ли они только в это время в покойных креслах за какою-нибудь книгою или не убивают ли время в разговоре с своим посетителем, а то сами не посещают ли кого, задерживая и других пойти в Церковь? Нет; быть каждое воскресенье у службы не есть только дело усердия, но и долг.

Что же отвлекает от точного исполнения этого долга тех, которые не отказываются ходить в церковь и ходят, но только с опущениями?—Более всего отвлекают будто бы «дела по службе или по хозяйству». Но Давид имел дел гораздо больше, чем прочее, как царь и отец семьи: однако находил же досуг посещать церковь. Быть в церкви даже было единственным желанием его,—услышать со стороны приглашение пойти в церковь (как ныне приглашает всех нас праздничный колокол) составляло для него особенную радость (Пс.26,4.121,1).—Очень часто останавливает готовых пойти к службе «худая погода,—дождь, грязь, снег»: особенно на этот раз повинуются погоди женский пол, жалеющий свои платья. Но виновен ли иной церковный праздник тем, что случился в непогоду? не случайная ли это причина, чтоб не пойти в церковь? и не минутная ли это иной раз причина, потому что пред обедней было дождливо или снежно, а в конце обедни сделалось сухо и светло? Как же такая-то случайность и кратковременность могут одерживать победу над нашим расположением пойти в церковь? как после этого судить о своем расположении нашем быть в церкви,—не похоже ли и оно на изменчивую погоду? не оправдываются ли здесь над нами слова: «тамо убояшася страха, идеже не бе страх?» (Пс.13,5) убояться худой погоды, и—оставить церковь почти пустою, сколько бы ни быль велик праздник: какое это нетвердое благочестие! Что же вредного может сделать нам ненастная погода, когда мы пройдем или пройдем несколько улиц до церкви? и может ли церковь отложить день или только час своего праздничного богослужения до светлой погоды? не требуется в общем ходе дел природы и пасмурная или бурная погода? Нет; уступать погоде ради долга и готовности быть у обедни в воскресенье или в годовой праздник, — это неизвинительная измена празднику, очевидная слабость воли и нетвердость правил христианских. Это выходит: «лев на путех» (Прит.26,13). Древние христиане, когда не могли собираться по страху гонений для богослужения днем, то собирались ночью,—и не только в светлый и поместительный дом, но иной раз и а подземелье.— Нередко иные не идут в церковь из-за того, что «нет у них расположения к молитве, что дух их очень непокоен». Но самое верное средство развлечься от неспокойствия душевного, в той или иной мере найти отдых страдающей душ, это и есть: быть в церкви. Давид одною из причин, которые развили в нем особенное стремление к церкви, указывает вот что: «яко скры мя в селении своем в день зол моих» (Пс.26,5), т. е. Ты дал мне безопасность от горестей и бед в храме Твоем. Отчего бы ни происходило неспокойствие духа,—от неприятностей ли в жизни, от угнетающей ли злобы людей, от сознания ли собственных ошибок и тяжких прегрешений: не миновать—обратиться к Богу, а то еще дольше продлится время тяжелого состояния по душе. Есть такие испытанные на сей раз в душевных страданиях люди, которые того и желают, чтоб «бегство» их (т. е. страдание, которому суждено быть) «не постигло их в зиме» (Мф.24,20),—не тогда бы, когда нельзя им бывать часто в церкви, но во дни бы непрерывного хождения их в церковь. (например, так вот и для священников на черед их служения, когда сряду бывают их литургии. А кто же в самом деле более испытывает разных душевных страданий в жизни, как не истинный и ревностный священник—пастырь?). О других причинах, по которым многие легко дозволяют себе опускать службу воскресного дня, как, например, «неготовность нового платья, не с кем пойти в церковь, не отпускают хозяева или старшее лицо, нечего принести на свечи»,—уже не считаем нужным говорить.— Ты, сын православной Церкви! препобеждай все подобные препятствия не пойти тебе и по одно только воскресенье в церковь. Посещай церковь часто, как только можешь. Но, переступив за предел сряду трех воскресеньев, когда без причины не будешь у богослужения, уже почитай себя заслуживающим епитимии!

Нехождение совсем в церковь

«Не оставляюще собрания своего» (Евр.10,25). Бывают такие православные, которые в целый год не придут в церковь к службе, исключая разве высокоторжественного дня (как между чиновниками) или похорон или свадьбы самого близкого лица (как иные купцы и торгующие) или говенья в пост по обычаю (как военные, некоторые из светских дам и деревенских жителей). Для этих людей храмы Божий как бы не существуют и их не огорчила бы весть, что совсем не было или не будет почему либо службы в церкви. Они до того отвыкли или еще не начинали привыкать—быть в церкви, что их пугает вдруг прийти к богослужению,—особенно если они видные лица: это значит, по их мнению, вызвать на себя людские замечания. А если они соберутся когда либо в церковь, например, «к стоянию на страсти Христовы и в Пасху», то чувствуют боль в ногах и желают присесть, как бы расслабленные.—Что же они готовят себе в будущей жизни? Печальный ожидается ответ. Рассмотрим подробнее. Есть две церкви: «земная и небесная» (Евр.12,23). Последняя не может быть без первой: надобно прежде пожить или подышать в первой, чтоб перейти навсегда в последнюю, подобно тому, как нельзя же с первой ступени на высокой лестнице вдруг ступить на самую верхнюю. Но быть в земной церкви только по имени «крещеного и православного» или только по записям приходским,—это еще не бытность и не жизнь церковная. Надобно непрерывно оживляться исповедью и св. причащением, слушанием слова Божия, благословением церковным, прикосновением к святыням храма, общею с народом верою и молитвою, наконец—благодатиею Божией, которая не от дома частного исходит, а от церкви, и в дом может прийти только через церковь. Чтоб родиться человеку на свет—известное дело-—нужна утроба матерняя: так и для рождений и воспитания в жизнь вечную, для царства небесного, необходима духовная мать, Церковь. Иосиф и Пресвятая Дева отыскали Иисуса Христа не где либо, как только в церкви (Лк.2,45-46): и всякий, кто бы уклонился от Христа, должен воротиться в церковь, где только и может найти Его для себя. Возражений на сей раз уже никаких не должно бы быть: никто из Святых не обегал церкви, и каждый вышел только из недр ее. Раскольники например, говорят, что «церковь может быть внутренняя, в душе». Но «церковь внутренняя» (2Кор.6,16), но «храм духовен» (1Петр.2,5), о которых говорится в слове Божием, тогда-то и будут устрояться, когда кто не чуждается внешнего храма, или приходской своей церкви; потому что все основания для постройки того внутреннего храма находятся только в Церкви, которая есть сокровищница и раздаятельница благодатных даров. На что еще вернее доказательства и выше примера?— Те же святые родители Господа нашего Иисуса Христа, могли бы кажется уволить себя от долга приходить в Иepyсалимский храм, потому что у них дома был храм; потому что с ними жил Тот, кому приносились молитвы и жертвы в Иерусалимском храме; однако ж они каждый год бывали в храме, хотя это стоило им пешеходства на несколько дней (Лк.2.41). Нет! хоть бы у иного все стены кабинета или кельи были увешены образами и хоть бы он и дольше молился в доме, чем отправляется служба в церкви: его дом не стоит и порога церковного (Пс.83,11), сколь бы ни бедна была церковь украшением,—его молитва никак не выше и не действеннее, чем служба литургии, которая совершается в храме.— Прибегают иногда небывающие совсем в церкви и к таким извинениям себя: «хоть мы не ходим в церковь, но стараемся делать добро человеку; знаем же людей, которые каждый день бывают в церкви и полагают там большие поклоны, но в них много злобы, они жизни недоброй,—делают иногда преступления». Добродетели пренебрегающих церковью верить нельзя; потому что добродетель их безблагодатная (Римл.14,23), или только естественная, односторонняя, нетвердая и до первого испытания. Лицемеров же и тех, которые без всякого понятия и страха Божия выполняют какие либо службы или должности в храме Божием и от самого обращения со святыней или от слушания каждый день церковных чтений и пений притупляют в себе всякое религиозное чувство, подобно иудейским первосвященникам,—таких людей никто не одобряет и не защищает. Пример этих людей только показывает, что везде нужна и везде ценится свободная воля человека, что впереди всего должно быть «убеждение и усердие», что благодать Божия силой никого не исправляет.—Но от чего же, однако, происходит это отречение от церкви,—отречение до такой степени, что круглый год небывающие ни у обедни ни у заутрени в праздник как бы и не чувствуют своего удаления от Христа и благодати?— От лености; от неверия или раскола; от погружения в чувственную жизнь; от привязанности к увеселительным домам (театры, клубы, трактиры), которые не напрасно же св. Давид противопоставляет, под именем «селений грешничих», дому Божию (Пс.83,11); оттого будто бы, что в церкви нет хора певчих и вся служба не в таком вкусе, как они когда-то видели в столице или в городе; иногда же решительно по гордости, чтоб не следовать за другими, чтоб не быть вместе с простым более народом, как, например, в заводских и сельских местах.— О, вы забывшие совсем церковь, хоть она может быть каждый день у вас на глазах, хоть благовест церковный слышится вами несколько раз в день! Церковь, в лице своих священнослужителей, не может же быть у вас, когда идет служба,— не может таким образом предложить вам ни слова поучающего. ни благословения оживляющего, ни благодати освящающей. А помимо ее вы не думайте быть на истинном пути веры и освящаться благодатию Божией. Итак поспешите же возвратиться к ней собственным расположением и собственными стопами, пока под ее же покров не принесут вас бездыханными! Неисполнение долга посвящать целый воскресный день, как и каждый праздник, на дела благочестивые «Еже святите его», сказано о дне субботнем, который заменило для нас воскресенье (Исх.20,8). Стало быть, не часть только дня праздничного, даже на половину его, а весь его сполна, нужно посвящать Богу. Стало быть, и недостаточно одной бытности у заутрени и обедни в воскресенье, чтоб исполнить заповедь о седьмом дне. Быть у службы требуется часа два-три. Но затем (кроме вечера на праздник и раннего утра праздничного, об освящений которых своим образом мы уже сказали),—затем еще остаются многие часы праздника. Эти то часы и не должны быть праздными или состоять в одном лежанье, сиденье, сне и разговорах обыденных, хотя действительно, отдых телесный в праздник более уместен, чем в будни. Но кто в эти часы только отдыхает, не дотрагиваясь и не имея никакой охоты дотрагиваться до дел будничных (последнее так и должно быть); темь более кто начинает отдыхать с самого утра воскресенья, т. е. покоится и в те часы, когда бы нужно было пойти в церковь: тот проводит воскресенье нисколько не лучше еврея. Этот человек будто хочет славить Бога только отдыхом—лежанием своим: но тут не видно никакого прославления Господу Богу. Для него нет совсем цели в воскресном дне; потому что для Бога и души его воскресный день ничего ему не приносит, между тем как богопочитание и есть единственная цель праздника. Правда, седьмой день, или седьмая часть недели, с самих древних времен употреблялись на отдых: так пользовались этим днем не одни евреи, но и язычники;—не может же и лук быть постоянно натянутым. Но иное язычник и иное христианин: у язычника духовная природа в усыплении, а христианину дано движение духовной жизни. Нужно, чтоб после шести дней неустанной работы-деятельности человек нашел для себя в седьмой день занятия противоположные; например, если б он в продолжение недели упражнял только мускулы своих рук у столярного станка или у машинного какого колеса, то затем и надо дать ему дело для ума и сердца. Тогда только и будет уравновешение его сил. А если другой кто в продолжение шести дней работал головой-умом: в седьмой день он должен найти себе работу, от которой бы согрелось и его сердце, ожила бы вся душа его. Христианские праздники, а особенно в каждой неделе воскресный день, кроме восстановления утомленных сил, вот и имеют прекрасною целью дать христианину эти противоположные будням занятия. Это такого рода занятия, которые доставляют простор бессмертной и богоподобной душе, заключенной в теле. В христианстве покой еврейской субботы до суеверия с первого же раза оставлен. Древние христиане в воскресенье, как и в каждый праздник, имели свои труды: они слушали проповедь слова Божия от священников (Деян.20,7-9,11), которым тогда была двойная служба; и сами одни читали слово Божие; упражнялись в духовном пении; делали сбор для милостынь бедным (1Кор.16.1-2); ходили по тюрьмам, отпускали на волю рабов.—И так что же именно должно быть предметом занятий для христианина ныне в воскресные и праздничные дни кроме богослужений?—Домашнее чтение слова Божия и духовных книг; домашнее же пение духовного в виде общей домашней молитвы; домашняя или уединенная с кем либо беседа о духовных предметах. Еще лучше, когда все эти занятия выполняются в церкви, под председательством или только по благословенно приходского священника, при чем не следует исключать из реестра их и духовного пения (Еф.5,19): потому что духовное пение смягчает душу, а не изнеживает ее, как светское и мирское пение, возбуждает в душе возвышенные чувствования, а не страсти. (Говоря о провождении воскресного дня церковной семьей, мы имеем в виду «воскресный собеседования в церкви не во время богослужения»). Вместе с тем, в воскресный и праздничный день следует выполнять дела милосердия к ближнему, телесного и духовного,— кто имеет для того средства и силы; потому что сказано: «достоит в субботы добро творити» (Мф.12.12). (Но что сказать о духовных концертах, о духовной музыке и духовно-литературных вечерах в воскресные дни? Если они будут в строгом смысля духовности: то, без сомнения, это благородные невинные и нравственно-воспитательные удовольствия. Однако ж «семья или церковь» всегда будут выше их, т. е. если в семье христианин проводит воскресный день священно,—молитвою, духовным чтением и пением, или же так все в церкви на «духовной беседе»: в семье-то христианин в воскресенье и оденется лучше и тон разговора с семейными как-то переменяет и имеет досуг больше говорить с ними).—Православный христианин! будем в этом духе стараться проводить воскресные дни, и—мы почувствуем, что вошли в божественный покой их. Будто много праздников, и отсюда—вред их для благосостояния народного