Несоблюдение без пищи великого пятка

«Егда отъимется от них жених, и тогда постятся в тыя дни» (Мрк.2.20). Так предсказал Спаситель о своих учениках, которые и стали поститься в своей скорби, когда Его не стало с ними. Но и мы все также ученики и последователи Иисуса Христа. Посему в день распятия Его у нас и литургии не бывает. Посему в этот день не полагается совсем ни пить ни есть, исключая самых немощных людей. Когда человек поражен каким-либо горем, тогда он. обыкновенно, продолжение некоторого времени не пьет и не есть: так и глубоко-любящим Христа, уже не до пищи, когда Христа бичевали и распяли на кресте, когда живейшее представление Его страстей со всею же живостью сознания приводить нал на память тяжкие наши грехи, за которые требовалось, пострадать Спасителю нашему.—Благочестивый христианин, хоть этот-то один день в году— великий пяток проводи совсем без пищи и питья, или в крайнем случай без пищи! Не бойся, будто заболеешь от такого поста или не вынесешь его. Подольше тогда пробудь в церкви, и—это поможет тебе удержаться от ядения (Древн.патер. гл.4,83). А затем, когда продлишь пост до позднего вечера, тогда ночной сон вознаградит для тебя совершенное неядение и—ты встретишь следующий день (великую субботу) со свежими силами (Таково уже мудрое предусмотрение природы (а она действует по законам Господа Бога), что сон в никоторой мере и в некоторых случаях заменяет питание. Во время сна менее израсходываются питательные соки и позыв на пищу при нем почти замирает (Отсюда некоторые животные безвредно проводят целую зиму во сне)). На следующий же год легче будет тебе провести в таком же неядении этот день и половину великой субботы: хоть год—промежуток времени велик, но— как известно по опыту—на сей раз пост одного дня имеет большое влияние на день другого года.

Нарушение всех постов, кроме великого, скромною пищею

«Аще кто не хранит поста святых Апостол и Рождества Христова и Богородицы, в церковь сего да не приемлеши» (Номокан.228), вот суд вселенской Церкви на смелых нарушителей постов! В самом деле, что же это за льготу и преимущество присвояют себе нарушители постов? Все равно православные христиане, все члены Церкви, всем одни уставы церковные, для всех одни права на благодать Божию, одни надежды на царство небесное. Но вот одни соблюдают посты, а другие—нет. Одни лишают себя в пище и питье, а другие все разрешают себе, будто бы им так и следует, будто бы им и взыскания никакого не должно быть ни пред Церковью, ни пред совестью, будто бы подвижничество христианское, которое на сей раз не усердию предоставляется, не под условием: «аще хощеши совершен бытии» (Мф.19,21) предлагается, но предписывается как заповедь, будто оно относится не к ним, а к кому либо иному. Укажут ли на малое будто бы значение этих постов? Нет! все они, т. е. и Петров и рождественский и успенский, имеют свое утверждение в правилах святых соборов (5 всел.56, Гангр.19). Римские католики отвергли их, пожелав остаться с одним великим постом. Но как уж они начали делать себе послабления, то ослабили и великий пост, в качестве пощения, и даже первые дни его, столько строгие у нас в правосл. Церкви, совсем исключили, будто не принадлежащие к св. четыредесятнице. (Да и в физическом отношении каждый из четырех постов в году имеет свое благодетельное значение. Так, Филиппов пост предохраняет от воспалительных зимних болезней; Петров и Спасов весьма помогают переносить летний жар; потому что когда человек питается растительною пищею или рыбою, тогда мало развивает в себе внутренней теплоты; великий пост после строгих дней пощения возвышает цену мясной пищи и, кроме того, дает возможность, животным, особенно теплых стран, выплодить своих детей: между прочим, он должен бы быть сбережением мясной пищи для мясоеда, хотя к крайнему сожалению в некоторых городах, вследствие широкой мясной торговли в продолжение его, цена на эту пищу сильно возвышается после него, когда бывает разрешена эта пища, так что из-за прихотей людей состоятельных, которые и великим постом едят мясное, иные бедные люди и в мясоед отказывают себе в мясном столе).—Ты, православный христианин, подумай о суде церковном, который угрожает нарушителям постов! Не смотри на общий пример в каком либо месте или в кругу каких либо лиц, где даже ни почем считают нарушение постов. Каждый должен поститься для собственной души и каждый за свой труд получить награду от Господа Бога, в будущем свете Даниил с тремя отроками не смотрел же в этом случай на пример вавилонян (Дан.1,8). Мясоястие даже и в великий пост, исключая разве двух-трех недель в нем «Аще кто не постится во св. четыредесятницу, кроме препятствия от немощи телесныя, да будет отлучен», такова опять воля Церкви о великом посте (Апост.прав.69). Между тем ныне, к горькому сожалению, не мало между православными таких, которые даже и в великий поет разрешают себе мясной стол, для которых круглый год мясоест, которые даже и ту неделю, когда для исповеди и св. причастия оставляют мясные блюда и употребляют рыбную пищу,—и эту неделю считают для себя бременем. (Раньше в правосл. России есть в великий пост скоромное признавалось до того преступным и странным, что на таких нарушителей поста смотрели не иначе, как на жидов: но знакомство с немецкими странами, которые не подчиняются никаким церковным законам, и вольность мысли религиозной приводят вот некоторых к этим смелым нарушениям устава). О «препятствии же от немощи телесныя» здесь и говорить нечего; потому что большею частью самые-то здоровые люди, часто тучные, и едят в великий пост мясную пищу. Если же многие из них не приучили себя к посту с ранних лет, то сами же виноваты. Притом, могли бы они приучить себя во всякое время, если б захотели (препод. Дорофей, приучая постепенно своего ученика, Досифея, к пощению, с 4 фунтов хлеба в день довел его наконец до 12 доли фунта). Иные думают «поменьше есть в посты, да только молочное и скоромное». Заблуждаются! Качество стащи всегда больше производить бед, чем количество ее. Между тем как враг-дьявол не может совсем приступить или с трудом приступает к телу постника, которое охлаждено постною пищею, не может возмутить прохлажденной крови этого человека,—к тем же, которые питаются мясною пищею, и так-то круглый год,—к тем он имеет легкий доступ; потому что плоть, которая не обуздывается пощением, способна к игранию. Да и самый ум и самое сердце человека в настоящем случае, так как не имеют особенной духовной бодрости, легче повинуются искусителю (Лк.21,34). Отсюда не избегают и в великий пост падений плотскою страстью питающиеся в продолжение его мясными блюдами. А что, между прочим, готовят себе эти люди в будущем свете? В свящ. Писании сказано: «брашна чреву, и чрево брашном; Бог же и сие и сия упразднит» (1Кор.6,13). Пищи телесной на том свете, значит, не будет. Между тем они, никогда и нисколько не ограничивая здесь пожеланий своего вкуса и чрева, сильно развивают в себе эту часть природы своей, имеющую совсем погибнуть. Когда душа каждого из них перейдет на тог свет с таким пристрастием и не будет там находить ничего удовлетворяющего чревоугодию,—не будет ли томиться и носить сама в себе муку? Жить придется на том свете духом, хотя и плоть возвратится к своему духу: духовную-то жизнь, а не плотяную только, и нужно бы нам здесь развивать. (И в отношении здоровья мясная пища далеко уступает постной, а особенно растительной. Еще ничего бы, если б тело равномерно питалось растениями и животною пищею. Но исключительно мясная пища дает человеку плотное и крепкое тело, душе же воинственный характер; она производит быстрое кровообращение, густоту и волнение в крови, вообще разгорячает тело, доставляет телу тучность и слишком раздражительное качество, которое особенно располагает к болезням. Совсем противоположно действует постная пища, растительная и рыбная, при частом и особенно при исключительном употреблении ее. Эта пища прохлаждает тело, уменьшает выделение густой крови, предотвращает те преимущественно болезни, которые обнаруживаются волнением крови, жаром в теле, раздражением в разных органах: в этом отношении она особенно полезна для людей полнокровных, молодых, раздражительных, подверженных приливам крови к груди и голов, наконец—и для кандидатов чахотки).—О, православный христианин! ты никогда не мирись не только для себя, но и для других, с тем чтоб можно было и в великий пост кому либо употреблять мясной стол без всякой нужды. Эта угодливость чреву показывает, что чрево берет у человека верх над высшими областями, между тем как оно ни мыслит, ни желает. Ведь над ним возвышаются сначала грудь, в которой живет сердце, а потом—голова, где владычествует ум: как же ему дозволять быть выше груди и сильнее головы? Пощение с ропотом