Средний прирост Бостонской церкви за первый год составил тысячу крещений и примерно столько же — за второй. Так началось распространение нового движения — согласно провозглашенному Маккином в 1981 г. плану евангелизации всего населения Земли в течение одного поколения. Вскоре церковь, где Маккин был пастором, оказалась для него мала, и началась практика, которая продолжается по сей день, — аренда стадионов, больших общественных помещений для проведения воскресных богослужений.

Начали создаваться филиалы ЦХ в других городах. “Материнская церковь” (это их термин) в Бостоне образовала 24 “опорные церкви” (тоже их термин) в разных городах Америки и Англии. Эти церкви положили начало другим церквам. И здесь налицо пирамидальная структура: мать-церковь, 24 опорные церкви, каждая из которых в свою очередь основывает свои церкви. И каждая церковь-основательница занимается наставничеством по отношению к своим филиалам-церквам не только на личном, но и на организационном уровне.

Вскоре молодые новообращенные Кипа Маккина почувствовали вкус к такой деятельности, потому что благодаря руководству большими группами людей у них получилась очень неплохая в финансовом отношении жизнь. Например, в Англии каждый из лидеров местной верхушки ЦХ получал, кроме жалованья (которое сравнительно невелико — около 1000 долларов в месяц)

[11] Руководящее звено секты часто использует рядовых членов в качестве бесплатной домашней прислуги [12]. И это при том, что подавляющее число членов секты живет в очень стесненных обстоятельствах, часто отдавая последнее.

Сам Маккин, его жена и их трое детей живут в роскошном доме стоимостью в 400 тысяч долларов в престижном районе Лос-Анджелеса [13], то есть жизнь им обеспечена вполне спокойная и респектабельная, хотя, если сравнить ее с жизнью лидеров других сект(например, Муна или руководителей сайентологов), она окажется несколько поскромнее. Но главное здесь не деньги, а абсолютная власть над членами секты.

Возможности для роста в организационной структуре секты существуют для мужчин, женщины там не особенно продвигаются. Впрочем, там существует женское наставничество, потому что наставник и подопечный должны быть только одного пола.

И, как в любой замкнутой системе, в любой секте, эта власть (даже и над небольшим количеством людей) носит гораздо более всеобъемлющий характер, чем в любой внешней системе.

В замкнутом пространстве секты люди получают такую власть, такое обожание, такое подчинение им, что это невозможно сравнить ни с чем, что бывает вне секты. В любой подобной замкнутой системе ценностей власть бывает абсолютной. Тут уместно еще раз процитировать изречение Черчилля о том, что власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Так оно и бывает. Попадая в секту, люди видят, что внутри этой системы можно сделать такую потрясающую карьеру, которая никому вовне и не снилась. Важно, что подавляющее большинство сект работает с молодежью — с людьми, которые пока еще ничего не достигли в жизни. Сектантам важно захватить юношу или девушку именно в начале их пути, чтобы из них можно было “сделать человека”. Один из руководителей церкви Муна в России родился в небольшом австрийском городке и в детстве помогал отцу продавать пиво в лавчонке, торгующей съестным. Он попал в секту в ранней молодости и теперь стал “международной величиной”, лидером российской “церкви”. Не попади он к мунитам, был бы честным торговцем, вел бы размеренную скучную жизнь в австрийской провинции. Но теперь он даже помыслить не может, чтобы туда вернуться. Ему, собственно, некуда возвращаться — он “был никем и стал всем”. Лозунг столь же привлекателен, сколь известен. Когда говорят о психологии жертв сектантства, надо помнить, что в каждой секте есть модель восхождения, благодаря чему люди становятся беззаветно преданными секте (и не только низовые ее члены, но и верхушка), потому что она дала им все, что у них есть. Теперь это уже их профессия — быть “профессиональным сектантом”. Ничего другого они делать не умеют и жизни вне этой системы даже в кошмарном сне представить не могут. Это называется — пожизненное рабство.   4. ЦХ запрещено работать в ряде университетских городков в Англии и в Америке Вернемся к ЦХ. По мере возрастания успеха Кипа Маккина ужесточались дисциплина и контроль внутри секты, как и само их учение. Появились заявления, которых не было раньше: члены ЦХ —единственные христиане во всем мире, вне ЦХ никакого христианства нет и не может быть. Численность секты росла. При этом росло и ее финансовое благополучие. В1990 г. Маккин покинул Бостон и переехал в престижный Лос-Анджелес, поближе к Голливуду. Бостонское отделение ЦХ он оставил своему брату Ренди. Сегодня в секте, по ее собственным данным, опубликованным на ее странице в Интернете, около 175 тыс. членов и более 300 церквей по всему миру. Совсем недавние планы ЦХ — к 2000 году основать по церкви в каждом городе мира с населением более 100 тыс. человек.