"Вчера Симон-маг, сегодня Симон Петр. Не верю такой внезапной перемене! Не верю львам в овечьей шкуре!"- восклицает Григорий. [23]В 80-х годах IV века, когда писались эти строки, Церковь стремительно росла, повсюду открывались новые храмы, на архиерейские кафедры и пресвитерские престолы возводились последователи никейской веры. Внешний расцвет, однако, не мог обмануть многоопытного пастыря, глубоко озабоченного внутренним состоянием Церкви. Григорий хорошо знал, что среди новоявленных никейцев много бывших ариан, которые лишь надели новую личину в угоду обстоятельствам времени. Кроме того, он понимал, что открывшиеся архиерейские и иерейские вакансии будут заполнены далеко не лучшими кандидатами, так как невозможно в столь короткий срок подготовить достаточное количество достойных священнослужителей. У него создавалось впечатление, что в священные степени возводят кого попало, лишь бы заполнить вакантные места:...Всем открыт вход в незапертую дверь, и кажется мне,Что слышу глашатая, который стоит посреди и взывает:"Идите сюда, все злодеи, отребье общества,Чревоугодники, толстожилые, бесстыдные, наглые,Пьяницы, бродяги, сквернословы, щеголи,Лжецы, обидчики, нарушители клятв,Обкрадывающие народ, на чужое имущество безнаказанноНалагающие руки, убийцы, обманщики, неверующие..,Двоедушные, служащие переменчивому времени,Полипы, принимающие цвет камня, на котором живут...Приходите смело! Для всех готов широкий престол!Приходите, приклоняйте юные шеи под простертые десницы,Которые благосклонно простираются над всеми, даже не желающими...Великое чудо! Саул не только не чужд благодати, но и пророк!Итак, никто - ни земледелец, ни плотник, ни кожевник,Ни охотник, ни занимающийся кузнечным делом -Никто не оставайся вдалеке и не ищи себе другого путеводителя к Богу:Лучше ведь самому начальствовать, чем подчиняться начальнику.Пусть один бросит из рук большую секиру, другой - рукоять плуга,Третий - мехи, четвертый - копье, пятый - щипцы,И все - сюда! толпитесь у божественного престола,Теснясь и тесня других!..Кто пишет копию картины, тот сначала ставит перед собой подлинник,А потом и копия принимает на себя образ оригинала;Но кто смотрит на вас, тот пойдет в противоположную сторону.И это единственная польза от вашей порочности!" [24]Взгляд Григория на священнослужителей своего времени, как видим, весьма пессимистичен. Может даже показаться, что он сгущает краски, что он слишком субъективен в оценках. Свергнутый с константинопольского престола собратьями-епископами, Григорий был на них сильно обижен: в этом, несомненно, одна из причин его обличений в их адрес. Однако неверно было бы сводить весь пафос Григория к личным обидам. В том, что произошло с ним самим, он видел не столько свою личную трагедию, сколько отражение общей кризисной ситуации, складывавшейся в Восточной Церкви конца IV века. На его глазах происходило постепенное порабощение Церкви миром, массовое обмирщение епископата и клира. Образ епископа как пастыря, духовного наставника и старца, обладающего, в силу своих высоких духовных качеств, непререкаемым авторитетом в глазах паствы, постепенно сменялся образом епископа как государственного сановника, участвующего в светских церемониях, послушно следующего указаниям гражданских властей не только в церковно-административных, но также и в догматических вопросах. Грань между Церковью и миром, между "царством духа" и "царством кесаря" постепенно стиралась: так, во всяком случае, считал Григорий. [25]Процесс обмирщения клира и "огосударствления" Церкви, начавшийся со времени Константина Великого, приведет в эпоху Юстиниана (VI в.) к официальному провозглашению идеала так называемой "симфонии" между государством и Церковью - "симфонии", при которой Церковь фактически потеряет независимость и окажется в полном подчинении светским властям. В иконоборческую эпоху (VII-VIII вв.) византийский епископат из-за своего приспособленчества настолько утратит авторитет в глазах паствы, что народ будет обращаться за духовным руководством не к представителям "официальной Церкви", а к монахам, которые во многих случаях окажутся главными защитниками православной веры против еретичествующих императоров и послушных им епископов.Григорий Богослов не мог не видеть, в какую бездну скатываются представители церковного руководства, когда следуют законам "мира сего"; именно поэтому он всеми силами противился обмирщению епископата и клира. В своих стихотворениях он говорит о наказании, которое ждет недостойных клириков на Страшном Суде, вспоминает о библейском потопе и гибели Содома как прообразах Судного дня:Остановитесь, друзья! Прекратим упражняться в нечестии!Почтим, наконец, Бога, святыми жертвами!И если мы убеждены, извлечем пользу из сказанного мною;Если же слово мое и седину мою покрывает наглость юнцов,Или тех ворон, которые громко и безумно накликают на меня тучу, [26]То свидетельствуюсь рукой бессмертного Бога и страшным днем..,Что я им не сопрестольник, не сотрудник,Не собеседник, не спутник ни в плавании, ни в дороге.Но пусть идут они своим путем, я же тем временемБуду искать себе Ноев ковчег, чтобы в нем спастись от страшной погибели,Потом же избежать, пребывая вдали от злых,И попалившего Содом горького и невыразимого дождя. [27]Обличения Григория в адрес недостойных клириков звучат как пророческое предупреждение всем будущим поколениям священнослужителей. В XI веке с подобными обличениями к епископам и священникам своего времени обращался Симеон Новый Богослов, [28] явно находившийся под влиянием Григория. До тех пор, пока в Церкви остаются архипастыри и пастыри, недостойные своего призвания, позорящие высокий сан, слово Григория сохраняет свою актуальность.См. Сл. 2, 80-82; 194-198 = 1.53-54. ^Об избрании епископов в древней Церкви см. Болотов. История III, 172-190. ^Сл. 18, 33-34; PG 35, 1028-1029 = 1.281-282. ^Сл. 18, 35; PG 35, 1032 = 1.283-284. ^Уже Лаодикийский Собор 13-м правилом запрещал участие народных "толп" в избрании епископа. ^Особенно в после-иконоборческую эпоху. ^Ср. Евр. 9:7. ^Сл. 21, 9, 2-21; SC 270, 126 = 1.309. ^Иерем. 10:21. ^Иерем. 12:10. ^Сл. 21, 23, 4-24, 25; SC 270, 156-160 = 1.318. ^Сл. 43, 26, 1-34; SC 384, 184-186= 1.620-621. ^Вариант перевода: "предпочтения по национальному (региональному) признаку". ^Сл. 26, 15, 17-23; SC 284, 262-264 = 1.382. ^PG 37, 1231 = 2.398. ^Ср. 1 Кор.3:4. Григорий имеет в виду борьбу различных церковных партий на II Вселенском Соборе: мелетиан, павлиниан, восточных, западных и пр. ^PG 37, 1238-1239 = 2.400. ^Телу. ^В древней Греции при обращении с просьбой к влиятельному лицу проситель в знак почтения прикасался к подбродку (бороде) собеседника. ^Бриарей - в греческой мифологии чудовище с пятьюдесятью головами и сотней рук. ^PG 37, 1266-1267 = 2.395-396. ^PG 37, 1192-1193 (отсутствует в рус. пер.). ^PG 37, 1195-1197 (отсутствует в рус. пер.). ^PG 37, 1233-1236 = 2.398-399. ^Ср. PG 37, 1233 = 2.398 (образ решетки, разделяющей два мира - постоянный и преходящий). ^"Воронами", "галками" и "юнцами" Григорий называет своих противников на II Вселенском Соборе. ^PG 37, 1242-1243 = 2.401-402. ^См. Гимн 58-й в SC 196, 278-308. ^

5. Праздник как таинство

К концу IV в. в христианском мире сформировался годичный круг церковных праздников, центром которого являлось Воскресение Христово (Пасха). Помимо Пасхи, важнейшими праздниками были Рождество и Богоявление (которые почти всюду на Востоке праздновались в один день), [1] а также Пятидесятница. В основу праздничного круга была положена идея ежегодного воспоминания главных событий из жизни Иисуса Христа и раннехристианской Церкви. Торжественное богослужение, совершение Евхаристии, чтение соответствующих текстов из Ветхого и Нового Заветов, проповедь на тему праздника - все это должно было способствовать переживанию празднуемого события каждым верующим, молитвенному и духовному проникновению в смысл праздника. Евангельское событие благодаря его воспоминанию в Церкви становилось реальностью духовной жизни христианина, который, хотя и жил несколько столетий спустя, мог мысленно приобщиться к этому событию и стать как бы его участником.Деятельность Григория как проповедника [2] началась со Слова на Пасху, произнесенного вскоре после иерейской хиротонии, и кончилась Словом на Пасху, написанным после низложения с константинопольского престола. [3] Между двумя Пасхами - более четверти века проповеднического труда и 45 Слов, вошедших в сокровищницу христианской церковной литературы. Из этих Слов лишь семь посвящены церковным праздникам: одно - Рождеству Христову, два - Крещению Господню, два - Пасхе, одно - Неделе новой, и одно - Пятидесятнице. Каждое из этих Слов, однако, оказало огромное влияние на понимание праздников в Восточной Церкви: на протяжении многих столетий праздничные проповеди Григория читались вслух в храмах, некоторые тексты Григория, посвященные праздникам, даже вошли в богослужение Православной Церкви. "Воскресения день, просветимся людие, Пасха, Господня Пасха!"; "праздников праздник и торжество есть торжеств"; [4] "Воскресения день, и просветимся торжеством, и друг друга обымем, рцем: братие, и ненавидящим нас простим вся воскресением"; [5] "Христос раждается, славите! Христос с небес, срящите! Христос на земли, возноситеся!"; [6] "Пятьдесятницу празднуем и Духа Святаго пришествие" [7] - эти слова из богослужебных текстов, знакомые каждому православному христианину, буквально заимствованы из праздничных проповедей Григория Богослова.Проповеди Григория, посвященные церковным праздникам, отличаются исключительным богатством богословского содержания. Однако в настоящей главе мы не будем разбирать их с точки зрения догматической значимости: к их основным богословским и мистическим темам мы вернемся в последующих главах. Здесь мы лишь сделаем попытку рассмотреть учение Григория о церковном празднике как таинстве приобщения человека к реальности иного мира, как средстве восхождения к Богу. Мы также разберем его учение о таинстве крещения, изложенное им по случаю с праздника Крещения Господня.По мнению некоторых исследователей, именно Григорий Богослов ввел на Востоке раздельное празднование Рождества (25 декабря) и Богоявления (6 января), в согласии с традицией, существовавшей в Римской Церкви с конца III в. См. Usener. Untersuchungen, 260-269; Mossay. Fetes, 34. Ср. Bernardi. Predication, 205. ^О Григории как проповеднике и ораторе см. Donders. Homilet; Gugnet. Orateur. ^См. Слово 1 и Слово 45. ^Ср. Сл. 45, 2; PG 36, 624 = 1.662. ^Ср. начало Слова 1-го. ^Ср. начало Слова 38-го. ^Ср. Сл. 41, 5, 1; SC 358, 324 = 1.578. ^

Праздник воссоздания

Проповедь Григория на Рождество Христово (Слово 38-е) открывает цикл из четырех праздничных Слов, произнесенных в Константинополе в 379-380 гг. [1] Проповедь начинается торжественной поэтической декламацией с обильными вкраплениями библейских цитат и аллюзий:Христос рождается - славьте! Христос с небес - встречайте! Христос на земле - возноситесь! Воспойте Господу, вся земля. [2] И, чтобы сказать обоим вместе: Да возвеселятся небеса, и да торжествует земля [3] - ради "Небесного", потом "земного"! [4] Христос во плоти - с трепетом и радостью возвеселитесь: с трепетом из-за греха, с радостью из-за надежды. Христос от Девы: женщины, храните девство, чтобы вам стать матерями Христа!.. Народ, сидящий во тьме незнания, да увидит великий свет знания! [5] Древнее прошло, теперь все новое! [6] Буква отступает, дух преобладает, тени убегают, истина приходит вместо них. [7] Мелхиседек приходит - рожденный без матери раждается без отца: [8] в первый раз без матери, во второй раз без отца. Законы природы нарушаются... Иоанн пусть возгласит: Приготовьте путь Господу. [9] А я возглашу силу дня: Бесплотный воплощается, Слово облекается плотью, Невидимый видится, Неосязаемый осязается, Вневременный получает начало, Сын Божий становится сыном человеческим… [10]Пользуясь риторическим приемом противопоставления, Григорий подчеркивает парадоксальный, таинственный и чудесный характер Боговоплощения. Всякое событие библейской истории есть чудо; вспоминая это событие, мы прикасаемся к чуду. В Рождестве Христовом происходит чудо встречи Божества с человечеством, Небесного человека-Христа с земным человеком-Адамом, а значит - и встречи каждого из нас с Богом воплотившимся. Празднуя Рождество Христово, мы узнаем Бога, Который вышел нам навстречу, прошел весь путь от Своего величия до нашего ничтожества, стал одним из нас. Поэтому и мы призываемся выйти навстречу Христу, вознестись умом от земли на небо. Путь Бога к человеку и человека к Богу, пришествие Бога на землю и восхождение человека на небо - главная тема рождественской проповеди Григория:Ныне праздник Богоявления, или Рождества: ибо он называется и так, и иначе, причем два названия относятся к одной реальности. [11] Ибо Бог явился людям через рождение... От явления Его - имя Богоявления, а от рождения - Рождества. Таково наше торжество, это празднуем мы сегодня - пришествие Бога к людям, чтобы нам переселиться к Богу, или, точнее сказать, возвратиться, чтобы нам отложить ветхого человека и облечься в нового, [12] и чтобы, как мы умерли во Адаме, так нам и ожить во Христе, [13] со Христом рождаемыми, распинаемыми, погребаемыми и воскресающими. [14]Григорий называет Рождество праздником "воссоздания", [15] таинством "второго общения" Бога с людьми. [16] История человечества началась с сотворения Богом человека, однако спасение падшего мира началось с Боговоплощения. Основная часть рождественской проповеди Григория содержит пересказ библейской истории от сотворения мира и человека до пришествия в мир Христа Спасителя. Григорий также пересказывает земную жизнь Иисуса от Рождества до Вознесения; говоря об отдельных событиях из жизни Христа, он называет их "таинствами", так как каждое из них имеет прямое отношение к спасению человека:Ведь немного позже ты увидишь Иисуса и очищающимся в Иордане - мое очищение; лучше же сказать, через это очищение очищающим воды - ибо не имел нужды в очищении Сам Тот, Который берет на Себя грех мира; [17] увидишь и разверзающиеся небеса; [18] увидишь Его принимающим свидетельство от родственного Ему Духа, искушаемым и побеждающим искусителя, принимающим служение ангелов, исцеляющим всякую болезнь и всякую немощь в людях, [19] животворящим мертвых.., изгоняющим демонов, как Сам, так и через учеников, немногими хлебами насыщающим тысячи, ходящим по морю, предаваемым, распинаемым и распинающим мой грех, приносимым (в жертву) как агнец и приносящим как священник, погребаемым как человек и восстающим как Бог, а потом и восходящим на небо и приходящим со славой Своей. Вот сколько у меня праздников по поводу каждого таинства Христова! Но главное в них одно - мой путь к совершенству, воссоздание и возвращение к первому Адаму. [20]Григорий говорит здесь о годичном круге церковных праздников и о том, как в течение литургического года вся жизнь Иисуса и все Его спасительное дело проходит перед глазами верующего. У Григория было глубоко личное отношение к Иисусу, Которого он часто называл "Иисус мой", "Бог мой", "Царь мой"; каждое событие из жизни Христа он считал своим личным праздником, так как был уверен в том, что эти события имеют прямое отношение к его спасению, восстановлению и обожению. В опыте Григория каждое "таинство" из жизни Христа становилось событием его собственной духовной биографии: настолько полно отождествлял он свой опыт с опытом Церкви, где жизнь Христа становится жизнью каждого верующего.Каждый церковный праздник, в соответствии с учением Григория, должен быть для верующего новой ступенью на пути к совершенству, новым прозрением в жизнь и искупительный подвиг Мессии. Мы должны праздновать "не по-светски, но божественно, не по-мирскому, но сверхмирно". [21