Господь совсем по-другому относится к нам. Он называет нас Своими детьми, а Себя называет нашим Отцом. Будьте так милосерды, как и Отец ваш Небесный (Лк. 6, 36). То есть будьте не верующими, не религиозными, а детьми Божиими. Это означает, что надо с Богом соединиться, по-настоящему стать ему совершенно равными, чувствовать совсем другими чувствами, определять свою жизнь совсем другими поступками, как Господь велит.

И может получиться так, что то Царство любви, к которому люди как-то стремились, как-то его себе представляли, окажется вдруг недоступным по одной простой причине они представляли себе Царство любви иначе, чем оно есть на самом деле. О другой любви говорится. О той любви, которая делает человека милосердным. О той любви, которая делает человека смиренным. О той любви, которая делает человека совершенным во Христе.

Но теперь он уже не осуждает себя за слабость своей любви, лишь дивится беспредельности Божьей.

Это на земле он каялся, не зная еще, что такое покаяние. На небе же суд над собой и оказался полнотою любви.

Лев Карсавин

Жить по законам Царствия Небесного для нас нестерпимо тяжело. Ив этом есть основание для самого страшного мучения. Мучительно человеку жить духовной жизнью.

Мучительно пребывать рядом со Христом. Очень тяжело и неприятно до конца подчинить себя законам той любви, по которым живет Царствие Небесное и по которым происходит тот самый Страшный Суд. Да нет суда просто любовь, с которой Господь пришел в мир, станет тем светом, в котором каждый человек будет виден: свой он Христу или чужой; есть в нем хоть немного такой любви или он ничего за свою жизнь не приобрел. Вот и весь суд. Ибольше ни о чем Он не спросит. Ислова никакого больше не скажет нам Господь. А просто любовью Своей так каждого из нас опалит, что для кого-то эта любовь и станет адским пламенем.

Да, это суд бесконечного милосердия и бесконечной любви. Но той любви, которой мы пока не имеем. Той любви, которая пока нам недоступна. Мы боимся поверить, что Его любовь может быть нашим блаженством, окончательным блаженством. Имы ограничиваем нашу жизнь и наше общение с Богом и совершаем некий обман: сделаем доброе дело, поживем немножечко духовной жизнью, а потом вернемся к себе стареньким, к тем, которых мы в себе любим, к которым мы привыкли, чтобы жить удобной привычной размеренной жизнью вне Царства Небесного.Авва Дорофей говорит: "Не тот милосерд, кто когда-то подал милостыню, не тот смирен, кто когда-то один раз смирился, не тот целомудрен, кто когда-то отступил от греха, а тот, кто является таковым каждую минуту своей жизни". Тот милосерден, для кого это состояние стало естественным, его характером, привычкой, стало его личностью. Итолько тогда человек не заметит своего милосердия, когда он воистину милосерден, как мы не замечаем того, что мы дышим. "Когда же, Господи, мы это делали? Когда мы Тебе служили?" удивляются такие люди, потому что это стало их естественной потребностью. Они на земле входят в Царство любви. Для них нет Страшного Суда. Потому что суд, который был произнесен, был произнесен ими самими - самим себе. За каждое свое предательство, за каждый свой проступок, за каждую свою неверность Христу. Эти люди настоящие, правильные, праведники, потому что все у них, как у солнца правды, все так же, как у Бога.Сначала любовь к Богу, через нее, как последовательное желание угодить Богу, любовь к ближнему, а затем переделывание себя для ближнего.Св. прав. Алексий (Мечев)Можем ли мы думать, что Бог для нас действительно самое главное, что каждое наше дыхание с Ним связано, что ради Него мы готовы обо всем забыть? Какую меру мы допускаем для Бога в своем сердце?На вопрос: Учитель, какая наибольшая заповедь в законе? Христос ответил: "Любить Бога всем сердцем, всей душою, всею крепостью своей" (Мф. 22, 3637). Евангелие всегда говорит нам о самом главном. Говорит просто, прямо, открыто, не оставляя человеку никакой возможности как-то по-своему истолковать эти слова. Хотя, с другой стороны, эти слова всегда ставят человека перед невозможностью до конца понять эту простоту. Казалось бы, действительно все просто, проще и не скажешь. Что может быть для человека важнее, чем вечная жизнь? Что может быть важнее Бога? Если уж мы когда-то сказали Ему: "Верую, Господи, и исповедую". Если мы когда-то принесли эти клятвы в Таинстве святого крещения и поклонились Ему, как Царю и Богу, значит, ничего более важного в жизни христианина быть не может. Это так просто и так далеко от нас. Легко понять, что Богу можно принести какую-то жертву, что можно для Бога совершить какой-то обряд. Но как понять, что надо любить Бога всем сердцем?Читая жития святых прежних веков, мы узнаем о том, как они молились, постились, смирялись и в конце концов сподобились блаженной кончины и Господь прославил их. Вот она христианская жизнь! Но мы живем в другое время Что означает для нас любить Бога? Ведь нельзя родиться с этой любовью. Способность любить Господа всей своей душой не дается человеку от рождения. Те Христовы, кто плоть свою распял со страстями и похотями (Гал. 5, 24). Вот что такое жизнь христианская. Вот с чего начинается любовь Божия. Любовь это распятие. Христос на Кресте принес нам эту любовь и показал, что значит любить человека всем сердцем, всей душою. Сам показал, как Бог любит человека. Иоставил человечеству единственный способ любви. Другого способа любви у нас нет.