2010-11-25 ru Александр Микитенко http://www.Domstroy.eparchia.ru a-mikitenko@ya.ru ExportToFB21, FictionBook Editor Release 2.6 25.11.2010 02A98D08-5053-4540-9784-7F885A62FCC4 1.0

Рассказы для детей

Нерушимая стена

В День Победы, 9 Мая, настоятель и священники ушли после службы возлагать венки на холм Славы, а я задержался в храме, чтобы подготовить ноты к вечернему богослужению, и тут моё внимание привлёк статный пожилой мужчина, вошедший в полупустой храм. По наградным планкам и ордену на лацкане пиджака в нём можно было безошибочно угадать ветерана Великой Отечественной воины. В одной руке он держал сумку, а в другой — букет цветов и как-то безпомощно оглядывался кругом. Затем он подошёл к свечному ящику и стал разговаривать со свечницей. Она ему показала на дальний левый угол храма, где располагался канун с панихидным столиком. Купив свечей, он пошёл в указанном направлении. Проходя мимо иконы Божией Матери „Нерушимая Стена", мужчина вдруг остановился как вкопанный, устремив взгляд на икону.

Я закончил разбирать ноты и спустился с хоров, чтобы идти домой, а он всё ещё стоял перед иконой. Когда я проходил мимо, то увидел, что по лицу ветерана текли слезы, но он, по-видимому, их не замечал. Мне вдруг захотелось подойти к нему и что-нибудь сказать утешительное. Подойдя к иконе, я встал рядом с ним. Когда он повернулся ко мне, я приветствовал его лёгким поклоном:

— С праздником Вас, с Днём Победы.

Я был в подряснике и он, по-видимому, принял меня за священника:

— Спасибо, батюшка. Скажите мне, пожалуйста, что это за икона?— Я не священник, а регент церковного хора. Это икона Божией Матери, именуемая „Нерушимая Стена".— Теперь мне всё ясно, именно она была с нами на Курской дуге, под Прохоровкой.— Расскажите, пожалуйста, это очень интересно, — попросил я.— Как Вас зовут, молодой человек?— Алексей Пономарев, а Вас?— А меня Николай Иванович. Я приехал в ваш город, чтобы повидаться со своим боевым товарищем. Но немного опоздал. Мне сказали, что он недавно умер и похоронен здесь, на кладбище, недалеко от храма. Вот я и зашёл в церковь, чтобы свечку поставить за упокой его души.— На этом кладбище, — заметил я, — давно уже не разрешают никого хоронить. Но совсем недавно сделали исключение, разрешили похоронить нашего церковного старосту — Скорнеева Сергея Викторовича. Он тоже был ветераном Великой Отечественной войны.— К нему-то я и ехал, да, видать, не судьба, — печально молвил Николай Иванович. — Вы меня, Алексей, не проводите к его могиле?— Отчего же, провожу, у меня сейчас до вечерней службы время свободное. Кстати, Сергей Викторович всегда перед этой иконой во время службы стоял и молился.Когда мы подошли к могиле, Николай Иванович, обнажив голову, бережно положил букет цветов на могильный холмик. А потом, снова надев свою кепку, козырнул по-военному:— Спи спокойным сном, боевой мой друг, Сергей Викторович. Вечная тебе память.Мы присели на скамейку рядом с могилой, и Николай Иванович разложил на столике, стоящем здесь же, у скамьи, нехитрую снедь: яйцо, пироги, хлеб и луковицу. Затем достал старую металлическую фляжку и две металлические же кружки.— Слыхал, что покойника водкой не положено поминать. Но я не поминать, а хочу с ним выпить наши сто граммов фронтовых за Победу. Сейчас все из пластмассовых одноразовых стаканчиков пьют, а я не могу, вот специально кружки взял. Фляжка эта у меня ещё с фронта осталась. Так сказать, боевая реликвия. У меня её даже в школьный Музей боевой славы просили отдать. А что, и отдам, всё равно скоро за Сергеем следом пойду.