говорил о покаянии именно в этом смысле: обратитесь к Богу, отвернитесь от

всего того, что вас пленяет, что вас делает рабами ваших страстей, страхов,

жадности, отвернитесь от всего того, что недостойно вас и о чем ваша совесть

говорит: нет, это слишком мало, ты слишком большое существо, слишком глубокое,

слишком значительное для того, чтобы просто предаться этим страстям, этим

страхам. Но можно ли сказать нечто подобное о Христе? Мы знаем, что Христос был

Сын Божий не только в каком-то переносном смысле слова, но в самом прямом. Он

был Бог, Который облекся в человечество, воплотился. Вся полнота Божества, какговорит апостол, обитает в Нем телесно (Кол2:9), и можно ли себепредставить, что человеческое существо, пронизанное Божеством, как железобывает пронизано огнем, может одновременно быть грешным, то есть холодным,мрачным? Конечно, нет; и поэтому мы утверждаем, мы верим, мы знаем опытно, чтоГосподь наш Иисус Христос и как человек был безгрешен, а как Бог— был вовсем совершенен. Зачем же Ему было креститься? Какой в этом смысл? ЭтогоЕвангелие не объясняет, и мы имеем право задавать себе вопросы, мы имеем правонедоумевать, мы имеем право глубоко задуматься над тем, что это значит.Вот объяснение, которое мне когда-то дал один пожилой священник. Я был тогдамолод и ставил ему этот вопрос, и он мне говорил: знаешь, мне представляется,что, когда люди приходили к Иоанну, исповедовали свои грехи, свои неправды, всюсвою нечистоту и душевную, и телесную, они как бы символически ее омывали вводах реки Иордана. И его воды, которые были чисты, как всякие воды,становились постепенно оскверненными водами. Эти воды, насыщенные человеческойнечистотой, неправдой, человеческим грехом, человеческим безбожием,постепенно становились мертвыми водами, способными только убить. И Христос вэти воды погрузился, потому что Он хотел не только стать человеком совершенным,но хотел, как совершенный человек, понести на Себе весь ужас, всю тяжестьчеловеческого греха. Он погрузился в эти мертвые воды, и эти воды передали Емусмерть, смертность, принадлежавшую тем людям, которые согрешили и несли в себесмертность, смерть, как оброцы греха (Рим6:23), то есть возмездиеза грех. Это момент, когда Христос приобщается— не греху нашему, а всемпоследствиям этого греха, включая самую смерть, которая, в каком-то отношении,ничего общего с Ним не имеет, потому что, как говорит святой Максим Исповедник,не может быть, чтобы человеческое существо, которое пронизано Божеством, былосмертно. И действительно, церковная песнь, которую мы слышим на Страстнойседмице, говорит: О Свет, как Ты потухаешь? О Жизнь вечная, как Ты умираешь?200 Да, Он— вечная жизнь, Он—свет, и Он потухает нашей темнотой, и Он умирает нашей смертью. ПоэтомуОн и говорит Иоанну Крестителю: оставь, не препятствуй Мне погрузиться в этиводы, нам надо исполнить всю правду— то есть все, что справедливо, все,что должно быть сделано для спасения мира, должно нами быть сейчас исполнено.Но почему же тогда Он приходит на воды крещения тридцати лет, а не раньше ине позже? Тут опять-таки можно задуматься над тем, что это могло значить.Когда Бог стал человеком в утробе Матери, был совершен односторонний акт