верность— страшно важная черта характера. Верность надо развивать

решимостью, развивать воспитанием в себе устойчивости. Только тогда мы можем

принять слово и вспахать землю— если она неглубока, очистить эту

землю— если она поросла терниями, сжечь эти тернии, даже если сама земля

от этого будет сожжена на поверхности. Тогда мы можем с решимостью идти к той

цели, которая раскрылась в нашей душе,— не потому, что Бог сказал, не

потому, что кто-то, кого мы уважаем, нам это сказал, а потому, что наше сердце

и ум отозвались и на услышанное мы сами ответили: «Как это истинно! Как этопрекрасно! Ради этого, с этим стоит жить, можно жить!» Как апостол Павелсказал, можно и умирать ради этого, потому что это так дивно, так драгоценно(Флп1:29).Я уже говорил о том, что некоторые люди слышат— и до них слово недоходит, видят— и остаются слепыми. У пророка Исаии говорится именно обэтом, но немного более пространно. Пророк говорит словом Божиим:И сказал Он: пойди и скажи этому народу:слухом услышите— и не уразумеете, и очами смотреть будете— и неувидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи своисомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и необратятся, чтобы Я исцелил их (Ис6:9—10).Эти слова обращены ко всем нам. Берегись, человек! Берегись, потому что еслиты по молодости, по отсутствию зрелости еще не можешь всего понять, то тыдолжен понять хотя бы то, что тебе доступно. А если ты не понимаешь ничего,поставь перед собой вопрос: что же со мной делается? Говорятся слова простые,слова, которые всякий человек может, как слова, понимать— а до меня онине доходят. Не понимаю, ничего это для меня не значит. Неужели мое сердце сталотаким грубым, что оно способно отозваться только на подобное же грубое, земное?или я сомкнул глаза, потому что не хочу видеть?Есть страшное место в Евангелии, в рассказе о событиях Страстной седмицы.Воины взяли Христа, привязали Его к столбу, завязали Его глаза, начали Егоударять в лицо и говорить: ну что, Пророк, теперь прореки, кто тебя ударил!(Мф26:28). Разве мы не поступаем так— не только по отношению кБогу, но и ко многим людям? Мы стараемся не видеть, как другого человекаударяем в лицо и говорим: «А разве я тебя ударил? Я же тебя люблю, я тебедруг». Поставим перед собой вопрос: не сомкнули ли мы недоброй волей своиглаза? не заткнули ли уши? не отупели ли мы от того, что заняты всем, крометого, что насущно? (Я сейчас говорю не только о божественном, но и очеловеческом.) Не закрыт ли я к тому, что во мне самого глубинного ичеловеческого есть: к чувству благородства, величия, достоинства, красоты,правды? Открыт ли я ко всему этому? Готов ли я услышать голос, который менязовет к правде, к честности, к жертве, к благородству? Или отворачиваю я свойслух, закрываю свои глаза?Притча о сеятеле сурово к нам обращена, а вместе с тем с такой надеждой,