мы должны это сознавать и признавать еще в большей мере.

Как в таком случае можем мы обратиться к Богу и назвать Его Отцом? Только,

мне кажется, если признаем себя блудными детьми, если признаем, что мы—

блудные сыновья и дочери, но взываем к Нему из далекой страны, где мы

заблудились, или с полпути в отчий дом, или, может быть, у самых врат этого

дома.

Вы наверно все хорошо помните, как блудный сын из притчи, полный молодой,

дерзновенной, неразумной силы, обратился к своему отцу и сказал ему: отдели мнесейчас то, что мне достанется после твоей смерти (Лк15:12). Он, вероятно,сказал это гораздо более резко или, во всяком случае, подумал гораздо болеежестоко: не ждать же мне, пока умрет отец! Он еще полон силы; он, правда,немолод, годы идут— но и мои годы идут! К тому времени, когда он умрет,во мне остынет жизненная сила, погаснут желания, голод по такой жизни, какой вотчем доме я не могу испытать. Сговориться бы с отцом, что он умер для меня,что его для меня больше нет. И пусть он мне даст то, что трудом, всей своейжизнью он собрал, чтобы брат и я унаследовали богатство. Он мне не нужен, мненужны только плоды его трудов. И отец его наделил этим богатством, отдал егодолю.Не в том же ли мы положении? Мы от Бога принимаем все, бытие нам дано, жизньнам дана, познание Бога нам дано, все то, что мы собой представляем, нам дано:и тело, и ум, и сердце, и воля, и родные, и друзья, и красота мира— все,что наше, является не чем иным, как даром Божественной любви или человеческойлюбви, которая изливается на нас. И мы все это принимаем, порой дажеблагодарим: на одно мгновение останавливаемся вниманием и говорим Богу:«Спасибо Тебе, Господи!» или человеку: «Спасибо тебе за любовь, за дружбу, зато, что ты для меня сделал». А потом все, что нам дано и Богом, и людьми, береми уносим с собой.Как бы мы ни старались, мы все время находимся на положении блудного.Поскольку в нас есть раздвоенность, пока мы не цельны, пока мы не всецело какбы вкраплены в Божественную жизнь, пока она не бьет ключом в нас, исключаявсякую другую жизнь, мы на положении блудного сына или блудной дочери. И говоряБогу нашему, Творцу, Промыслителю, Спасителю, Жизни нашей: Отче!— мыдолжны отдавать себе отчет, что еще не выросли в ту меру, изнутри которойХристос называл Бога Своим Отцом— и нашим Отцом. Ведь в Евангелии отИоанна Он говорит: иду ко Отцу Моему и Отцу вашему, Богу Моему и Богу вашему(Ин20:17).Где же мы находимся? В тот момент, когда мы обращаемся к Богу и называем ЕгоОтцом— где мы? Не только ли что мы вырвали у Него Его достояние, чтобыуйти и прожить его согласно нашей злой или безумной воле? Или мы ужеопомнились? Правда, мы, может быть, еще находимся в далекой стране,далеко-далеко от Бога, так далеко, что только минутами воскресает в насвоспоминание о том, Кто такой наш Бог, наш Отец, где родной дом— в