бы жизнь».

Второй образ— из французской книги о том, как человек захотел создать

земной рай217. Некто Киприан,

прожив много лет среди дикарей на островах Тихого океана, страстно возлюбил

землю, природу, жизнь, творческие силы этой природы и научился от местных

жителей, как колдовством любви вызывать к жизни все живые силы порой иссохшей

земли. Он возвращается к себе на родину, покупает клочок каменистой,

безжизненной почвы и как бы окутывает эту почву своей любовью, вызывает в ней ииз нее все живые, творческие силы. И почва, которая была мертва столетиями,начинает оживать, произращать травы, деревья, цветы, она становится как быземным раем. И в этом озарении, в этом свете любви и животные начинаютсобираться, потому что там любовь побеждает их вражду, их взаимную злобу, ихпривычки, инстинкты; живут они как в раю. Один только зверь остается вне этогорая— лиса. Она не хочет присоединяться к другим, остается вне. Киприансначала думает о ней с состраданием: бедный зверь, не понимает, где егосчастье!— и всячески призывает эту лису: приди, здесь же рай! Но лиса неидет. Тогда он начинает на нее раздражаться, любовь к ней начинает потухать, ипостепенно в нем рождается негодование и ненависть, ибо эта лиса—свидетельница, что его рай— не для всех рай, не всем хочется жить в этомраю. И он решает убить лису, потому что, когда ее не будет, все звери, всерастения будут соединены в том раю, который он искусственно создал своей любовью.И он лису убивает. Возвращается на свой участок— все травы засохли, всецветы вымерли, все звери разбежались…И вот это мы должны помнить: мы призваны создать мир и охватить его шире ишире любовью, но не такой, которая делает нас рабами искусственного рая, алюбовью, которая может простираться все дальше, оставляя свободу тем, которыене хотят войти в наш рай. Это относится к нашей церковности, этоотносится к нашим семьям, к нашим дружбам, к нашим общественным устремлениям.Это ставит перед каждым из нас вопрос о том, как, каким образом он связан стеми, кто его окружает, и с жизнью. Опять-таки, всех охватить любовью мы неможем, но тех немногих, кого мы любим, мы должны любить иной любовью, чемлюбовь искусственного рая порабощенных существ.***Продолжая нашу беседу с того места, где мы оставили притчу, надо задать себевопрос, который апостолы поставили Спасителю после одной из Его бесед: кто жетогда может спастись? (Мк10:26). Званые исключили себя из сообществаХристова, Божия, прильнули к земле, отказались от того, чтобы земля и небосоединились в одно. Кто же может спастись?Если присоединить к этой притче окончание подобной ей у другого евангелиста,картина следующая. Пир готов. Званые отказались прийти, а хозяин, у которогосердце полно любви, открыто, который хочет, чтобы пир этот был пиром всеяземли, посылает своих слуг по улицам и задворкам города, села звать нищих,