мы мельчаем. Мы перестали быть центром культуры, центром жизни, мы—

маленькое общество в широком обществе, а вместе с тем мы призваны быть как

соль, которая изменяет вкус всякой пищи (Мк9:49—50), как дрожжи, от

которых может взойти любое тесто (Мф13:33). Являемся ли мы такими

дрожжами, такой солью? Являемся ли мы обществом любви, являемся ли мы, каждый в

частности и все вместе, такими людьми, на которых останавливается взор

окружающих? Да, конечно, бывают люди, о которых каждый это скажет. Но можем ли

мы сказать, что достаточно быть членом православного прихода, ПравославнойЦеркви, русской или иной, для того чтобы любой из нас в глазах других людейоказался статуей ожившей, статуей, в которой есть тепло, есть жизнь, бежиткровь, есть сердце, которое бьется, есть отзывчивость, есть любовь, естьтворческая сила? Вот над чем нам надо задуматься на грани этого столетия.Мы должны задуматься также о том, что собой представляет Церковь.Если вы возьмете катехизис или учебники Закона Божиего, вы увидите определениеЦеркви: человеческое (или богочеловеческое) общество, которое характеризуетсяединством веры, единством нравственности, единством богослужения и так далее.Но это только внешние признаки. Откуда все это берется? И правда ли это? Неявляется ли это описанием Церкви подобным описанию здания снаружи? Можноописывать храм как архитектурное произведение, но только войдя в храм и уловив,что храм есть место, где живет Бог, можно понять, что такое Церковь.И Церковь действительно— богочеловеческое общество. Первый членЦеркви— Господь наш Иисус Христос. Сила, которая каждого из нас приобщаетк этой тайне Христа,— Дух Святой, и во Христе и Духе мы делаемся детьмиБога и Отца. И мы только тогда делаемся такими детьми и постольку делаемсядетьми Божиими, когда и поскольку делаемся истинными братьями и сестрамиХриста, когда в нас можно узнать Его, когда через наше присутствие можноуловить присутствие и действие Святого Духа. Церковь— богочеловеческоеобщество, потому что в ней живет Христос и Дух Святой, и во Христе и Духе мы вОтце.А мы, люди? Мы в разной степени приобщаемся этой тайне, но в той или другоймере, да, мы этой тайне приобщены; через крещение мы облекаемся воХриста, через миропомазание Дух Святой пронизывает все наше существо, мыделаемся детьми Бога Живого. В той или другой мере мы грешные, да, но и грешныемы в различном смысле этого слова. Можно быть грешником, этого не сознавая или,что хуже, совершенно безразлично к этому относясь: я таков— ну и что? Аможно быть грешником в сознании своей греховности, с болью в сердце, в тоске почистоте, в тоске по правде, по святости, в тоске по тому, чтобы быть Божиими,чтобы иметь право думать о Христе как о нашем Брате по человечеству и о нашемСпасителе по Божеству, мечтать, чтобы в нас действовал Святой Дух, Которого мыназываем Утешителем.О чем Он нас утешает? Подумаем, каждый из нас. Утешитель должен нас утешитьо том, что через падение человечества, несмотря на воплощение, на распятие