мышлении или в подходе к проблемам невидимого? Не от темперамента ли человека

зависит, что он предпочитает уверенность в невидимом или воздерживается от

суждения о невидимом?

Митр.Антоний: Я в этом не уверен. Думаю, мое отношение к вещам

в большой степени определяется тем воспитанием, которое я получил. Я получил

научное образование и— справедливо или нет— отношусь ко всему

по-научному. Но в том, например, что касается веры, я начал с чего-то, что

представлялось убедительным опытным переживанием того, что Бог существует.Сомнение не означает, что ставится под вопрос этот основоположный опыт, подвопросом оказываются мои умственные выводы из него. В этом отношении сомнениеверующего должно бы быть столь же творческим, столь же радостным, почти чтостоль же систематическим, как сомнение ученого, который, обнаружив факты,которые в какой-то мере убедили его в чем-то, начинает искать изъян в своихпостроениях, искать, в чем его система ошибочна, или искать новые факты,которые опровергнут его модель вселенной.М.Ласки: Но момент, когда, как ему представляется, онобнаруживает новую картину вселенной, столь же убедителен независимо от того,окажется ли эта картина по рассмотрении верна или ложна. Ученый, несомненно,ценит чувство, охватывающее его при новом откровении, но не считает эточувство, как вы говорите, подтверждением своей правоты, он станет проверятьдальше и дальше. Но испытав чувство, будто Бог есть, неужели вы сочтетеэто опытным доказательством того, что Бог существует?Митр.Антоний: Это вопрос не только чувств. Я не считаю, чтоможно вопреки всякой очевидности придерживаться неразумного или совершенноабсурдного чувства. Но я бы сказал, к примеру, если на минуту перенестись отверы в Бога в другие области, хоть к музыке, так: с точки зрения ученогомузыкальное произведение можно разложить на прямые, перевести в математическиеформулы. Но результат не позволяет судить, прекрасна ли эта музыка или этовсего лишь нестройный шум. Лишь когда вы ее слушаете, вы можете сказать, чтоэто музыка, а не просто шум.М.Ласки: Да, конечно, и я дорого бы дала, чтобы понять, почемухорошая музыка, хорошая поэзия, хорошее искусство так на нас воздействуют; явполне допускаю, что опытное переживание Бога относится к этой же области. Привсем моем атеизме мне не придет в голову поставить под сомнение, что церкви,синагоги, мечети за века приобрели глубокое знание человеческой природы,человеческого мышления, физических реакций человека. Сами вы много говорили овнутренней молитве, и прежде даже, чем я прочла ваши книги, меня оченьинтересовала эта тема, потому что мне было ясно, что это дает результат, тоесть что люди, занимавшиеся созерцательной молитвой, получали от нее пользу. Яделала такие попытки, в недавнем прошлом— очень усердные, потому чтострадала от смещения позвонка, а прибегать к болеутоляющим средствам не люблю.Мне казалось, что созерцательная молитва, как о ней пишет святой Григорий