- Михаил Прокофьевич, мне все это не нравится.

- Что именно?

- Все. И состояние ваше, и как вы к своему здоровью относитесь.

- А какая разница, как я к нему отношусь? Как оно ко мне относится - вот вопрос.

- Большая. Надо бороться за себя, понимаете?

- Понимаю.

- Если бы понимали. Пора уже определиться: либо на операцию ложиться, либо терапевтически лечиться. На других посмотришь - и болиголов пьют, и масло с водкой.

- Вы же мне сами сказали, что не помогает.- Вам не кажется, что это удар ниже пояса?- Я не хочу вас обидеть. Скажу больше: я сейчас усиленно лечусь. Наталья Михайловна пристально посмотрела на него. Киреев улыбался.- Смеетесь?- Отнюдь. Я душу лечу, а это главное. И в этом лечении вы мне очень сильно помогаете.- Я?- Вы. Благодаря вам и Лизе Бобровой я понял, что у меня сначала раком заболела душа. Надо прежде ее вылечить.Он теперь не улыбался. Наталья смутилась:- Ну, Лиза - это понятно. А я здесь при чем?- Сказал бы, да, боюсь, льстецом назовете. Теперь уже улыбалась она:- Не назову. А доброе слово - помните, в одном фильме это говорили - и кошке приятно. А я Котеночкина.- Помню. Скажите, а вас Котей не звали?- Нет, к сожалению, это же мужа фамилия. У меня девичья знаете какая была? Нет, не скажу, обсмеете.- Клянусь, даже не улыбнусь.- Мышкина.Киреев рассмеялся. Наталья сделала вид, что обиделась:- А клялись.- Простите. Но - правда смешно... А можно я вас Котей называть буду?- Я подумаю. А как вас звали в детстве?- Конечно, Кира.- Почему - конечно?- А мода такая была. Бралась фамилия - ее уменьшительный вариант и становился прозвищем. У нас в классе Зиновьев был Зиной, Зотов - Зотиком.- А меня бы Мышкой звали?- Точно.- Но вы мне что-то сказать хотели.- Разве?- Не хитрите.- Сейчас скажу. Только у меня сначала вопрос к вам будет. Серьезный очень.- Слушаю.- Вы верите в дружбу мужчины и женщины? Чтоб она чистая была. Без мыслей задних.- Каких?- Или передних. Вот Лев Толстой считал, что трудно мужчине подружиться с женщиной...- Вы имеете в виду секс?- Вот спасибо! Я все рядом и около. Да, имею в виду именно это. Вот представьте: гуляю, например, я с женщиной. О поэзии говорим, друг друга выслушиваем. И никаких поцелуев. Только дружба. Это возможно?- Не знаю.- Вот видите, и вы не знаете, - Киреев подчеркнуто глубоко вздохнул.- Я правда не знаю. Женщина может и впрямь чего-то большего от мужчины ждать, но это от многих нюансов зависит. А вот то, что женщина настоящим другом может быть, - я не сомневаюсь. Надеюсь, для вас я стану таким другом.- Я все понимаю. Секс и я - это же анекдот.- А зачем вы этот разговор завели?- Не знаю. Я раньше об интимной стороне жизни чересчур много думал, сейчас перестал, - Киреев вновь улыбался. - Это плохой признак?- Хороший. Силы беречь надо.- Для чего?