Часть 1

Наше сердце не может не плодить греховных желаний * Пока мечтаем о том, что нам нравится, мы еще не христиане * В нас много притаившихся страстей * "Сон душевный - небрежное житие" * Навязчивые помыслы * Духовный закон: что открыто, то ослабевает * Неблаговременные подвиги могут довести до великих падений * Бесы хитрее нас - всегда обведут вокруг пальца * Духовный человек не доверяет своим мыслям * Самообольщение возможно, пока мы на земле * Вопрошай наставника с верой - узнаешь Божью волю * Богу отвратительно наше услаждение грехом * Бесы расхищают наши помыслы, когда мы их не стережем * Если нет наставника, надо плакать * Кто не борется со страстями, с теми и бесы не борются * 164. Не удивительно, что мысли неполезные вас беспокоят, потому что они вход имели прежде в душу вашу свободный, и по прежней привычке вас посещают. (165) Наша любовь к греху, привязанность к вещам автоматически обеспечивают приток нежелательных мыслей и впечатлений. Иной раз и с благочестивым человеком случается то, что он сам от себя никак не ожидал: без всяких видимых причин вдруг начинают возникать в душе греховные желания и нечистые помыслы. Человек смущается, чуть ли не отчаивается. Напрасно смущается, он просто раньше был недостаточно внимателен к себе. Святитель Игнатий Брянчанинов в своих писаниях приводит по этому поводу такой пример: "Земля сама собою производит сорные травы, никто их не насаждает. Причина тому - извращенное свойство земли. Безрассудно ждать от земли несвойственного ей". Сказано было Адаму: терния и волчцы произрастит тебе земля. Человек пал, грехом своим осквернил всю землю, и свойством земли стало плодить сорняки. Немыслимо ожидать, что она сама собой произрастит полезные растения. Сердце наше, будучи греховно, не может не порождать греховных желаний. Необходимо тщательно, с терпением выпалывать плевелы дурных помыслов и желаний: по мере их появления обличать и укорять себя, изгонять их молитвой и каяться. Только не надо надеяться, что это когда-нибудь кончится. Когда мы умрем, тогда это все и кончится. А рассчитывать на то, что Иоанн Лествичник назвал "воскресением души прежде смерти тела", никак нельзя. Это бывает исключительно редко, с особыми избранниками Божьими. Считать себя особым избранником - явный грех гордости. Настроимся на борьбу со своими грехами до последнего дня жизни. 165. А вы полагайте начало сих гостей не принимать. (165) Путь Христов начинается с того, что человек решается бороться со страстями, решается всеми силами противиться тому, чтобы в его душу входили греховные помыслы. Пока мы позволяем себе мечтать о том, что нам нравится, мы еще не христиане. Это одна только видимость - наше хождение в церковь. Поставил свечку - потеплело на душе, поцеловал икону -приятно. Пасха - съел кулич. Причастился - доволен... Все это очень мило. Но если мы не боремся со своими страстями, мы не христиане, мы чужды страданиям Христа. Только через борьбу со страстями мы хоть чуть-чуть можем приобщиться Его страданиям. Когда мы живем так, как нам хочется, по нашим страстям, мы отчуждаемся от страданий Христа, а значит, отчуждаемся и от воскресения Христова. Поэтому, чтобы стать христианином, надо полагать начало этой борьбе, а когда соблазняемся и уступаем греху, нужно каяться. Если закипели в нас страсти (обычно гнев, раздражительность, телесное разжжение, блудные помыслы), необходимо знать, что это плод нашего превозношения над другими. И поэтому нужно смиряться, укорять себя, просить у Бога прощения. Тогда эта брань ослабеет. Совершенно она нас никогда не оставит, но ослабеет. И другого пути нет, как бы мы ни пытались бороться с этими страстями постом или иными телесными подвигами. Гордость наша всегда с нами, а она - источник всех искушений. Есть много людей, которые говорят про себя, что они грешники, есть много людей, которые думают про себя, что они грешники, но очень мало людей, которые в глубине сердца, искренне переживают себя грешниками. Наша искренность легко проверяется. Одни люди нас хвалят, другие оскорбляют. Если к тем, кто нас оскорбляет, мы относимся хуже, чем к тем, кто нас хвалит, то этим и подтверждается, что мы люди гордые и на самом деле грешниками себя не считаем. Часто возникает недоумение по поводу святоотеческих наставлений о борьбе с помыслами, когда одни отцы советуют впустить помысел в душу, рассмотреть его, а затем изгнать, другие же рекомендуют вовсе не впускать никакие помыслы. Различие этих подходов может оценить лишь опытный, закаленный в духовной брани подвижник, который способен сознательно, по своему желанию или отсекать, или допускать помысел в душу. Нам же действительно непонятно, о чем идет здесь речь, так как мы всегда, без всяких исключений, бессознательно впускаем в душу любые помыслы. Опытные, но еще не достигшие совершенства подвижники, понимая всю опасность мысленной брани, остерегались, в отличие от нас, каких бы то ни было помыслов. Они старались не рассматривать их и не разбираться в них, а лишь усиленно молились, чтобы помыслы не проникали в их души, многими трудами очищенные от лишних впечатлений. Мы не добрались еще даже до уровня начинающих, и поэтому помыслы спокойно вливаются в нас, пленяют нас, оскверняют и губят. Что же делать? По совету святых отцов, коль мы не в состоянии вообще все помыслы отсечь, необходимо их различать. Если помысел кажется добрым, то нужно идти и посоветоваться с духовным наставником, выяснить, таков ли помысел на самом деле, не пытаясь разобраться самостоятельно, так как нас самих бесы обманут. Когда очевидно, что помысел греховный, нужно сразу стараться изгнать его молитвой, каяться в том, что мы имеем страсти, которые и привлекают сродные им помыслы. Не будь у нас страстей, злые помыслы не касались бы нас. Если случилось, что мы промедлили и стали рассматривать греховный помысел, беседовать с ним, а тем более усладились им, то это уже грех, который требует покаяния. В такой ситуации необходимо сразу, как только спохватились, начать усиленно молиться, чтобы отогнать от себя греховные мысли. Ни в коем случае нельзя потворствовать укоренению своих страстей. А это происходит с нами, если мы принимаем греховную мысль, соглашаемся с ней и в результате совершаем греховный поступок. В нас много притаившихся страстей, которые до поры до времени не дают о себе знать. Но страсть чрезвычайно усиливается и укрепляется, когда грех совершается делом. Например, у всех нас есть скрытая блудная страсть. Но если человек на деле впадает в блуд, страсть становится совершенно губительной, а борьба с ней - очень тяжелой, часто безуспешной. 166. И вся жизнь наша не что иное, как сонное мечтание. (594) Обычное наше состояние ниже естественного. Оно характерно тем, что наше внимание рассеянно, растворено в непрестанно кружащемся вихре помыслов. "Сон душевный - небрежное житие", - говорил старец Феодор Санаксарский. Во время сна телесного душа отдыхает, чтобы затем пробудиться для добрых дел. Но если не радеем о своем спасении, то впадаем в душевный сон. Это ужасное состояния сна наяву. Тогда мы разговариваем, действуем, живем автоматически, по привычке. При этом мы, подобно машине, активно реагируем на внешние воздействия. При таком образе жизни мы оказываемся ниже уровня своего падшего естества - на уровне демоническом, преисподнем. Между тем мы имеем возможность возвыситься над нашей падшей природой и жизнью по заповедям приблизиться к естеству Христову. Снижение происходит от невнимания. Наблюдая, можно заметить, что случаются моменты пробуждения, когда прекращается кружение пустых помыслов. Если в такую минуту внимательно посмотрим на себя, то ужаснемся своему состоянию. Живя как машины, мы не способны исполнять заповеди Божьи, так как мы о них просто не помним. Наше механическое бытие управляется страстными греховными привычками, а жизнь во власти страстей - это душевная болезнь. Даже доброе дело, сделанное во сне, оказывается лишь механическим действием. Выход из этого положения, разумеется, есть. В минуты отрезвления, которые Бог дает каждому человеку, можно принести покаяние и начинать бодрствовать, стараясь вести христианскую жизнь. Конечно, человек опять забудется и провалится в механический сон, но, если есть стремление к пробуждению, Бог, видя это, Сам будет постепенно выводить человека на духовный путь. 167. Не только должно воздерживаться от худых дел и слов, но и от скверных помыслов, приходящих нам от бесов. (8) Вроде бы и очевидная вещь, но мир об этом забыл совершенно. Люди, погрузившись в суету, живут только внешней жизнью и считают, что если грубых преступлений нет, то все в порядке, а о своих мыслях и сердечных чувствах не заботятся, думают, что никому о них не известно. На самом деле Бог все видит, а кроме того, то, что потаенно происходит в сердце, очень часто выходит на поверхность и приводит к тяжким грехопадениям. Отцы говорят: помысел, который медлит в тебе, объяви авве. Мы не можем с каждой худой мыслью бежать на исповедь. Достаточно внутреннего безотлагательного покаяния перед Богом. Но помыслы, которые становятся навязчивыми, которые постоянно дают о себе знать, нужно обязательно открывать духовнику. Существует духовный закон, который нужно знать всем: что открыто, то ослабевает. Причем это касается как дурных, так и добрых дел. Но мы обычно делаем наоборот: открываем окружающим то, что сделано нами хорошего, и добро наше от этого исчезает, съедаемое тщеславием. Злое же мы стараемся утаить, вместо того чтобы вскрыть на исповеди. И оно в нас укрепляется. Чаще всего враг не склоняет христиан к откровенно злым желаниям. Он обманывает их посредством благих помыслов. К примеру, подсказывает: уйди в затвор, или раздай свое имущество бедным, или возьми на себя еще какой-нибудь усиленный подвиг. Сами по себе эти помыслы благие, но, как неблаговременные, они способны довести человека до великих падений. Не буду, да и невозможно, перечислять все приемы бесовские. Бесы хитрее нас, они всегда обведут нас вокруг пальца. Поэтому единственный надежный путь - это не столько разбираться в их уловках, сколько, не доверяя своему разуму и своим желаниям, вручать себя милосердию Божью. Если человек знает, что он грешен, что ум и сердце его осквернены грехом, что желания его нечисты, если он потерял доверие к себе и, ощутив свою беспомощность, не теряет надежды на Бога, значит, он уже нашел выход из духовного тупика. А дальше Господь поведет человека к спасению или через духовного наставника, или иными, одному Ему ведомыми путями. 168. Враг представит тебе то, чего не бывало, а ты им влагаемое примешь, смутишься и будешь ему подручна. (81) Поскольку мы доверяем своим помыслам, доверяем своим впечатлениям, бесы влагают в наш ум все, что им угодно, все, что им нравится. Человек же, имеющий хоть какой-то духовный опыт, не доверяет своим впечатлениям и помыслам. Он старается помыслы отгонять, а когда необходимо, обращается за советом к духовнику с верой в то, что через него возвещена будет воля Божья. Пока мы верим своим помыслам и своим впечатлениям, мы открыты для всякого бесовского воздействия. Мы так и будем рисовать своих ближних черной краской, а самих себя светлой. А когда душа наша выйдет из тела, все станет на свои законные места, и то, что мы увидим, для многих будет не в радость. Все наши самообольщения возможны, пока мы на земле, пока Бог ждет нашего покаяния. Как только душа выходит из тела, кончается время ее свободы, покаяние уже невозможно - начинается время расплаты. 169. Жизнь ваша нынешняя вам представляется не на пользу... Берегитесь, как смертного яда, сей мысли; враг вам внушает ее, чтоб угодное Богу дело опровергнуть. (589) Известная мысль. У старца Зосимы Верховского читаем: "Враг, зная, как пагубна скрытность, усиленно борет подвижника, чтобы он жил без откровения". Многие, пытаясь стать на духовный путь, сходят с него при первом же искушении. Причина обычно в том, что люди, по ложной стеснительности или лености, не заботятся об исповеди греховных помыслов. Сказывается лицемерие, ставшее неотъемлемым свойством нашей испорченной природы. Глубоко заблуждение тех, кто намерен вести духовную жизнь при наставнике, не открывая ему своих помыслов. В таком случае отношения превращаются из духовных в душевные. При этом испрашивают благословение на всякую мелочь, много советуются по житейским вопросам, но душу не открывают и обманываются, думая, что они на спасительном пути. Если не открывать наставнику своих помышлений и поступков, то греховные помыслы начинают усиленно плодиться, страсти разрастаются и укрепляются. Ни покоя, ни мира сердечного, ни спасительных поучений такая душа не получит. Появляются ропот и осуждение наставника, затем озлобление и обиды: я уже столько лет при духовном отце, а он до сих пор меня не исправил! В конце концов жизнь при наставнике становится несносной, человек оставляет и духовника, и общину. Борьба со страстями начинается с того, что человек открывает Богу свою душу через наставника. Иногда кажется, что, если наставником был бы некий почитаемый прозорливый старец, ему бы я все открыл, во всем слушался и быстро преуспевал. Явное заблуждение. Дело не столько в наставнике, сколько в вере послушника. Когда человек вопрошает наставника с искренним упованием на Бога, с надеждой на милосердие Божье, тогда даже через немощного наставника он может получить от Бога и поучение, и помощь. А своевольного не исправит и святой. Откровение помыслов, послушание - это высокий и прямой, но трудный путь, он многого требует от человека. Если у нас не хватает мужества, нет сил, то нужно со смирением идти более низким, не таким эффективным, но зато безопасным путем терпения скорбей. Упав с большой высоты, уже не поднимешься, но идя по земле, падаешь, поднимаешься и идешь дальше. На низком пути Бог сокрушает человека болезнью, тюремным заключением и прочими скорбями, а от него требуется без ропота все принять.

Часть 2

170. Сперва бывает прилог, то есть вражеское предложение нашей мысли. Потом следует сочетание, т.е. соизволение нашего ума вражию представлению, наконец и самое исполнение делом. А посему каждую мысль, могущую душе вредить, должно тотчас отражать памятию всегдашнего с нами присутствия Божия. (4) Вначале в уме возникает помысел: в словесной форме, или как образ, или как неясное желание. Если человек сразу отсекает его молитвой, то на этом искушение благополучно заканчивается. Если же увлекается и хоть немного рассматривает его, то появляется сочувствие помыслу. Это уже само по себе отчасти греховно, так как связано с услаждением, иначе мы и не останавливались бы на своих мыслях и не рассматривали бы их. И тут мы стоим перед выбором: продолжать рассматривать помысел или нет. Если человек продолжает, он совершает настоящий мысленный грех, и от этого недалеко до греховного действия. Нужно вполне серьезно и ответственно относиться к таким случаям принятия помыслов и каяться в них так же, как и в греховных поступках. Нельзя забывать, что Бог всегда все видит, все знает и что Ему отвратительно наше услаждение грехом. Наверное, многие читали книгу "Старец Силуан". Там написано, что, когда он предался греховной жизни, ему было видение: в его рот заползла змея, и он услышал голос Божьей Матери: "Как тебе гадка эта змея, которая заползла тебе в рот, так и мне гадко видеть, что ты делаешь". И Матери Божьей, и Самому Христу отвратительно видеть не только наши грехи, но и наше соизволение на грех. 171. Не надобно дозволять, чтобы мысль наша скиталась всюду. (518) О евангельских пастухах, которым явились ангелы и возвестили о Рождестве Христовом, сказано, что они в эту ночь, когда все спали, находились на страже. То есть они были бдительны и стерегли своих овец. Здесь нам дан образ того, как мы должны быть внимательны к своей пастве. А все мы пастыри, и у каждого есть своя паства в душе - это помыслы, которые мы должны блюсти, не позволяя им рассеиваться и блуждать по дольнему миру. Весь "мир сей" наполнен хищными волками - бесами, которые похищают наши помыслы, когда те разбегаются. Через это бесы захватывают, порабощают наши души, и тогда Рождество Христово становится для нас бесплодным. Для того чтобы быть способными, подобно евангельским пастухам, поклониться Богомладенцу, нам нужно постоянно внимать себе. 172. Мы вредное от врага для души своей принимаем; попробуем же для души своей принять от Спасителя полезное лекарство, хотя и горькое: "Претерпевый же до конца, той спасен будет" (Мф. 10, 22). (32) Враг обычно влагает в нас всякие приятные мысли о самих себе, он нас бесстыдно хвалит, и мы по своей наивности, по своему сластолюбию и по своей гордости принимаем то, что нам приготовил сатана для нашей погибели, а лучше бы нам было принять спасительное лекарство от Бога. Про сатану, который подсовывает приятные помыслы, нужно знать, что он нас абсолютно ненавидит, именно абсолютно, то есть никакой милости у бесов к нам нет. Их единственная цель - это наше страдание. Они и временных наших утешений тоже не хотят. Если бы у них была возможность, они бы нас не соблазняли, а просто уничтожили и предали на вечную муку. А поскольку Бог им этого не позволяет, то они нас стараются соблазнить, но цель у них - только наше страдание, по возможности вечное страдание. Мы очень глупо поступаем, когда верим им. У преподобного Варсонофия Великого есть наставление к монаху-подвижнику: не позволяй себе размышлять о приходящих помыслах, это дело не твоей меры. Спрашивается, если это запрещено опытному монаху, то по силам ли нам с вами разбираться в наших мыслях? А все мы только этим и заняты. Мы непрерывно обо всем размышляем и рассуждаем, мы считаем себя способными самостоятельно управлять своей собственной жизнью, жизнью своих близких и даже политической и экономической жизнью целых государств Тот, кто немного осведомлен о святоотеческой традиции, кто слышал о послушании и отсечении своей воли, оправдывается тем, что святых старцев нынче не стало и советоваться не с кем. На этом основании люди начинают самостоятельно обо всем судить-рядить, самовольно принимать решения. При этом они еще бывают и довольны своей мнимой рассудительностью и полагают, что неплохо у них получается жить своим умом. Получается на самом деле плохо. В "Добротолюбии" сказано, что если нет наставников, то надо плакать. Надо сознавать безвыходность, отчаянность своего положения и в сердечной молитве плакаться Богу, вымаливать Его помощь. Этим привлекается милость Божья, Господь покрывает нашу немощь, посылает наставника или Сам помогает. Но мы действуем во вред себе. Доверяя своим помыслам и принимая самочинные решения, мы наглухо отгораживаемся от помощи Божьей. Бесы гораздо хитрее нас. Когда они видят человека, который доверяет своим помыслам, они начинают к его человеческим мыслям примешивать свои, бесовские, и через это вертят таким человеком, как хотят, и он уже полностью попадает в их руки. Впрочем, это случается только с теми, кто настроен духовно и пытается победить страсти. Кто не борется со страстями, с теми и бесы не борются. Тот уже побежден, тот сам для себя является бесом. 173. Диавол старается мысль нашу смутить, осквернить, а мы попечемся освящать ее молитвою, - и козни его будут недействительны". (79) Мы своей греховностью в любое, даже самое святое, место привлекаем бесов. Поэтому и вблизи великих святынь продолжаются бесовские искушения. Бесы отвлекают нас от Бога не только земной суетой, пустомыслием о политике и экономике, но и возвышенными рассуждениями на духовные темы. А между тем, если вспомнить про Страшный суд, все это сразу окажется совершенно никчемным. На Страшном суде Христос задаст нам только один вопрос: "Любишь ли ты меня?" Он не спросит нас ни о детях, ни о соседях, ни о нашем социальном положении, ни о нашем отношении к правительству. И невозможно будет солгать, слукавить, уклониться от ответа. Ответ готовится уже сейчас, нашей нынешней жизнью. Бесы везде и всегда стараются посеять в нас греховные помыслы. И мы должны этому противостоять. Правда, бесы мало с кем из нас борются, потому что они нас давно победили. Мы сами и грешим автоматически, и худые помыслы наша грешная душа рождает автоматически. Поэтому не нужно все сваливать на бесов. Бесы берутся за человека, когда он стает на путь очищения своего сердца. Тогда, видя, что человек движется к спасению, они начинают ему препятствовать. 174. Помните слова аввы Дорофея, который никогда на свое мнение не полагался и говорил мнению, от врага наносимому: "Анафема тебе и разуму твоему, и рассуждению твоему, и мудрованию твоему, и ведению твоему; что знаешь, от бесов знаешь". (49) Так рассуждал человек, который сам в великой мере имел духовное ведение. Когда приходил ему какой-то помысел и враг внушал, что не нужно спрашивать у старца, что он сам все знает, он отвечал помыслу: "Нет, я пойду и спрошу". Бывало так, что старец говорил то же, что думал сам авва Дорофей, тогда бес внушал ему: "Ну вот, зачем ты беспокоил старца, нужно было поступать так, как ты хотел, и все было бы правильно". А он возражал: "Нет, вот теперь это истина, а до этого это была не истина". Потому что дело не в том, как мы поступаем, а в том, чью волю мы творим. Если даже и доброе дело делаем своевольно, дело остается добрым, а мы получаем от этого духовный вред. А вот если мы творим волю Божью, то всегда приносим пользу и окружающим, и себе. 175. Если будут усиливаться [помыслы], просите Господа со слезами, чтобы Он Божественною Своею силою подал Вам силы на прогнание сих мысленных татей, которые расхищают душевное Ваше сокровище.(165) Не нужно из себя физические слезы выжимать, потому что в этом часто бывает больше лицемерия, чем покаяния. Умолять Господа нужно с сердечными слезами, чтобы Он подал силы "на прогнание мысленных татей". Когда человек сидит в своей квартире и к нему врываются разбойники, он волей-неволей закричит: "Помогите!" Так и с мысленными разбойниками - как только они приблизились, нужно призывать на помощь Бога. 176. Даже не надо и замечать, кто сердится или кто как посмотрел; не надобно проникать в их намерения. (192) Тут мы очень часто просто по-человечески обманываемся. Нам кажется, что к нам хорошо относятся, а на самом деле нет. И наоборот. Оттого что мы слишком придирчиво копаемся в том, кто как к нам относится, мы впадаем в осуждение, мнительность, понапрасну огорчаемся. От этого расстраиваются личные отношения между друзьями, супругами, товарищами по работе. Нам надо помнить, что страсть мнения не менее опасная, чем другие. 177. При всех добродетелях твоих, если подумаешь о себе, что ты нечто, вот и погибла; а лучше думай: "Я грешна и хуже всех". (208) Помысел, который нас хвалит, самый опасный. И люди, когда нас хвалят, искушают, и бесы, когда хотят искусить нас, хвалят, поэтому всеми силами нужно гнать эти помыслы, они совершенно обесценивают любые наши добрые дела. Искренне ощущать себя худшим из всех людей свойственно только святым. Нам, грешным, хорошо бы хотя бы начать рассуждать так, как рассуждал авва Дорофей, будучи еще послушником. В глубине души он не считал себя хуже всех, но, анализируя свои поступки, мысли и желания, признавал, что правильно было бы ему считать себя хуже всех. Старец Варсонофий Великий похвалил его за такое исповедание, так как это было началом подлинного духовного пути. 178. А ты еще и мысли его принимаешь, посему он и действует. (265) Конечно, когда мы начинаем принимать бесовские помыслы, они нас постепенно захватывают, и мы забываем Священное Писание, забываем учение святых отцов, никакой трезвый голос до нас не доходит. Страсти, которые до поры до времени дремали в нас, под действием бесов полностью оживают, и мы уже не в силах выбраться из вражеского плена. Если мы здесь, на земле, окажемся связанными страстями, то когда душа выйдет из тела, она не сможет двинуться к Царству Небесному. Ей сродни окажется нечто иное, и, влекомая к своей стихии, она сама потянется вниз и рухнет в область страшных мучений еще прежде Страшного суда. Нельзя шутить с бесами. Я часто повторяю, и в личных беседах, и с амвона: не шутите с бесами, они нас не любят. Главное их коварство в том, что они прикидываются нашими друзьями, внушают нам, что хотят доставить нам утешение: сделай то-то и то-то - и тебе будет приятно. Они это начали в раю, они еще в раю уговаривали Еву, чтобы она съела плод, приятный на вид и на вкус. Правда же состоит в том, что они не только не хотят нашего вечного спасения, они и временных наших утешений не хотят. Они наши лютые враги. Они ненавидят нас. Поэтому не нужно с ними даже и в разговоры вступать никакие. Ведь грех первых людей с того и начался, что Ева стала спорить со злым духом, а значит, вступила с ним в общение. С бесами не нужно спорить, их не нужно слушать и уж, конечно, не нужно им верить. 179. Мы желаем насадить в себе добрые мысли, а тут сами собою приходят противные Богу, неполезные нам. Новоначальному в таком случае нужно молиться: "Господи, отыми от мене весь помысл лукавый!" Другие, которые уже знают совершенно, как и откуда эти мысли приходят, отвечали: "Я не изволяю". А совершенные уже со властию отгоняли их: "Отыди от мене, лукавый!" (384) И мы, люди немощные, тоже можем иногда сказать бесам: "Отойди от меня, сатана!". Но здесь есть тонкость, и не случайно отец Феофан пишет, что именно совершенные могут приказывать: "Отойди от меня, сатана!" Постоянно так обращаться к бесам безопасно только для совершенных. К сожалению, мне приходилось не раз встречаться с людьми, которые вроде бы из самых благих побуждений вот так, как бы со властью, отгоняли бесов, а в результате попадали к ним в лапы, возникала своеобразная игра со злыми духами. Бесы подступают к человеку, начинают с ним спорить, он в ответ тоже спорит, обольщаясь тщеславной мыслью, что он уже умеет сражаться с ними. На самом деле он и не подозревает, что подыгрывает им. Надо знать свою немощь и обращаться исключительно к Богу. 180. Если же кто принимает всякие мысли, занимается ими, не гонит их от себя, тот приходит в развращение и близок к погибели. (384) Надо сознавать, что отнюдь не всегда в нас действуют бесы. Наша душа осквернена грехом, осквернена прежним общением с бесами. Мы уже рождаемся грешниками. Душа сама по себе плодит много суетных помыслов. Мы весьма утешаем бесов, когда вместо того, чтобы молиться Богу, начинаем воевать с воображаемой нечистой силой, в то время как бесы и не думают подступать к нам. Я знал женщину, которая буквально погрузилась в такие вот споры с мнимыми бесами. Я ей говорил, что это не бесы, а суетные помыслы, что нужно не пререкаться с ними, а молиться. Она мне не верила, я свел ее с известными духовными лицами, которые сказали ей то же самое. Она и им не поверила, и уже много лет продолжает твердить: "Отойди от меня, сатана", общаясь таким образом с дьяволом, вместо того чтобы обратиться к Господу Иисусу Христу. 181. Когда враг сделает прилог и мы немедленно обратимся к Богу, помолимся, тогда враг скоро оставит нас. А когда примем его совет, он сейчас покажет и что сказать, и как сделать, поможет и в дело произвесть совет его, совсем овладеет нами, сделает пленниками. (385) Тут не стоит гадать: бесы в этот момент в нас действуют или наше падшее, развращенное естество породило греховные помыслы. Следует незамедлительно с молитвой обратиться к Богу за помощью и усилием воли оттолкнуть греховные помышления и желания. Лишь вооруженные Божьей помощью, мы способны противостоять невидимому врагу. 182. Врага можно отогнать молитвою, и его козни тогда уже недействительны. Избави, Боже, такого жестокого непокорного сердца, которое не слушает, что ему приказывают, и творит волю свою. (49) Самого себя никуда уже не прогонишь. Если наша душа стала на бесовский путь своеволия и доверия своим помыслам, она - в смертельной опасности. Но любой человек способен, пока еще не поздно, все это в себе увидеть, покаяться и начать исправляться.

Покаяние

Враг не дает нам вспомнить о смерти * Страшный суд - через пять минут * Самое ужасное - смерть без покаяния * Особенно безжалостно искушают бесы на смертном одре * Иной суд Божий, иной человеческий * Не отлагай покаяние * Если увидим всю бездну нашей греховности, сойдем с ума * Греховная "мелочь" - повод для постоянного самоукорения * Маленькие грехи губят так же, как и большие * В каких грехах легче каяться * Не вспоминай злословие и блуд * Если нет желания спастись, то и всемогущий Бог "разведет руками" * 183. Начто отлагать покаяние, говорить: покаюсь еще? Вместо этого, сказать тогда же, как согрешила: Господи, помилуй мя падшую. (482) Это общее правило для всех христиан. Как только согрешили, должны сразу каяться. Ни в коем случае нельзя отчаиваться и нельзя легкомысленно откладывать покаяние. В Отечнике есть замечательный, хотя на первый взгляд и странный рассказ. Некий монах пошел на реку за водой и там впал в блуд. Когда возвращался назад, к нему приступили бесы, которые стали внушать ему: "Ты согрешил, ты погубил свою душу". А он им ответил: "Я не согрешил". Пришел в свою келью и предался обычному молитвенному деланию. Что тут поучительного? Человек впал в тягчайший, смертный грех, но поскольку не позволил себе отчаяться, а сразу покаялся, вернулся к прежним душеспасительным занятиям, то и был прощен. Очень многие люди, обычно нецерковные, думают, что вот я пока поживу всласть, потешусь, а как-нибудь потом покаюсь. Это враг внушает такие мысли, не дает вспомнить о смерти, что она может прийти в любой момент, даже сейчас, когда вы читаете эти строки. А за гробом покаяние невозможно. А что дальше? Страшный суд и скорее всего, памятуя о наших нераскаянных грехах, вечная мука. Разговоры о грядущем конце света, которые распространены в обществе, обычно суетны и, как правило, ведут к тщеславию, но никак не способствуют покаянию. Кто не знает, что мы живем в последние времена. Об этом написано в Евангелии, сам Христос сказал: "Дети, последнее время". Эти последние времена тянутся уже две тысячи лет и могут тянуться еще двадцать тысяч лет. Это не наша забота. Господь скрыл от нас времена и сроки, но Он открыл нам свои заповеди и указал, что нам делать. На что же настраивает мысль о скором конце света? Только на то, что нужно опустить руки и ждать. Думать, что конец света настанет, к примеру, через год, вредно, это слишком отдаленная перспектива. Это лишь отвлекает от покаяния. Каждый человек может умереть в любой момент, это и станет для него концом света. И тогда для него начнется время воздаяния, время Суда. Помогает и ведет к покаянию мысль о том, что конец света наступит сейчас, в ближайшие пять минут. Тогда мы настроимся правильно, тогда мы увидим, что для нас жизненно важно, а что смертельно опасно. Мысли отложить покаяние на потом вынуждают Бога наказывать человека, чтобы хоть как-то пробудить его от житейского сна, напомнить о вечности. А иногда случается самое страшное - смерть без покаяния. Так что нужно всегда каяться сразу, как только мы опомнились. Существует весьма распространенное заблуждение среди людей старшего возраста: мы уже старые, грешить не можем. Еще как можем, даже на смертном одре. Нельзя расслабляться, бесы будут особенно безжалостно искушать нас при исходе души из тела. Это люди иногда еще стариков жалеют, а бесы никого не жалеют. Так что старческая немощь от греховности не избавляет. Не на дряхлость свою надо уповать, а на милость Божью. 184. Придти в сознание своих недостатков и переменить жизнь есть действие Божие. (145) Все святые православной Церкви в течение всей своей жизни неотступно держались покаяния. Нам это кажется вполне очевидным, вроде бы зачем и говорить об этом. Для нас это очевидно потому, что мы православные христиане, мы этому научены своей Церковью, мы к этому привыкли. А вот для остальных это вовсе не абсолютная истина. Причем не только явные сектанты, но и очень близкие нам по вероисповеданию римо-католики имеют совсем иное понимание духовного пути. Чтимый святой католической Церкви Франциск Ассизский перед смертью сказал, что он всем все прощает и не имеет за собой ни одного греха, которого не очистил бы в таинстве исповеди. Сказано красиво, и многим может понравиться. Но вот православные святые, напротив, сами просили у всех прощения и, даже когда явно сияли благодатью, продолжали считать себя недостойными Царства Небесного. И уж, конечно, не могли они помыслить, что, исповедав грехи, которые за собой знали, они становятся святыми и могут торжественно шествовать на Небо. Они говорили по-другому: хотя я все исповедал, но иной суд Божий, иной человеческий. Рассуждая так, они держались покаянного умонастроения до последнего мгновения своей жизни. По преданию, когда душа преподобного Макария Египетского, минуя все мытарства, поднималась уже на Небо, то бесы, окружавшие ее, кричали: "Ты победил нас, Макарий!" Но преподобный только после того, как достиг врат рая, обернулся и произнес: "Да, силою Господа Иисуса Христа я победил вас, бесы". И вошел в рай. Покаяние необходимо всегда и всем, так как пред Богом все грешны. Какой бы меры святости ни достиг человек, как бы искренне и подробно ни исповедовался, все равно с божественной святостью его состояние несопоставимо. Святые пребывали в покаянии и тогда, когда благодать действовала в них явно. Исполняясь и утешаясь благодатью, они не оставляли покаяния, так как, видя воочию милость Божью, погруженные в нее, они тем более остро сознавали свое недостоинство. 185. Когда увидите душевными очами тщетные в себе мысли, тот же час или в ту же минуту прибегните к Господу. Помолитесь втайне... И так мало-помалу научитесь уменьшать, а по времени и истреблять духовное терние. (148) Очень важное правило, но большинство из нас его не соблюдает. Мы считаем, что каяться нужно тогда только, когда приходим на исповедь. На самом деле покаяние должно быть постоянным. Мы должны внимать всем нашим помыслам, переживаниям. Как только осознали, что согрешили (мыслью, чувством, а не только делом), сразу должны каяться, не дожидаясь встречи со священником. Если перед человеком согрешили, кого-то обидели, нужно по возможности обиду загладить, попросить у человека прощения, примириться с ним. Точно так же и с Богом. Разница в том, что с людьми мы общаемся сравнительно реже, значит, и реже перед ними согрешаем, а перед Богом согрешаем непрерывно: почти каждым помыслом, каждым сердечным движением. Поэтому наше покаяние перед Богом должно быть постоянным. Но обычно человек не готов к видению своей греховности. Все, наверное, читали в детстве сказку Андерсена "Голый король". Кому приятно узнать вдруг, что он голый. Бывает, духовник видит немощь человека, но не может о ней сказать, так как понимает, что его слово не будет принято, - человек просто впадет в отчаяние, расстроится и уйдет. Так и Бог. Он мог бы открыть нам глаза на наши грехи, но, зная нашу немощь, как бы скрывает их от нас. Если бы мы вдруг, неожиданно увидели всю бездну нашей греховности, то от ужаса сошли бы с ума. Если мы стараемся жить по заповедям Божьим, то постепенно Он открывает нам нашу греховность и мы становимся на путь покаяния. Большинство людей, когда читают или слышат о том, как глубоко падение каждого человека, просто не верят этому. Потому что гадко и стыдно отнести это к себе. Настолько стыдно, что стыд затмевает видение своего духовного ничтожества. 186. Одни грехи повседневные, другие смертные. За смертный грех требуется большее покаяние. А рассмеяться случится, тотчас скажи: согрешила, Господи, прости; мысль дурная пришла: Господи, отыми от мене весь помысл лукавый видимого сего жития; случится солгать: Господи, прости мое согрешение. (483) Это все относится, так сказать, к малым, повседневным и даже ежеминутным грехам. Мы должны постоянно приносить покаяние Богу и не отчаиваться, не унывать. Если нас на улице дразнят какие-нибудь мальчишки, очень глупо останавливаться и начинать ругаться с ними. Нужно идти своей дорогой. Когда же случается что-то серьезное, бандиты нападают, нужно звать на помощь и защищаться или убегать. Как в житейском, так и в духовном. Сильные искушения, так же как и слабые, но постоянные приражения помыслов, требуют усиленного внимания к ним; их нужно исповедовать духовнику, прося его молитвенной помощи; бывает, что нужно разобраться в причинах усиления брани. А обычная ежеминутная мелочь (этот греховный мусор) не требует особой исповеди - все это повод для постоянного покаянного самоукорения. С другой стороны, существует опасность, на которую указывает святитель Игнатий Брянчанинов. Верующего церковного человека сатана обычно и не искушает на грубый грех, так как из-за страха Божьего душа его восстает, противится и уклоняется от явного греха. Гораздо эффективнее грех мелкий, и сатана соблазняет на незначительные проступки, которые, оставаясь нераскаянными, погубят нас точно так же, как грехи великие. Коварство в том, что на малые погрешности мы смотрим слишком легко, мы спокойны, когда нет больших грехов. И сатана тоже спокоен, так как дело его сделано. Часто на исповеди говорят: не знаю в чем мне каяться, я ни в чем не грешен. Действительно, что тут особенного: понежился в постели, помечтал о чем-то соблазнительном, объелся за обедом, подумал о ком-то плохо... Вот на Страшном суде, перед лицом Божьим и окажется - ничего особенного в нас нет, а все, что есть, - земное, плотское. Вся наша душа соткана из различных пристрастий, не обязательно плохих, мы много чего и хорошего любим. Но вот найдется ли у нас что-либо общего с Христом? Ведь именно это, по мысли преподобного Симеона Нового Богослова, должно выясниться на Страшном суде. У преподобного Иоанна Лествичника читаем, что самым тяжким грехом считается ересь, но, в то же время, еретика, как только он покается, сразу и причащают, а блудника, после принесения покаяния, отлучают от Причастия на много лет. Дело в том, что мысленный грех мыслью же и врачуется. Как только исправилась мысль, грех исчезает, приходит в нормальное состояние и сам человек. Поэтому в мысленных и словесных грехах гораздо легче приносить покаяние, нежели в совершенных делом. Последствия телесных грехов исправить гораздо труднее. Плоть наша имеет свою инерцию, то есть привычки, отучить ее от них намного труднее, чем ум. Плотские грехи долго помнятся телом даже при желании исправиться и при покаянии. Именно по этой причине Церковь гораздо строже судит грех телесный. Всеми силами нужно избегать впадения в грех действием, быть особо внимательным и никак не соглашаться на всевозможные бесовские уговоры и соблазны - вот, мол, разок попробуй, ничего страшного, Бог милостив. Бог-то милостив, но расплачиваться за свои ошибки приходится иногда всю жизнь. Блудная страсть одна из самых опасных. Мы не должны никогда соглашаться с помыслом, что уже избавились от нее. Бывает, что какое-то время она человека не беспокоит. Но нужно быть начеку. Как только человек возмечтает о себе, что он уже очистился и не способен впасть в блуд, обычно в скором времени он в него и впадает. У блудного греха и греха злословия есть общая особенность. Святые отцы советуют, вспоминая или говоря о них на исповеди, не вдаваться в подробности. Вспоминая блудный грех, человек услаждается, вспоминая злословие - мысленно злословит. 187. Он все свои милости вам являет: будьте пред Ним незлобивым младенцем или смиренною грешницею.(148) Вот два состояния: или человек сохранил чистоту своей души и подобен незлобивому младенцу, или, если не сохранил, должен каяться и быть перед Богом как смиренная грешница. Имеется в виду место в Евангелии, когда ко Христу привели женщину, взятую в прелюбодеянии. Она понимала, что заслуживает строжайшего наказания, раскаялась и в душе своей дала Богу обещание больше не грешить, и тогда Христос сказал ей: "Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши" (Ин. 8, 11). 188. Вот это помните всегда: "О сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою" (Ин. 13, 35). Когда будете иметь любовь между собою, тогда и будете Христовы ученицы. (273) Мы только тогда и сможем называться настоящими христианами, когда будем иметь между собой любовь. А пока это не так, начнем хотя бы каяться в отсутствии любви, не осуждать друг друга, искренне считать себя заслуживающими всякого огорчения. Тогда мы тоже станем хотя и немощными, но Христовыми учениками. Покаяние - это то, что всем нам доступно. В Ветхом Завете говорится не только об израильтянах, но и об их скоте. Святые отцы объясняют, что левиты - это символ тех христиан, которые исполняют заповеди Божьи, а скоты левитские - это те, кто не исполняет заповеди, но кается в этом и благодушно терпит скорби за свои немощи. Благая участь оказаться скотом, но в народе Божьем. Не оказаться бы среди его врагов, то есть тех, кто отверг покаяние. В святом крещении каждый из нас помазан миром на царство, священство и пророчество. Каждый христианин имеет великое призвание: соцарствовать Христу в Царстве Небесном, быть священником у Бога Всевышнего. Не только священники, которые несут служение у алтаря, но все христиане призваны приносить Богу молитвенную жертву на своем сердечном жертвеннике, все христиане призваны прорекать слово Божье, не гнилое, самолюбивое и гордое слово, которое так часто у нас на языке, а слово Божье. Мы этого призвания не исполняем, так будем же каяться. Покаяние всем доступно. Недоступно оно только бесам. 189. Когда исповедуетесь и священник скажет: "Прощаю и разрешаю соделанное в ведении и неведении", вот вы уже и прощены. Есть такие, что пренебрегают этим: какого же дара великого они лишаются! (484) Когда нам говорят, что спасение легко, покайся и спасешься, мы думаем: "Нет, не так все просто, не может быть, чтобы я покаялся и спасся". Когда нам говорят: "Трудись над своим спасением, исполняй заповеди Божьи", тут мы восклицаем: "Мы немощны!" И получается, что на самом деле мы и не хотим спасаться. Бог каждому дает силы для труда над своей душой. Он готов нас и даром принять в Царство Небесное, потому что Ему от нас ничего не нужно, кроме нашего желания спастись. Если же нет такого желания, тут и всемогущий Бог "разведет руками", ведь насильно в Царство Божье не затаскивают. В таинстве исповеди человек может примириться с Богом, если покается искренне, с намерением больше не грешить. А если будет каяться с намерением опять грешить - это не покаяние. Как в жизни бывает? Жена изменила мужу, просит у него прощения, а в душе своей намерена и дальше изменять ему. Это явное лицемерие. Так же и мы Бога оскорбляем, когда неискренне каемся. Если мы хотим примириться с Богом, необходимо примириться с ним до конца, решительно оставить все свои грубые грехи и всеми силами бороться со страстями. Не следует обольщаться: таинство исповеди фактически не совершается, если нет твердого намерения исправиться, решимости идти путем покаяния, желания навсегда оставить грех. Излишнее упование на Бога греховно. Мы должны надеяться на милосердие Божье, но то, что можем, обязаны делать сами. Творить же все, что нам заблагорассудится, разжигать свои страсти и надеяться, что Бог нас все равно простит, - это непозволительное, сурово наказуемое легкомыслие. 190. Излишнее упование на Бога без добрых дел - смертный грех. Надобно просить: не вниди в суд с рабой Твоей, а не думать - меня Господь помилует. (486) Часто люди грешат, думая, что ничего, Бог милостив, обойдется. Обойдется, если будем каяться и всеми силами стараться исправиться. Духовнику очень часто приходится слышать на исповеди такое выражение: "Ну пусть Бог меня простит". А почему, собственно, Он должен прощать, если человек не признает вины за собой, не хочет потрудиться или потерпеть скорби ради своего спасения? Бог может нас простить, хочет простить, прощает даже, но Он ничего нам не должен. Смиримся перед Ним - получим по Его любви и милости к нам прощение и вечное блаженство. А будем уповать на что-нибудь иное, кроме Божьей любви и милосердия, - горько ошибемся. 191. Иные же хотят предвидеть что-нибудь будущее, и это не касается до нас, а только надобно, чтобы не погрешить пред Богом. (323) Нет никакой нужды знать, что произойдет в будущем. Человеку для жизни необходимо знать заповеди Божьи. Они нам даны, и этого вполне достаточно. Желание заглянуть в будущее возникает либо из-за пустого любопытства, либо опять-таки из-за гордости, чтобы выделиться среди людей, или это уход от реальной духовной работы ради сладких переживаний. Возможно здесь и искреннее заблуждение, когда человек думает, что ведение о предстоящих событиях будет для него душеспасительным, позволит разумно перестроить жизнь и избежать ошибок. Все это самообман. Знание будущего ничего не меняет в жизни. Этому учит опыт, это видно из многочисленных примеров. В Ветхом Завете мы читаем, что грешные люди знали о грядущем по пророчествам, но знание это не спасло их. Когда бывала на то воля Божья, пророки возвещали будущее, обличая людей в грехах. Лишь в редких случаях люди внимали им и каялись. Чаще же всего никто пророчеств не слушал, к покаянию не обращался. Заметим, что речь идет о законных способах предузнавания будущего. Незаконные способы (гадание, колдовство, магия, астрология и проч.) осуждены как смертный грех еще в Ветхом Завете. Что действительно жизненно важно, так это исполнение заповедей Божьих, раскаяние в грехах. Но чтобы стать на путь покаяния, пророчества не нужны. Заповеди уже нам известны. Они не меняются и новых не будет. Все, что нам нужно, уже предсказано - открой Евангелие и читай. Конец

Об авторе

Священник Константин Островский родился в Москве в 1951 году. Окончил факультет прикладной математики Московского института электронного машиностроения и четыре года работал по специальности. В 1978 году стал алтарником в церкви Рождества Иоанна Предтечи на Пресне, в 1987 году принял священный сан. В 1992 году окончил Московскую Духовную Семинарию. В настоящее время - благочинный церквей Красногорского округа Московской епархии, настоятель Успенского храма г. Красногорска, директор Красногорской детской церковно-музыкальной школы, автор книг "Жития святых для детей", "Православное семейное чтение на каждый день", "Пьесы театра "Патерик" и "Умереть нам не удастся".