Старец же ему говорит: "Многие желали и желают вести жизнь, согласно с заветами Христа, но не все решаются начать ее. Ибо немногие, как говорит Господь, идут трудною и узкою тропою, но большинство предпочитает широкую и легкую. Это люди, совершенно порабощенные любостяжательностью и сладострастностью, неразрывно связанные с ними; они подобны людям, продавшим себя другому господину. Душа их, отвергнув собственное спасение, отдавшись во власть неразумных страстей, безумно устремляется на все. Пророк, сожалея об этих душах, покрытых густым слоем невежества, говорит: Сыны мужей! доколе слава моя будет в поругании? доколе будете любить суету и искать лжи? (Пс.4:3).

Подобно этому Пророку один из наших премудрых учителей, присовокупляя и от себя, замечает: "Сыны мужей! за что вы любите суету и ищете ложь? Считаете чем-то великим здешнюю жизнь, роскошь, ничтожную славу и ложное счастье? Имеющие все это имеют не более, чем надеющиеся иметь. Земное счастье подобно праху, раздуваемому и разносимому ураганом, дыму или же сну. Этих благ не безнадежно лишены не обладающие ими, но вместе с тем они ненадежны для обладающих ими".

Так говорили по повелению Божию Пророки, Апостолы и другие святые, словом и делом направляя нас на путь добродетели. Хотя немногие избирали этот путь, большинство же предпочитало легкий и для всех открытый путь, приводящий к гибели, но не следует думать, что от этого уменьшилось достоинство Божественной мудрой деятельности благочестивых. Подобно тому, как солнце, щедро посылая нам свет своими лучами, предоставляет пользоваться этим светом всем, так и истинная мудрость освещает своих последователей. Если же некоторые, закрыв глаза, не хотят видеть света, то вовсе не следует хулить солнце и другим также пренебрегать его светом; равным образом, слава света Божия вовсе не посрамится из-за глупости этих людей. Такие люди, лишив себя света, подобно слепым, должны ощупью искать стены, при чем они впадают во встречающиеся им ямы и, натыкаясь на шипы, прокалывают себе глаза. Равным образом, как солнце своим блеском светит для всех, с открытым лицом смотрящим на его свет, так и свет Христа щедро светит всем нам, и каждый может пользоваться Его светом, сколько желает. Но свет правды, не лишая возможности кого-либо из желающих пользоваться им, не принуждает избирающих добровольно мрак. Каждый поступает по собственной свободной воле, по собственному свободному выбору, пока он живет в этом мире".

Когда Иоасаф попросил старца выяснить ему истинное значение слов "свободная воля и свободный выбор", Варлаам начал так: "Свободная воля есть желание разумной души, беспрепятственно направляемое на все: и на добро, и на зло, ибо таким свойством одарил Создатель душу человека. Таким образом, свобода воли есть разумное, независимое движение или направление нашей души. Выбор же есть наша окончательная воля, последовавшая за обсуждением желаемого. Обсуждение есть врожденное нам стремление останавливать свои мысли на всем, что подлежит нашим действиям. Всякий сначала обсуждает, следует ли ему совершить известное дело или нет, после чего уже делает то, что, по его мнению, лучшее, и это называется решением или выбором. Если человек и впоследствии будет одобрять свое решение, то такое решение называется решением или выбором по склонности; если же не будет одобрять, то - решением или выбором условным. Но обсуждение всегда предшествует выбору: никто не выберет чего-нибудь, не обсудив прежде. Все, на чем остановится наш выбор, мы стараемся употребить для дела, применить к своим действиям. Ибо мы все обсуждаем для того, чтобы знать, как нам поступать, как действовать; всякое обсуждение есть причина наших поступков.

Поэтому, не только наши дела, но и наши мысли, избирающие действия, могут быть причиной награды или наказания; так как начало всякого хорошего или дурного дела есть выбор, зарождающийся в мыслях. Так что, каковы наши мнения, таковы и действия. Следовательно, от нас самих зависит быть добродетельными или порочными. Мы - господа всех наших желаний, всех душевных побуждений, а потому и всех наших решений и действий. Желание есть источник всякого действия, а желания у различных людей бывают различны, а потому и действия различны. Поэтому, сообразно с тем, кто насколько желает, настолько он и получит в удел Божественный свет, так и будет подвизаться в Божественной мудрости. Еще раз: как различны желания, источники наших действий, так и различны самые действия. Подобно тому, как воды, смотря по источникам, текут или в земных ущельях, или на поверхности земли: причем одни врезываются в землю меньше, другие больше; одни соленые на вкус, другие сладкие, одни текут в изобилии, другие же падают понемногу, каплями; так должно думать и об источниках наших действий - наших желаниях. Сообразно с последними, наши действия бывают быстрыми или вялыми, горячими или спокойными; одни клонятся к добру, другие же, напротив, отклоняются от него. Словом, сообразно с качествами наших желаний, бывают различны качества и направления наших действий".

Иоасаф опять вопрошает старца: "Есть еще другие, думающие и говорящие об этом, как ты, или же ты один так учишь и предписываешь ненавидеть эту временную мирскую жизнь?"

Варлаам же ему говорит: "В этой вашей злополучной стране я не знаю никакого проповедника. Вследствие тирании твоего отца они все казнены, так как он дал повеление, чтобы в его земле совсем не слышно было их проповеди об истинном богопознании. Но во всех других странах учение это проповедуется. Разница между ними только та, что у одних об этом проповедуется в первоначальной чистоте, у других же извращенно. Ибо враг рода человеческого всячески старается отклонить наши души от прямого пути и, при преподавании Христова учения различным народам, старается придать ему каждый раз другой смысл. Но истинное учение только одно - учение, переданное нам Апостолами и Божественными Отцами; учение, просветившее ярче солнца кафолическую Церковь во всей вселенной".

Тогда Иоасаф спросил его: "А мой отец никогда не слышал ни о чем подобном?" Варлаам ответил: "Определенного и ясного он ничего не слышал. Когда ему начинают говорить об этом, то он делается глух и слеп, добровольно чуждаясь добра и всегда склоняясь ко злу". Иоасаф говорит: "Но я бы желал, чтобы и он был посвящен в это учение"."Невозможное у людей вполне возможно у Бога, - отвечал старец.- Да, было бы истинно доблестным подвигом с твоей стороны, если бы ты спас своего отца и сделался столь славно родителем своего родителя. Я слышал об одном царе, прекрасно управлявшем своим государством, кротко и справедливо относившемся к своему народу. Но у которого был один недостаток, именно: при отсутствии света истинного богопознания заблуждение в поклонении идолам. У него был советник со многими прекрасными качествами души, а также отличавшийся истинным благочестием и мудростью. Этот советник, печалясь и негодуя на нечестие царя и желая вывести его из заблуждения, медлил исполнением своего желания, боясь повредить как себе, так и своим товарищам, и этим устранить ту пользу, которую он мог приносить. Но он, тем не менее, выжидал благоприятного случая, чтобы направить царя к познанию истинного блага. В одну ночь царь говорит ему: "Пойдем, пройдемся по городу, не узнаем ли мы там чего-нибудь, достойного внимания и касающегося наших обязанностей".Когда они шли по городу, то увидели луч света, исходящий из какого-то отверстия. Присмотревшись, они заметили подземную пещеру, где сидел один муж среди крайней бедности, покрытый убогим рубищем. Возле него стояла его жена, которая наливала ему вино в чашу. Когда чаша была полна и муж взял ее в руки, она начала громко петь, увеселяя мужа. Царь со своими спутниками, видя это, дивился, что люди могут среди такой бедности, в таком убогом жилище и одежде так веселиться.И сказал царь своему советнику: "Что за чудо, друг, что мне и тебе, живущим в такой славе и роскоши, жизнь никогда не была так мила, как она, непонятно для меня, мила, приятна этим людям в таких ужасных и тяжелых обстоятельствах и обстановке".Воспользовавшись удобным случаем, советник говорит ему: "А какова, государь, по твоему мнению, их жизнь?" - "Из всех, какие мне пришлось видеть, самая непривлекательная, отвратительная и безобразная", - отвечает царь. Советник же говорит ему: "Так знай же, государь, что наша жизнь, жизнь, которую мы с тобой ведем, несравненно хуже и тяжелее жизни людей, посвященных в тайну вечной славы и благ, непостижимых умом человеческим. Эти наши блистающие золотом дома и великолепные одежды кажутся безобразнее грязи и помета видевшим несказанные красоты нерукотворенных жилищ на небесах, Божественных одежд и нетленных венцов, которые Господь уготовил любящим Его. Подобно тому, как нам кажется безумным веселье этих людей, так и мы, считая окружающую нас роскошь и ложную славу истинным благом, кажемся безумцами и достойными слез и сожаления в глазах отведавших сладости тех вечных небесных благ".Услышав эти слова, царь, казалось, сначала онемел, потом спросил: "Кто же это такие, живущие лучшей жизнью, нежели мы?" - "Все те, - отвечает советник, - которые предпочли вечное временному". Когда царь снова спросил, что он разумеет под "вечным", вельможа отвечал: "Жизнь, непресекаемую смертью, богатство, неподозревающее бедности; вечную радость и веселье, непрерываемые горем и неудовольствием; наконец, вечный мир, которому чужда всякая вражда и зависть. Удостоенные обладать всем этим беззаботно и беспечально будут жить, наслаждаясь всеми удовольствиями и радостями царствия Божия и соцарствуя со Христом во веки веков. "Кто же достоин обладать таким блаженством?" - заметил царь. - "Все те, - отвечал советник: "которые идут путем, приводящим в царствие Божие, а путь этот открыт для всех желающих". - "Как же найти его?" - спросил царь. - "Этот путь заключается в познании Бога Отца, Единородного Сына Его, Иисуса Христа, и Духа Святаго".Царь же, имея истинно царский ум, говорит ему: "Что мешало тебе до сего времени сказать мне об этом? Мне кажется, что если сказанное тобою истинно, то не следовало скрывать или откладывать его открытия. Если же это сомнительно, то, думается, пройдет много времени, прежде чем можно убедиться в несомненности этого". - "Я не по небрежности или нерадению медлил высказать тебе эту истину, неподлежащую никакому сомнению, - отвечал советник, - но потому, что считал себя недостойным предстать пред тобою, пользующимся такой славой, в качестве просветителя; я боялся показаться тебе докучливым. Если же ты теперь прикажешь впредь повторять тебе об этом, то я готов исполнять твое приказание". - "Да, - сказал" царь, - но напоминай мне об этом не только каждый день, но даже каждый час; ибо к сему нельзя относиться небрежно, но с рвением и всеусердием".