Вопрос. Симеон Новый Богослов так высоко пишет о Причастии: если ты не чувствуешь внутри себя изменения, то знай, что ты не причастился, а только обольщаешь себя; и другие отцы пишут о том же, ведь они не обманывают, а у меня не бывает и не будет такого состояния. Еще они говорят о том, что если ты явно не чувствуешь в себе Христа, то нет тебе спасения. Как об этом думать и что делать?

Ответ. Конечно, спорить с Симеоном Новым Богословом мы не будем, а чувство, которое он описывает, может действовать в человеке в разной степени. Иногда - очень могущественно и властно, как в самом святом Симеоне и в других подобных ему совершенных подвижниках, иногда - очень прикровенно и тихо, как это бывает у многих новоначальных и мирян. Я много раз слышал от самых обыкновенных людей, отнюдь не подвижников, а семейных мирян, что они после причащения чувствуют какие-то изменения в душе: тишину, покой, хорошее настроение, легкую радость, - и это также является признаком благодати. И хотя благодать, которую мы чувствуем, действует в нас в меньшей степени, чем требует Симеон Новый Богослов, но это уже начало. Лучше питаться, как говорится, малыми крохами, чтобы не умереть с голоду, чем под предлогом того, что мы не насыщаем свою душу в полной мере, совсем отказаться от пищи. Это в отношении Причастия. А по поводу слов "у меня не бывает и не будет такого состояния" - то это тебе кажется. Будет или не будет - знает один только Бог. Может быть, ты придешь в то же состояние, в каком находился Симеон Новый Богослов, а может испытаешь даже и нечто большее, все возможно. А если и не достигнешь такого состояния, какое было у него, то по крайней мере твоя мера будет значительно выше, чем сейчас, поэтому не нужно сразу ставить на себе крест и впадать в нерадение под тем предлогом, что раз у меня все равно ничего не выйдет, то незачем и трудиться. Если у тебя не бывает такого состояния - так это оттого, что ты нерадивая. А если у тебя его и не будет - то лишь оттого, что ты не хочешь и не стремишься к нему. Вот и все.

О том, что "не чувствуешь в себе Христа": это чувство тоже бывает в разной степени. Один испытывает некое покаяние, сокрушение в сердце, у некоторых появляется внимание, другой кроме внимания больше в себе ощущает страх Божий, благоговение. Один беседует с Христом как бы лицом к лицу, другой находится в такой сосредоточенности, что ничего не видит и не слышит, всей душой пребывая в Самом Господе. И все это разные степени одного и того же. Поэтому не нужно так говорить: "Я не чувствую в себе Христа". Если молишься Иисусовой молитвой и хотя бы какое-то внимание при этом есть, значит, ты Его чувствуешь. А если не чувствуешь, то не потому, что тебе не дано, а потому, что ты нерадивая. Вывод нужно сделать из чтения творений Симеона Нового Богослова не такой, что из меня ничего не выйдет, потому что у меня сейчас нет благодатных состояний, а такой, что я буду трудиться изо всех сил, чтобы хоть в малой степени приобрести то, что описывает этот святой, к чему он нас призывает.

Вопрос. В Евангелии сказано: "Если десное твое око соблазняет тебя, то вырви его и брось от себя" (см. Мф.5:29). Почему именно десное око?

Ответ. Под "десным" мы понимаем то, что для нас дорого; не то, что на самом деле хорошо, а то, что нам лишь кажется хорошим, поэтому оно и изображено в Евангелии как правое око, в действительности же это может быть самая отвратительная страсть, например блудная или сребролюбие, все что угодно. Евангелие часто что-либо описывает так, как воспринимаем это мы, то есть смотрит с нашей точки зрения.

Вопрос. Господь, когда диавол искушал Его в пустыне, показал нам образ борьбы с подобными искушениями. Например, когда диавол говорил Ему: "Аще Сын еси Божий, рцы, да камение сие хлебы будут", то Господь отвечал: "Писано есть: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих" (Мф.4:3-4). Как мы на деле можем применить этот образец в борьбе со страстями чревоугодия, тщеславия и гордости?

Ответ. Прежде всего Господь отвечал цитатами из Священного Писания: "Писано есть" - и начинал цитату, то есть отвечал диаволу заповедями, взятыми из Второзакония, которое в то время было основной излагающей нравственный закон книгой. В наше время такими книгами являются книги Нового Завета, в особенности Евангелие. Поэтому для нас прежде всего важно проверять свое поведение Евангелием. Можно еще проверять себя учением святых отцов - не потому, что оно какое-то новое или дополнительное, а потому, что является изъяснением Писания Нового Завета. И вот когда диавол нас искушает, мы должны выяснить, соответствует ли то желание, которое он нам вкладывает в сознание, евангельскому учению или противоречит ему. Если противоречит - отвергать. Прежде всего в этом нам необходимо подражать Господу. Потом, конечно же, в смирении. Мы не должны поддаваться такому искушению: если ты что-то из себя представляешь, то сделай вот так. Мы не должны доказывать дьяволу, что мы праведные, чистые, разумные и так далее, потому что в этом есть проявление гордости, желание самоутвердиться, даже перед самими собой. Это свидетельствует о гордости внутренней, которая внешне, может быть, и не проявляется. человек говорит: "Да, я это могу сделать и сделаю, сейчас я себе это докажу", - а этот помысел может оказаться дьявольским внушением. Что касается чревоугодия - можно вспоминать искушение Спасителя в пустыне и удерживаться от чревоугодия, можно вспоминать другие изречения из Священного Писания, например, слова спасителя о необходимости поста, и таким образом себя удерживать. И конечно же, надо молиться, мы должны призывать на помощь Того, Который, как сказал апостол Павел, Сам прошел искушение, может и искушаемым помочь (Евр.2:18), т.е. Господа.

Вопрос. Есть заповедь: "Возлюби Господа всем сердцем, всей крепостью, всем разумением своим" (Мф.22:37; Мк.12:30-33; Лк.10:27) - монах должен стремиться к этому. А если у тебя сильная скорбь из-за родственника или близкого друга, что он не обращается к вере или даже все дальше и дальше отходит от нее, то это плохо? Надо ли с этим бороться, стараться из себя искоренить, предавая ближних в волю Божию? Это пристрастие к родственнику и другу или все же такая скорбь как-то понятна, допустима?Ответ. На этот вопрос я не могу дать какого-то универсального ответа. Здесь надо особо решать в каждом конкретном случае. Мне кажется, все же нужно положиться на решение старицы или духовника. Часто переживания о родственниках, друзьях отвлекают, но бывают такие исключительные случаи в жизни, когда мы, скорбя о каком-то близком человеке, привлекаем его к вере, помогаем ему. Если бы мы были пламенными молитвенниками, то не нуждались бы ни в чем другом для спасения ближнего, так как могли бы за него помолиться, но наши молитвы не всегда уместны: иногда новоначальный предполагает, что может помочь ближнему молитвой, а на самом деле он уклоняется от каких-то трудов и помощи на деле. Однако, повторяю, здесь о каждом человеке нужно рассуждать отдельно, нельзя дать универсального ответа.Вопрос. Нужно ли искать тех сестер, которым можно было бы помочь, например, той сестре, которую часто осуждаешь?Ответ. Да, в принципе так поступать можно, если испытываешь к человеку какую-то неприязнь, чувство осуждения, которое ты стараешься преодолеть. Ведь чем нам возможно его преодолеть? можно преодолеть молитвой, можно сделать какой-то подарок - правда, подарков у монахов нет, у нас есть лишь самые необходимые вещи. Действительно, хороший способ превозмочь неприязнь - найти того человека и постараться ему помочь, предложить свои услуги, что-то для него сделать. Но, конечно, если ты несешь послушание, например, на кухне и решишь помочь сестре, которую осуждаешь, а она находится на послушании в швейной, и начнешь ей что-нибудь шить, то она, думаю, не обрадуется такой помощи. И совсем другое, если ты придешь и скажешь: "Слушай, я сейчас у себя в келии пол мою, давай-ка я и у вас в келии вымою". такое сделать можно.Вопрос. Бывает ли так, что человек, живя в миру, чаще начинает обращаться к Богу и в некоторой степени смиряться не вследствие каких-то мысленных падений, а живя своей обычной мирской жизнью?Ответ. В общем-то, когда я говорил о мысленных падениях, то больше имел в виду монашествующих, которые ведут, так сказать, усиленный духовный образ жизни, поэтому видят все, что происходит внутри них. А у мирян чаще бывают внешние скорби, заставляющие их обращаться к Богу: житейские неприятности, болезни, какие-то беды, а иногда беды страшные, пострашнее, чем иные мысленные падения. В XX веке человечество много чего пережило, и у нас в России, православной стране, народ испытал ужасные страдания. Одним это было в наказание, другие были приведены через страдания к покаянию. При обращении человека к Богу очень часто присутствуют скорби. Но бывает, что человек просто ищет истину, стремится к предметам возвышенным, ищет чего-то прекрасного, а поскольку душа его не удовлетворяется ничем временным, ничем земным, то он в конечном счете приходит к вере, к Богу. Так что не всегда человек обращается к Богу именно через скорби - внешние или внутренние.Беседа 12. О ревности в духовной жизни