Родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их. "Не сказал он: "Родит тебе Сына", - но так просто сказал: родит; ибо родит (Его) не ему, но всему миру" (Златоуст). Ангел наставляет Иосифа вести себя с Новорожденным как настоящий отец, почему и говорит: и наречешь Ему имя. Иисус означает "Спаситель". Поэтому второе предложение и начинается с ибо; то есть: и наречешь Ему имя Спаситель, ибо Он спасет людей Своих от грехов их.

Архангел есть неложный вестник Божий. Он глаголет то, что узнает от Бога; он в Боге видит истину. Для него природа со своими законами словно и не существует. Он знает только о всемогуществе Бога живаго, как некогда знал и Адам. Сказав: Он спасет людей Своих от грехов их, - архангел предрек основное дело Христово. Христу подобает прийти для того, чтобы спасти людей не от какого-нибудь второстепенного зла, но от главного зла, от греха, являющегося источником всего зла в мире. Ему подобает спасти древо человечества не от одной тучи гусениц, которая в некий год случайно напала на него, желая обглодать; но от червя в корне, от коего все древо сохнет. Он приходит не для того, чтобы спасти человека от человека или народ от народа, но для того, чтобы спасти всех людей и все народы от сатаны, сеятеля и властителя греха. Он приходит не так, как братья Маккавеи, или Варавва, или Бар-Кохба, чтобы поднять мятеж против римлян, которые, словно туча гусениц, напали на народ Израильский, желая уничтожить его; но как бессмертный и всеобщий Врач, пред Коим и израильтяне, и римляне, и греки, и египтяне, и все народы на земле суть больные и тяжелобольные, сохнущие от одного и того же микроба, от греха. Христос позднее в совершенстве исполнил предсказанное архангелом. Прощаются тебе грехи, - было Его победоносным словом на протяжении всего Его земного служения среди людей. В тех словах содержался и диагноз болезни, и лекарство. Грех - это диагноз болезни; прощение грехов - это лекарство. И Иосиф был удостоен первым из смертных людей в Новом Творении узнать истинную цель пришествия Мессии и истинную природу Его служения.

Изреченного архангелом Иосифу было достаточно, чтобы сей, в послушании новой и прямой заповеди Божией, отказался от своих мыслей, как и от плана отпустить Марию. Небо повелевает - Иосиф повинуется. Но обычный метод неба - не давать людям повелений без апелляции к человеческому пониманию и самоопределению. Богу с самого начала было важно, чтобы человек действовал как свободное существо. Ибо в свободе, в свободном самоопределении человека и состоит вся отрада человека. Без свободы человек был бы просто искусным механическим устройством Божиим, которое Бог поддерживал и приводил бы в движение исключительно по Своей воле и Своею силой. Таких устройств у Бога в природе достаточно, но человека Он сподобил исключительного положения, дав ему свободу, дабы тот определился: за Бога он или против Бога, за жизнь или за смерть. Положение весьма почетное, но в то же время и весьма опасное. Посему Бог и не просто заповедует Адаму: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, - но тут же добавляет: ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт.2:16-17). Этим последним предложением Бог дает человеку довод для его разума и мотив для его воли, да не ест от запретного дерева: ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь. Схоже поступает ныне и архангел с Иосифом. Дав ему повеление принять Марию и не отпускать Ее и объяснив, что Плод Девического чрева Ее есть от Духа Святаго, архангел напоминает Иосифу и о ясном пророчестве великого пророка: се, Дева во чреве пришлет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог (Ис.7:14).

То, что сказано ранее: и наречешь Ему имя Иисус, - не противоречит тому, что говорится теперь, а именно: и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог. В первом случае Иосифу повелевается наречь Ему имя Иисус, то есть Спаситель; а во втором случае утверждается, что Младенец будет назван, людьми и народом, Еммануил, то есть с нами Бог. Оба имени, каждое по-своему, выражают главнейший смысл пришествия Христова в мир и Его служения в мире. А именно, Он придет, чтобы простить грехи, чтобы помиловать и спасти людей от греха, посему и будет зваться Спаситель - Иисус. Но кто может прощать грехи, кроме одного Бога (Мк.2:7)? Никто в мире; никто ни на небе, ни на земле не имеет ни власти, ни силы прощать грехи и спасать от грехов - только один Бог. Ибо грех есть главный червь всемирной болезни. И никто не ведает бездонного ужаса греха так, как безгрешный Бог. И никто не может уничтожить червя греха в корне, кроме Бога. А поскольку Иисус прощал грехи и чрез то делал людей здоровыми, то Он и есть Бог среди людей. Если бы мы захотели привести имена в причинно-следственной связи, тогда имя "Еммануил" надо было бы поставить пред именем "Иисус". Ибо для того, чтобы Новорожденный мог совершить дело Спасителя, Он должен быть Еммануилом, то есть должен прийти как Бог среди нас. Но и в таком порядке смысл остается тот же. Все равно, как сказать, так или иначе; смысл не меняется, скажем ли мы: "Еммануил - посему Спаситель", - или: "Спаситель - ибо Еммануил". (Но кто наречет Ему имя Еммануил? Се, здесь говорится безлично. "Никто не нарек Его Еммануилом. По имени - никто, а по существу - все. Те, кто уверовал, соглашались, что с нами Бог, хотя Он живет среди нас как Человек". Монах Евфимий Зигабен. Толкование на Евангелие от Матфея). Во всяком случае, одно яснее всего в мире: что нет спасения этому миру, если в него не придет Бог; и что для нас, людей, нет ни лекарства, ни спасения, если Бог не будет с нами. Если Бог не будет с нами, и при том не как идея или прекрасная мечта, но с нами, как и мы: с душою, как и мы; во плоти, как и мы; в скорби и страдании, как и мы; и, наконец, в том, что нас более всего отличает от Бога, - в смерти, как и мы. Потому всякая вера, которая учит, что Бог не пришел во плоти и не может прийти во плоти, является ложной, ибо представляет Бога и бессильным, и немилосердным; представляет Его мачехою, а не матерью. Бессильным представляет Его, ибо всегда трусливо оберегает Его от величайшего поля битвы - поля битвы с сатаною, грехом и смертью. Надо сковать сатану, надо вырвать росток греха из корня души человеческой, надо уничтожить жало смерти - ах, надо совершить дело величайшее и тягчайшее того, как если бы нужно было весь мир держать на своих плечах. Наш Бог выдержал борьбу сию, и притом победоносно. Люди других вер боятся даже в мыслях позволить своим богам такую брань, в коей их противники могли бы победить. Да что это была бы за мать, если б она не склонилась до земли из любви к своему чаду, чтобы утешать его, баюкать его, агукать ему? А тем паче если ребенок оказался в пламени или среди зверей! О Господи, прости, что мы задаем такие вопросы! Какой бы Ты был милосердный Творец мира, если бы не спустился к нам по милости Твоей, если бы лишь из туманной и беспечальной дали смотрел на наше несчастье, и ни одного хладного перста не протянул бы в пламя наше, и ногою Твоею не ступил бы в ров, в коем нас терзают звери? Воистину, Ты сошел к нам, и еще ниже, чем требует какая бы то ни было земная любовь. Ты родился во плоти, дабы с плотскими пожить и плотских спасти. Ты причастился чаше страданий всех творений Твоих. Ни с кем Ты не разделил сей чаши горького причастия, но один испил ее до дна. Поэтому Ты наш Спаситель, ибо Ты был Бог среди нас; Ты был Бог среди нас, и поэтому Ты мог быть нашим Спасителем. Слава Тебе, Иисус Еммануил!

Что же касается Иосифа, то он со страхом и трепетом все отчетливее видел: рядом с ним ткется полотно, длиннее солнечного света и шире воздуха; полотно, для коего Сам Всевышний - основа, а ангелы и все творения - уток. Ему же выпал жребий послужить как орудие Божие в центре самого полотна Нового Творения. Доколе человек не почувствует, что Бог чрез него делает Свое дело, дотоле он слаб и немощен, неопределенен и сам себя презирает. Но когда человек почувствует, что Бог взял его в Свои руки, как кузнец - железо для ковки, он ощутит себя одновременно сильным и смиренным, ясным в поступках своих и хвалящимся Богом своим.

Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал Ее. [Как] наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус. Востав же Иосиф от сна, сотвори якоже повеле ему Ангел Господень, и прият жену свою. И не знаяше Ея, дондеже роди Сына Своего первенца, и нарече имя Ему Иисус. Когда мы читаем Святое Евангелие, то должны ум Евангельский переносить в себя, а не свой ум - в Евангелие. Сам дивясь, Евангелист повествует о чуде Рождества Спасителя. Для него главное - показать, что Рождение сие произошло чудесным образом. Вот уже четвертое доказательство этого, приведенное Евангелистом Матфеем в сегодняшнем Евангельском зачале. Сперва он сказал, что Дева Мария была лишь обручена Иосифу: обрученей бо бывши Матери Его Марии Иосифови... Во-вторых, он говорит: обретеся имущи во чреве от Духа Свята. В-третьих, Матфей сообщает, что ангел во сне объявляет о Ее чревоношении как о чудесном и вышеестественном. И вот теперь, в-четвертых, Евангелист повторяет ту же самую мысль с помощью слов: И не знаяше ея, дондеже (пока не) роди Сына Своего первенца. Таким образом, ясно как день, что Матфей и не думает говорить, будто бы после Рождества сего Иосиф сочетался с Мариею. То, чего не было, дондеже роди Сына Своего первенца, не было и потом, когда Она родила Сына. Если мы скажем о некоем человеке, что, пока длится богослужение в храме, он не обращает внимания на слова священника, мы, конечно, и не думаем этим сказать, что человек сей обращает внимание на слова священника по окончании богослужения. Или, если мы говорим о пастухе, что он поет, пока овцы пасутся, мы не имеем в виду, что пастух не поет, когда овцы перестают пастись. ("Как говорится о времени Потопа, что ворон не возвратился в ковчег пока земля не высохла; он, разумеется, и после не возвратился. (Или) как Христос говорит: и се, Я с вами во все дни до скончания века; разве потом Он не будет с нами? Блж. Феофилакт.) Слово же первенец относится исключительно ко Господу Иисусу Христу (Пс.88:28; сравни: 2Цар.7:12-16; Евр.1:5-6; Рим.8:29), Который есть первенец между всеми царями и первородный между многими братиями (Рим.8:29), то есть между спасенными и усыновленными людьми. Если бы слово первенец писалось с заглавной буквы, как имя собственное, не было бы никакой двусмысленности. Или если бы перед словом первенец стояла запятая, тоже не было бы никакой двусмысленности и никакого смущения. Между тем, как раз и следует читать слово первенец, как будто это имя собственное и перед ним стоит запятая: Она родила Сына Своего, Первенца. Господь наш Иисус Христос есть Первенец как Творец нового Царства, как Новый Адам.

О преподобном Аммоне (Жития святых, 4 октября) рассказывается, что он восемнадцать лет состоял в законном браке, не имея с женою никаких телесных связей. Святая великомученица Анастасия (22 декабря) также жила несколько лет в браке с Помплием, римским сенатором, не имея с ним никаких телесных связей. Мы приводим здесь лишь два примера из тысячи других. Своим пречистым девством, прежде Рождества, в Рождестве и по Рождестве, Дева Мария на протяжении всей истории Церкви подвигла на девственную жизнь тысячи и тысячи девиц и юношей. Взирая на Ее девство, многие законные жены разрывали брак и посвящали себя девственной чистоте. Взирая на Нее, многие закоренелые блудницы отвергали свою развратную жизнь, омывая свою оскверненную душу слезами и молитвой. Так как же можно даже подумать, что Пречистая Дева, столп и вдохновение христианской чистоты и девства на протяжении веков, могла быть в девстве ниже святых Анастасии, Феклы, Варвары, Екатерины, Параскевы и бесчисленного множества других? Или как можно даже подумать, что Она, носившая в теле Своем бесстрастного Господа, могла когда бы то ни было иметь и тень телесной страсти? Она, Бога носившая и Бога рождшая, "была Девою не только телом, но и духом", - говорит святитель Амвросий. Златоуст же, сравнивая Духа Святаго с пчелою, глаголет: "Как пчела не влетит в смрадный сосуд, так и Дух Святый не войдет в нечистую душу".

Но прервем разговор о том, чему следует посвятить меньше речей и больше восхищения. Там, где послушание Богу живому и смирение пред Ним, там и чистота. Послушливых и смиренных рабов Своих Господь исцеляет от всякой земной страсти и похоти. Поэтому посвятим себя очищению своей совести, своей души, своего сердца и своего ума, дабы и нам сподобиться благодатной силы Духа Святаго; дабы земля наконец перестала сеять свое семя во внутреннем человеке нашем - и Дух Святый зачал внутрь нас новую жизнь и нового человека, подобного Господу и Спасу нашему Иисусу Христу. Ему же подобает честь и слава, со Отцем и Святым Духом - Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.Рождество Христово (II). Евангелие о Небесном Хлебе в соломеЛк., 5 зач., 11:1-20.В те дни владел землею кесарь Август. Его единоначалие на земле было образом Божия единоначалия в обеих вселенных: духовной и материальной. Многоглавый змий власти, с самого грехопадения отравляющий народы земли, остался только с одною главой. Все известные народы и племена земные покорялись власти Августа, прямо или косвенно, или только платя ему свою подать, или же признавая римских богов и римских чиновников. Борьба за власть на некоторое время утихла, и единовластие над миром было полностью в руках кесаря Августа. Над ним не было ни человека, ни бога. Ибо и сам он был провозглашен богом, и его изображению люди приносили жертвы: закланных животных и курение. От начала мира ни один смертный человек не достигал большего могущества, чем кесарь Август, который, не имея соперников, владел целым миром. И, воистину, от начала мира человек, сотворенный живым Богом, не опускался на такое дно ничтожества и отчаяния, как тогда, когда он стал обожествлять римского кесаря, человека со всеми немощами и слабостями человеческими, недолговечного, как верба, с желудком, кишками, печенью и почками, которые через несколько десятков лет превратятся в червоточный смрад и бездыханный прах; наконец, человека, статуи которого по всей империи пережили его, его силу и его империю.В те дни внешнего мира и внутреннего отчаяния родился Господь наш Иисус Христос, Спаситель рода человеческого и Обновитель всей твари.Почему надо было Господу Иисусу Христу родиться в неизвестном народе, израильском? И в неизвестном селении, Вифлееме? И от неизвестной Девицы, Марии? Разве мудро было, чтобы Спаситель мира родился в таком уничижении, жил, страдал, умер и воскрес и только спустя полвека после Его пришествия в мир великая римская империя прослышала о Его имени? Разве Он не достиг бы успеха быстрее и легче, если бы родился в столице мира, в великолепном городе Риме, во дворце кесаря? И если бы звезда восточная засияла над Римом? И если бы ангелы Божии воспели песнь мира и благоволения над золоченой кровлей императорского дворца, дабы их услышали величайшие вельможи мира сего и, услышав, тут же обратились ко Христу как к Богочеловеку и Спасителю? И если бы Отрок Христос на Палатине обратил всех сыновей вельмож ко Своему Евангелию? Если бы Он на Форуме римском произнес Свою славную проповедь о блаженствах и тем умягчил сердца всех граждан двухмиллионного города Рима? Если бы, указ за указом, указ за указом, новая вера была бы утверждена, и Царство Небесное на земле установлено, и Христос воцарился бы не на престоле какого-то там пастушеского царя Давида, а на престоле могущественнейшего кесаря Августа?Что сказать на все сие? Говорим, что все это - смешное безумие. Да простит нам Господь, что мы произнесли все сии безумные слова, но мы сделали это с намерением благим - для вразумления тех, кому такое безумие может прийти в голову и в сердце при размышлении о Рождестве Господа Иисуса Христа. Дабы уничтожить безумие сие - что сделать не труднее, нежели сдуть пепел с горящих углей - мы сразу же напомним, что Бог сотворил первого человека из превеликой любви и существо его основал на двух принципах: на свободе и на смиренном послушании. Свобода заключалась в том, что человек мог располагать целым Раем по своей воле, есть от всякого райского плода и управлять животными, как хотел. Смиренное же послушание Богу должно было являться постоянным регулятором человеческой свободы. Ибо один Бог совершенен в свободе и не имеет нужды ни в каком регуляторе, так как Он не умеет и не может грешить. Смиренное послушание восполняло в человеке его несовершенство в мудрости и любви, так что он с дарованною ему от Бога свободой и с добровольным смиренным послушанием Богу был, как творение, полностью совершенен. Свою свободу Адам испробовал в Раю на миллионах тварей и вещей - не было ли сие доказательством бесконечной любви Божией? А свое смиренное послушание Адам должен был испытать с помощью одной-единственной заповеди Божией и на одном-единственном предмете в Раю, на дереве познания добра и зла. Не является ли и это доказательством бесконечного Божия человеколюбия и снисхождения? Но как только Ева и Адам приблизились к дереву испытания, они согрешили: их смирение обратилось в гордыню, их вера - в сомнение, а их послушание - в непослушание. И так совершенное творение Божие утратило равновесие ума, сердца и воли, ибо помыслило зло и пожелало зла; а тем самым оно оттолкнуло водящую руку Божию и пало в мертвящие объятия сатаны. Здесь - ключ и объяснение всех событий в истории человечества; и здесь - ключ и объяснение того, почему Господь наш Иисус Христос не родился в Риме как сын кесаря Августа и почему Он не навязал людям Своего спасительного учения посредством императорского указа и силы. Когда дитя вырвется у матери из рук и упадет в пропасть - какая мать, чтобы спуститься в бездну и спасти свое дитя, будет одеваться в шелка и возводить мраморную лестницу?