Отец Павел и сам уже давно почувствовал желание поведать свое горе "ласковому батюшке". К этому располагало доброе лицо батюшки и особенно его глаза - умные, серьезные и как будто грустные, а между тем так и искрившиеся лаской и теплом. Такие люди спрашивают о чужом горе не из любопытства.

- Под суд я попал, - начал отец Павел, - повенчал без документов... Дело, видите ли, такое вышло - пришли ко мне парень с девушкой. Повенчай, мол, нас, батюшка, я сирота, и она сирота, на фабрике тут недалеко вместе работали... грех попутал, а хочется, чтобы по-законному, по-Божьему было, да вот беда - документов у нас нет. Она у тетки жила, сбежала, и паспорта нет, а у меня просроченный, отослал заменить, да по сей час чтой-то не высылают.

- Да как же вы так, - говорю, - без документов ведь никак нельзя повенчать.

- А что ж, батюшка, неужели лучше так жить, без закону?

- А это, - говорю, - уж ваше дело. Идите, откуда пришли.

Стоят, не идут; невеста в слезы, жених в ноги мне повалился... Что тут делать? Жалко стало их. Отворил церковь, позвал их.

- Ну вот что, - говорю, - что вы совершеннолетние, я и сам вижу, а вы поклянитесь мне вот пред Господом Богом и пред Пречистым Его образом, что нет между вами никакого родства.

Поклялись. Взял я, да и повенчал их. Живите, мол, Бог с вами... и за венчанье даже с них не взял, потому вижу, что действительно с них нечего взять. Ну, а чтобы до начальства не дошло, я ни в метрику, ни в обыск не вписывал, а просто дал им на руки удостоверение в том, что они действительно состоят в законном браке. Так бы все и вышло, да вишь ты: приятели тут у меня завелись. Разбранился как-то раз с соседним батюшкой, а он возьми да и донеси на меня в консисторию. Ну, известно... судили... следствие было... и присудили меня в монастырь, значит, на покаяние. Пошел было к архиерею, думал, смилостивится. Куда там, даже не принял. Через келейника своего передал: "Скажи, мол, этому негодяю, чтобы он и на глаза мне не смел показываться". Вот и взяла меня обида. - Коли так, - говорю, - скажи архиерею, что не только в монастырь я не пойду, аив приход не вернусь... Пусть назначает на мое место кого угодно... Повернулся и ушел. Так и бросил место. Хотел было частные занятия какие-нибудь найти, да кому нужен заштатный священник. В работники хотел идти - не принимают: неудобно, говорят, на спину человеку в рясе куль с мукой наваливать... Вот и маюсь я. Надумал в чужой епархии места поискать, авось найдется где-нибудь с доброй душой архиерей... войдет в положение. Еду вот к здешнему архиерею; добрый, говорят, да видно уж моя такая неудача: по пути узнаю, что его и дома-то нет. Перевели... и на место его ждут нового. Что, как пришлют какого-нибудь владыку-недотыку, и опять майся... а дома семья... скоро и зубы на полку придется класть. Ну, как тут не запить?- А знаете что, - сказал, оживляясь, батюшка, - я бы на вашем месте тоже так поступил. Не дело священника делать предбрачный обыск и свидетельствовать документы брачующихся. От исправности документов не прибавится благодати Божией, равным образом, как и неимение их не может послужить препятствием к получению благословения Божия. Брак был и в первые века христианства, когда и понятия не имели ни о метриках, ни о наших обычных брачных обыскных книгах. Другое дело, если бы вы повенчали несовершеннолетних. Это был бы грех великий, потому что вы священнодействие брака превратили бы в пустое призывание имени Божия. Благодати в таинстве не было бы. Это все равно, что молиться об исцелении от болезни уже умершего человека, то есть совершать таинство елеосвящения над трупом. Венчая несовершеннолетних, вы нарушаете закон природы, по которому в брак могут вступать только лица, достигшие известного возраста, физической зрелости. А ведь закон природы, как и законы нравственные, тот же закон Божий. Бог установил и те, и другие. Понимаете, какая получается бессмыслица: с одной стороны, вы нарушаете закон Божий, с другой стороны, просите Бога, чтобы Он дал благодать исполнить этот нарушенный закон. Конечно, благодати Божией не получается, и вместо таинства совершается профанация его. И состоящих в родстве нельзя венчать, почему, это вы и сами знаете.Итак, греха вы не сделали. Правда, за несоблюдение формальностей вас постигло наказание, но разве его нельзя было перенести, хотя бы ради той радости, которую вы доставили повенчанным. Поди, обрадовались... благодарили вас...- Еще как! На днях еду на пароходе... пристань... Купить мне надо было кое-что из съестного. Сошел на пристани и протискиваюсь к торговкам. Слышу вдруг: "Здравствуйте, батюшка, не угодно ли яблочков, возьмите". - "Отчего, - говорю, - не взять, а почем отдашь?" - "Что вы, батюшка, - говорит, - с вас разве можно... вы так возьмите. Да нешто вы не узнаете меня?" Всматриваюсь: ба! Да это моя невеста беспаспортная-то. "Ну как, - говорю, - живете?" - "Слава Богу, - говорит, сама смеется, радостная такая, - сыночка, - говорит, - Бог дал". - "Ну что же, дай Бог счастья!" - "Спасибо, батюшка, а яблочков-то возьмите, уж не побрезгуйте". Тычет мне в руки все свои яблоки вместе с корзиной. Что делать? Взял. После всю дорогу почти всех пассажиров угощал ими...- Ну, вот видите... а вы запивать стали. Бороться надо с горем, да Богу молитесь поусердней. Молитва бодрит человека, освежает его ум, а человек со свежими силами всегда себе выход найдет. У вас добрая душа, силы есть. Так не губите же себя и других. Ну, кажется, мы уже подъезжаем к городу. Скоро нам сходить... Я тоже в первый раз сюда еду. Недавно только получил назначение... Вот что - вы зайдите ко мне в городе, моя квартира будет рядом с кафедральным собором. Мы еще поговорим с вами. Может, что-нибудь и придумаем. А теперь пока прощайте. Надо собираться.Батюшка встал, подал руку отцу Павлу и трижды облобызался с ним.- Прощайте, - смущенно говорил отец Павел. - Спасибо вам за доброе слово и простите меня... Я не знал, что вы такой...