Господь желает, чтобы мы всегда были вместе с Ним, чтобы мы никогда, ни на секунду память о Боге не теряли, всегда помнили о Нем и непрестанно пребывали в молитве. А сатана пытается увести нас от Бога на страну далече. И уход этот часто совершается мысленно. Вот мы стоим в храме, внимаем словам богослужения — и вдруг мысль куда-то унеслась, причем иногда очень далеко. Мысль наша унестись может и домой, где мы что-то оставили, и на работу, где мы что-то недоделали. Мысль может унестись и к друзьям, и к текущим делам, и даже в Африку — что-то в газете прочли, и вот уже наш ум начинает вспоминать, и думать, и рассматривать, что же там в Африке происходит. Богослужение идет, Церковь молится Богу, Церковь соединена с Богом, а мы улетели на страну далече. И если мы опомнимся, как блудный сын, скажем тут же: «Господи, да что же это со мной? прости, и помилуй, и сохрани» — перекрестимся и опять уцепимся за молитву, то Господь тут же выйдет нам навстречу, и тут же нас обнимет, поцелует, и тут же мы опять будем вместе с Богом. Но часто этого не происходит: мы начинаем рассматривать мысль, постепенно она завладевает нашим умом, и совершается мысленное падение. В притче это уподобляется тому, что человек поступил на службу к одному из жителей той далекой страны.

Сатана, который всевал в наши души помыслы, грехи и страсти, воспитывал и культивировал их, прекрасно знает, кого чем соблазнить. У любого из нас присутствует весь набор страстей: тщеславие, честолюбие, себялюбие, сребролюбие, чревоугодие, блуд, жадность, болтливость и так далее. Но у каждого и своя главная страсть — та болезнь души, которая владеет его сердцем в большей степени. И сатана знает ее и, чтобы нас погубить, старается нам такие помыслы давать, какие свойственны нашему сердцу, пораженному данной страстью. Поэтому у блудного такие искушения, у жадного другие искушения, у тщеславного третьи — у каждого свои, каждому по его страсти. Сатана, чтобы человека прельстить, представляет в его голове какой-то особенно заманчивый для него образ, и человек рассматривает помысел, соглашается с ним, прилепляется к нему сердцем, ему этот помысел нравится.

Обычно гневливому на молитве предстает образ его врага — и он сразу начинает гневаться, раздражаться на него, вспоминать, какой он сякой. И уже нет молитвы, а он только думает, что вот в прошлый раз надо ему было так сказать да надо было так. Хорошо, если потом опомнится: да что же это такое? что же я делаю? А если не опомнится, то может дойти и до чего-нибудь ужасного, потому что сатана старается не только помыслы вложить, но тут же и искушение дать, чтобы грех реализовался. Обязательно так устроит, что человек, идущий и размышляющий о своем враге, с ним в этот именно момент и встретится, — чтобы его еще больше разогреть. Сатана же видит, что они идут навстречу, и заранее готовит эту встречу, а если человек решает куда-то свернуть, старается внушить ему мысль: не уклоняйся налево, а иди прямо — для того, чтобы они обязательно столкнулись.

Мужу сатана часто внушает мысль, чтобы он выпил — ничего, мол, страшного. А жене внушает мысль, что у тебя муж пьяница. Вот муж идет с работы, а жена ждет дома — и им уже готовится дикий скандал. И этот скандал происходит каждый день, совершенно неизбежно. Люди как игрушки в руках дьявола, они его таким образом забавляют. Ведь он что хочет? Естественно, семью разрушить. В семье человек учится любви, поэтому ее надо разрушить, чтобы он любви не учился. А еще чтобы дети лишились отца — тогда их легче будет выпустить на улицу, научить их мату, развратить, чтобы они прыгали под рок-музыку, чтобы наркотики поскорей употребили, скорей впали в тяжкие преступления и в тюрьму попали. А там довести до самого последнего отчаяния, чтобы на колючую проволоку бросились или кого-нибудь убили бы. И так дальше, дальше, дальше. Сатана никогда не останавливается на достигнутом, он все время трудится над каждым из нас и над всем человечеством в целом и очень здорово преуспевает, просто на глазах завладевая душами огромных масс людей. И этому может противостоять только благодать Божия, если мы вновь и вновь будем возвращаться к Богу, если мы не будем поддаваться греховным мыслям и чувствам, если будем побеждать страсти, если будем все время, непрестанно молиться. А чтобы у нас была сила на молитву, нужно постоянно ходить в храм, постоянно читать слово Божие, постоянно причащаться — иначе сатана нас очень легко скрутит, и мы очень быстро погибнем. Человек не молящийся не может победить ни одну страсть, потому что «сей род изгоняется только молитвою и постом». То есть нужно всегда молиться и постоянно воздерживаться от тех желаний, которые нам навязывает сатана, зная нашу слабость. Христианин должен быть мужественным воином Христовым, он должен стараться терпеть свои немощи, свои страсти, не поддаваться им. А когда ослабевает — то молиться Богу. Часто, если сатана не может повалить человека тщеславием, не может его повалить жадностью, тогда — излюбленный его прием — он уныние напускает на человека: ничего у тебя не получится, все пропало, и молишься ты рассеянно, и плоды твоих дел не видны, все равно конец тебе. И человек принимает эти мысли за свои, потому что главная задача сатаны — внушить, что никакого сатаны нет, нет никаких демонов, нет никаких сил ада, а есть только всяческие случайности и вся жизнь — цепь этих случайностей. Но Церковь имеет учение о демонской силе, об этом Сам Христос говорил. И из Евангелия нам известно много случаев, когда Господь исцелял бесноватых, то есть тех людей, души которых целиком заполнили демоны. Каждый из нас на собственном опыте знает, что иной раз человеку бывает невозможно что-то объяснить. Вот говоришь ему, он смотрит на тебя стеклянными глазами — и как об стену горох, ничего в нем не происходит, он только свое талдычит. Почему наше слово не проникает в него, почему он не понимает? Очень просто. Дело в том, что слово наше не льстит этому человеку, а он привык принимать только те мысли, с которыми согласно его сердце. Поэтому если мы заговорим, допустим, с пьяницей о вине, разговор получится замечательный. Заговорим с писателем о литературе — он с удовольствием; заговорим с художником о живописи — пожалуйста. А начнем говорить о чем-то другом — смотрим, человек сразу не понимает, потому что это не его, сердце его далеко от этого отстоит. Поэтому и потуги наши часто бывают бесплодными — в силу того, что слово наше не проникает в сердце человека. На пути его стоит преграда — демонская сила.