Горение же духа – сила и зрячесть, которые составляют истинный дух ревности, и который из них слагается. Потому следует сказать: только будь внутрь и не перестанешь ревновать.
Так то значительно внутрь пребывание! Значит, должно потрудится, чтобы стяжать его, ибо оно не вдруг оказывается, а по времени и многом искании. На первом месте оно поставляется потому, что есть условие духовной жизни. Его совершенствование зависит от совершенства трех производящих его душевных и трех телесных деланий, именно – внимания ума с обращением внутрь очей, бодренности воли с напряжением тела и трезвения сердца с отбиванием услаждения и покоя плоти. В полном же свете явится тогда, когда будет стяжена чистота ума от помыслов, чистота воли от пожеланий, чистота сердца от пристрастий и страстей. Но и до того времени все же оно есть внутрь пребывание, хотя несовершенное, незрелое, не непрерывное.
Отсюда само собою очевидно, какие средства к неисходному внутрь пребыванию, или лучше средство одно: удаляй все, что может нарушать показанные три делания, в их двойном сочетании, или все, что может отвлекать во вне силы души, с соответственными им отправлениями тела: ум и чувства, волю и мускулы, сердце и плоть. Чувства развлекаются внешними впечатлениями, ум – помыслами, мускулы расслабляются распущенностию членов, воля – пожеланиями, плоть – покоем, сердце – пленом или прилеплением к чему нибудь. Следовательно, держи ум без помыслов, чувства – без развлечении, волю без пожеланий, мускулы – без ослабы, сердце без плена, плоть – без угодия и покоя. И так, условие и вместе средство к внутрь пребыванию: в душе – борение с помыслами, пожеланиями и пленами сердца; в теле – связание его, а за ними – изменение внешнего порядка. Судя по сему и все последующие подвиги, кои будут направляться к умерщвлению самости, суть вместе средства и к внутрь пребыванию.
Вот почему в наставлениях святых отцов (учение о трезвении, блюдении ума), внутренняя жизнь всегда поставляется в неразрывной связи с подвижническою бранию. Однако же, собрание не то же, что брань. Это – особое делание духовное, начальнейшее. Оно есть место, где все духовное делается – и брань, и чтение, и богомыслие, и молитва. Что ни делал бы подвизающийся, прежде всегда войди внутрь и оттуда действуй. Нет сомнения, что трудно пребывать умом в самом себе и удерживать стремительность своей души внутри ее самой… И не от того ли вообще так мало людей, которые бы понимали сие великое дело и искали его. Но как бы то ни было, заменить его невозможно ничем, а требуется каждому своеличный труд именно в этом роде, то есть чтоб иметь внутреннее по Богу делание, состоящее в держании своих сил ума, воли и чувства пред Лицом Божиим внутри сердца своего. Сия есть истинная жизнь, вполне приличная нашему духу и утоляющая его безсмертную жажду. Великая ошибка, когда это упражнение хотят заменить телесными трудами. Конечно и без них нельзя. Но почему бы не внушать, чтоб всякое земное дело проникалось и покрывалось молитвенным духом – небесною стихиею, а сие бы произошло необходимо, когда бы во время работ читалась благоговейно, поколику возможно всякому, Иисусова молитва хотя бы устно, за невозможностью лучшего – внутреннего; и пришло бы во исполнение слово мудрых людей: «работа в руках, а молитва во устах». Ведь было бы нечто удивительное; не упражняясь в деле, иметь в нем знание, успех и опытность. Наши силы в том и развитие имеют, в каких делах мы их упражняем. Понятно, что не трудясь в деле своего внутреннего образования, то есть не заботясь о хранении ума, блюдении сердца и о внутренней непрестанной молитве, мы и не можем иметь в себе сих превосходных качеств, как совершенно незнакомые с сими делами.