Мы подошли к определению, что есть Церковь, и рассмотрели некоторые тексты Св. Писания, Символ веры и Катехизическое определение Церкви. Мы также коснулись того, что не есть Церковь, хотя прочно существует в церковном бытовом сознании, как якобы неотъемлемо принадлежащее Церкви.

Такое положение вещей не должно никого смущать. Церковь не есть нечто параграфированное, точно определенное инструкциями; Церковь — мистическая реальность, коренящаяся в беспредельном и лишь отчасти познаваемом Боге. В силу этого всегда остается в рассуждении о Церкви некоторый элемент неопределенности, недоказуемости и даже некоторой произвольности, — когда люди понимают под Церковью то, что им хочется, но не то, что есть Церковь на деле. В Евангелии об этом говорится в притче о пшенице и плевелах — что на поле Церкви среди доброго семени существуют и растут (т. е. развиваются) посеянные врагом сорняки; и такое положение будет до конца земной истории Церкви. Апостол же Павел пишет в послании к Тимофею, что есть здравое учение Церкви, а есть бабьи басни; и мы должны, различив, разумеется, одно от другого, первого держаться, а от второго отвращаться.

Это требует от нас, православных христиан, — как мы уже говорили вначале наших бесед, — отнюдь не бездумного существования «по инерции», не лубочно–благодушного пребывания в рамках русской православной действительности начала XXI века со всеми ее соприкосновенностями, но трезвой и творческой, подлинно церковной православной христианской жизни, как внешней, так и, в первую очередь, внутренней, духовной. Начинается же эта жизнь с правильного строя мыслей, с выстраивания иерархии христианских ценностей. Это подчеркивал особенно Свт. Игнатий, говоря о том, что одна неверная мысль о духовной жизни, принятая человеком, может извратить весь внутренний строй его. Чтобы с нами этого не случилось, мы и должны тщательно разобраться и уяснить себе, что именно содержит Церковь в качестве главного, неотъемлемого, а что в Церкви — второстепенное, обусловленное историей и социально–культурными формами ее, чтобы не путать одно с другим.

Для того чтобы приобрести правильный строй мыслей, недостаточно только собственных усилий. Человек — существо падшее; его разум утратил в падении силу и чистоту, необходимые для точного уяснения Божественных истин. Для человека, предоставленного самому себе, максимально возможное уяснение — это дойти до идеи Бога: что есть Бог, что Он управляет миром, что Он — его Творец. Но каков наш Бог? Каков путь спасения, какова судьба и всего мира, и каждого из нас, — это человек падший сам собою не может узнать. Для этого нужно действие Божие, открывающее человеку эти истины. И Бог, Который хочет, чтобы все люди спаслись и пришли в познание истины (1 Тим. 2:4), не оставил человека в неведении относительно столь важных вещей, но открыл их человеку. Это и есть Откровение Божие, — т. е. действие Божие, научающее человека истине.

Откровение можно понимать в широком и в собственном смысле. В широком смысле — это, во–первых, откровение Бога о Самом себе в воплощении Бога, — Господа нашего Иисуса Христа; а Он, Второе Лицо Святой Троицы, именуется еще Словом Божиим и, следовательно, Бог Сам Себя являет в Слове Своем воплотившимся; Сам Он, и вся Его жизнь, учение и действия являются для нас высшим, совершенным и полным откровением Бога о Себе, Своих делах, об отношении Бога к людям, о пути спасения, и о всех истинах нашей веры. Во–вторых, Христос, воплотившийся Бог, есть, как мы говорили уже, центр, смысл, начало и конец всей жизни человеческой, ибо Он — Бог вочеловечившийся. Он же есть и Глава Церкви, которая для нас Духом Святым, если можно так выразиться, «содержит» Христа. Следовательно Церковь в себе носит всю полноту откровения Божия, и вне Церкви мы не можем обрести его, т. к. высшее и единственное Откровение Божие — это Христос, а Он благоволил пребывать со Отцем и Духом Святым в Церкви, почему она и есть столп и утверждение Истины.

В Церкви же понимаемое в широком смысле Откровение Божие, т. е. действие Божие на человека, научающее его истине и влагающее в него истинные основы разумения и деятельности, осуществляется трояким образом:

1) непосредственно, — т. е. когда Дух Святый воздействует на душу человека, в таинствах Церкви прежде всего, затем в молитве, во всех чинах церковной жизни, или по особому Божию промышлению иным способом;

2) дано нам Богом неким специальным образом, в Священном Писании, — т. е. откровение Божие в собственном смысле слова, о чем и будет у нас речь впереди; и3) в Священном Предании Церкви.Очень важно отметить, что в своей полноте Откровение подается нам, как мы сказали уже, именно и только в Церкви, и только через гармоничное сочетание названных трех способов, и не может быть нами получено, если мы произвольно остановимся исключительно на одном чем–либо. Так, если мы будем принимать Таинства Церкви и, как говорят, вообще «ходить в Церковь», но не будем при этом изучать Св. Писание и Св. Предание — изучать с целью не только познавательной, но практической прежде всего, — то мы оставим принятые Таинства без плода, не сумеем ими распорядиться как должно, — ибо они требуют определенного строя внутренней жизни и определенной деятельности; а узнаем мы об этом именно из Св. Писания и Предания; а без них, из одних Таинств самих в себе, мы ничего не узнаем и не поймем. Если мы остановимся только на Св. Писании, как протестанты, которые считают его единственным источником духовной христианской жизни, то мы совершим ошибку, подмену, ибо источник духовной жизни — Сам Бог, и, ближе, Св. Таинства Церкви, а Писание — не источник жизни как таковой, а критерий правильности этой духовной жизни, указатель пути жизни, обоснование знания о Боге и спасении, — но не само спасение, не сама жизнь, не само Богообщение. Принимая только Писание, мы план жизни, описание ее принимаем за самое жизнь, и вместо плода духовного получаем лишь словесное указание на него, описание его; таким образом, мы лишаемся реальности жизни, обрекаем себя на мечтательность, фантазирование, ложь.Также, для уяснения Писания как должно нам необходим опыт содержащей Писание Церкви, т. е. Предание, ибо Писание сложно, требует толкования и уяснения, а все таковое имеет Св. Предание, без него толкователи Писания придут ко многим разногласиям, что и видим в протестантизме.Наконец, если мы кладем в основу христианской жизни (как правило, с целью подчеркнуть свое православие) исключительно Св. Предание (а оно очень разнообразно и богато), без обоснования его Св. Писанием, без «выравнивания», так сказать, и соотнесения его с целями Церкви и с непосредственной ее жизнью в Таинствах и основах ее устроения, — то мы получаем то, о чем говорили выше: смещение акцентов, нарушение иерархии христианских ценностей, покривление строя духовной жизни, уродливое кликушество, мракобесие, фанатизм, обскурантизм и нелепейшее псевдоцерковное политиканство.Итак, только в стройном сочетании трех названных сторон содержимого Церковью Откровения мы обретаем истину — и истину мыслей, и истину жизни. Отсюда же видна и иерархия ценностей в Церкви, — именно, 1–е — это Таинства, 2–е — Священное Писание, и 3–е — Священное Предание Церкви, в их неразрывности и гармоничности.Мы будем говорить о Священном Писании, или об Откровении Божием в собственном смысле этого слова. Священное Писание имеет в Церкви высший вероучительный и нравственно–учительный авторитет. Св. Писание есть особое действие Божие, направленное на то, чтобы открыть человеку истины о Боге и спасении. Это особое действие осуществлено Богом через пророков и Апостолов. Церковь свидетельствует об этом в Символе Веры, исповедуя то, что Дух Святой говорил в Пророках, а также называя Церковь Апостольской, т. е. как мы уже говорили, возводя все устроение Церкви к Апостолам. Св. Писание состоит из двух частей: Ветхий Завет и Новый Завет. Ветхий Завет и есть собрание пророческих писаний, Новый Завет — апостольских.