Полных золота огней,

В полумраке величавом

Древних рыцарских соборов,

В полумгле стоцветных окон

Сакристий и алтарей.

Там, под плитами, почиют

Короли, святые, папы, —

Имена их полустертыИ в забвении дела.Там Твой Сын, главой поникший,Темный ликом, в муках крестных.Ты же — в юности нетленной:Ты, и скорбная, светла.Золотой венец и ризыБелоснежные — я всюдуИх встречал с восторгом тайным:При дорогах, на полях,Над бурунами морскими,В шуме волн и криках чаек,В темных каменных пещерахИ на старых кораблях.Корабли во мраке, в буряхЛишь Тобой одной хранимы.Ты — Звезда морей*: со скрипомЗарываясь в пене ихИ огни свои качая,Мачты стойко держат парус,Ибо кормчему незримоСветит свет очей Твоих.Над безумием буруновВ ясный день, в дыму прибоя,Ты цветешь цветами радуг.Ночью, в черных пастях гор,Озаренная лампадой,Ты, как лилия белеешь,Благодатно и смиренноПреклонив на четки взор.И к стопам Твоим пречистым,На алтарь Твой в бедной нишеПри дорогах меж садами,Всяк свой дар, приносим мы:Сирота–служанка — ленту,Обрученная — свой перстень,Мать — свои святые слезыИ певец — свои псалмы.Человечество не помнит,Как творит оно легенды,Как им спета Песня Песней -Отчего возведенаНа престолы горней славы,Красоты неизреченнойПозабытая, простаяГалилейская жена.Человечество, венчаяВластью божеской тиранов,Обагряя руки кровьюВ жажде злата и раба,И само еще не знает,Что оно иного жаждет,Что еще раз к НазаретуПриведет его судьба.Содрогался я от счастьяУ святых его преддверий:О, Мария, сладко сердцуВспоминать и понимать,Что, блуждая, все мы ищемПреклониться пред любовью,Галилейской нищетоюИ сладчайшим словом: Мать.Это Мать послала Сына:— Дай им мир и радость в мире.Встань, иди. Скажи, как нежноЯ люблю свое дитя,Как устал, как добр Иосиф,Как он ноющей, дрожащейОтирает пот рукою,Улыбаясь и шутя.— Расскажи о Назарете,О простом и бедном быте,О колодце, где я мылаТвой заплатанный хитон,И о том, что, если будешьТы хотя владыкой мира,Багряницы и виссонаБудет мне дороже он.Вот так история, философия, размышления, путешествия — все сливается в едином созерцании библейской тайны, которая выражена в великих словах апостола Иоанна: «И Слово стало плотью, и обитало с нами, полное благодати и истины».Спасибо!ПРЕДШЕСТВЕННИКИ ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВАСкоро 90 лет, как умер великий русский философ Вл.С.Соловьев. В начале этого года я вел телерепортаж из комнаты, где он скончался. Он умер в имении князя Сергея Трубецкого, тоже замечательного философа и публициста, ректора Московского университета, близкого друга Владимира Сергеевича Соловьева. Сейчас эта комната превращена в бильярдную, и до этого я туда приходил украдкой, чтобы служить панихиду на месте смерти великого мыслителя. И вот во время репортажа, мы подняли вопрос о том, чтобы эта комната была превращена в мемориальную. Вы, вероятно, знаете, что «Узкое» принадлежит Академии наук, там находится дом отдыха Академии наук, так что от этой организации зависит и решение вопроса о мемориальной комнате. Когда в 1920–е годы решался вопрос о том, кому будут ставить памятники в Москве и Ленинграде, то в списке философов было имя Соловьева, правда, потом его вычеркнули.Трудно сказать, кем был Соловьев. Он был философом, он при этом был богословом, социологом, критиком, политиком. Универсальная личность! И в этом отношении он действительно похож на Пушкина. Как будто бы произошел какой–то творческий взрыв в его лице.Но как Пушкин появился не на пустом месте, так и Соловьев имел большую предысторию. Как Пушкину предшествовали протопоп Аввакум, Сумароков, Фонвизин, Державин, Ломоносов, так и Соловьеву предшествовало развитие философских и религиозных идей в течение конца XVIII — XIX века. Он суммировал многое из того, что было там найдено, открыто. Но поскольку об этом периоде уже написано довольно много, я буду говорить об этом кратко.