4. Но возвратимся к прежде начатому слову, и покажем добродетель праведного Исаака, — как он молитвой разрешил бесплодие Ревекки, и преодолел узы природы. «И молился, говорит Писание, Исаак Господу о Ревекке жене своей, потому что она была бесплодна: и Господь услышал его» (Быт. 25:21). Не подумай, что как скоро здесь записано, так скоро он и получил, чего просил. В продолжение двадцати лет он не переставал просить и умолять Бога — тогда только получил желаемое. Откуда ж это мы узнаем? Узнаем, если тщательно проследим сказания, заключающиеся в божественном Писании. Оно не скрыло от нас этого времени, а означило его, хотя и прикровенно, чтобы возбудить наше внимание и побудить нас к исследованию. Как оно показало нам, сколько было Исааку лет, когда он взял Ревекку, так ясно представляет нам и то обстоятельство. «Был, говорил, оно, Исаак сорока лет, когда взял в жену себе Ревекку, дочь Вафуила Сирина» (Быт. 25:20). Заметь тщательно это время. Потом Писание, сказав: «и молился Исаак Господу о Ревекке жене своей, потому что она была бесплодна» (Быт. 25:21), — чтобы мы узнали число лет, протекшее во все это время, означает и то, сколько лет было Исааку, когда родились у него дети от Ревекки. «Исаак был, говорит оно, лет шестидесяти, когда родила Ревека» (Быт. 25:26). Итак, если сорок лет было ему, когда он взял ее, и шестьдесят лет, когда жена родила, то очевидно, что в продолжение двадцати лет он молил Бога, и, таким образом, возбудил неплодную утробу Ревекки к деторождению. Видите силу молитвы, — как могла она победить и самую природу? Будем же подражать Исааку и все мы: будем также постоянны в молитвах, с душой бодрствующей, с сердцем сокрушенным. Послушаем Павла, увещающего нас словами: «воздевая чистые руки без гнева и сомнения» (1 Тим. 2:8). Постараемся всегда быть чуждыми возмущения душевного, и сохранять ум в мире, особенно же во время молитвы, когда имеем нужду в особенном человеколюбии от Бога. Если Он увидит, что мы совершаем молитву по законам, установленным Им самим, то вскоре подаст нам обилие Своих даров, которых и да сподобимся все мы, благодатно и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 50

«И зачала Ревекка, и сыновья в утробе ее стали биться» (Быт. 25:21–22).

Благочестие и благоразумие Ревекки, при плодоношении вопрошавшей Господа (чрез священника). — Различные занятия и нрав родившихся близнецов. — Невнимание Исава к дару своего первородства и внушение слушателям не терять великого за малое и ничтожное.

1. Хотите ли вы, чтобы мы предложили вашей любви остатки вчерашней нашей беседы? Мы не могли (вчера) докончить всего сказания об Исааке, а остановились на том, что Исаак собственной, неослабной молитвой возбудил утробу Ревекки к чадорождению, и, так сказать, отверз поврежденное естество. Все это вчера мы достаточно разъяснили вам, показав число лет, которое тот блаженный муж провел в молении и прошении о том Бога. Затем, перешедши к слову о бесплодных и объяснив вам причину, по которой супруги тех праведников были бесплодны, этим мы окончили вчера наше слово. А сегодня надобно изучить и благочестивую душу Ревекки, чтобы не только от добродетели праведного Исаака получить нам пользу, но чтобы и повествованием о Ревекке могли мы возбудить слушающих к соревнованию ей. После того, как услышал Бог молитву праведника, и Ревекка зачала во чреве, — «стали биться, говорит Писание, сыновья в утробе ее», и оттого она терпела тяжкие боли. Она говорила: «если так будет, то для чего мне это»? Не один (младенец) имел родиться, а двух вместе носила она во чреве, и оттого стеснение во чреве причиняло ей много скорби. Но заметь при этом случае благочестие этой жены. Она не прибегла к какой–нибудь человеческой помощи, как делают многие из нынешних жен, живущих беспечно; не обратилась и к тем, которые стали бы судить о подобных событиях своим умом, по каким–нибудь догадкам и наблюдениям; не вверилась обольщению обманщиков и таких, которые обещают то, что выше человеческой природы; нет, она «пошла вопросить Господа». Заметь и благоразумие ее. Она знала, что сам Владыка природы разверз ее утробу и бесплодное чрево внезапно сделал столь плодоносным; видела также, по величине чрева, что готовится ей нечто великое, — и потому «пошла вопросить Господа». Что значит: «пошла вопросить Господа»? Значит, что она прибегла к истинному знанию — к священнику, служителю Божьему, желая тайно приобрести через него сведение и, рассказав все о себе, узнала все в точности, потому что человеколюбивый Бог устами священника все ясно открыл и через то сделал ее еще ревностнее. И чтобы ты знал, как высоко было тогда священническое достоинство, Писание нигде не говорит, что «священник» отвечал ей, но, сказав: «пошла вопросить Господа», Писание прибавляет: «и сказал Господь ей», то есть — через священника: два языка во утробе твоей носишь. А в другом месте божественное Писание называет священника ангелом, показывая этим, что священник провозвещает то, что внушит ему благодать Святого Духа. Итак, Господь сказал ей через священника: «два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей, один народ сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему» (Быт. 25:23).Это пророчество ясно открывало ей будущие события. Младенцы, своими сильными движениями во чреве, уже предвозвещали все с точностью. И теперь сама жена узнала не только то, что она родит двух младенцев, но и то, что они возрастут в народы, и что меньший будет господствовать над большим. И когда, говорит Писание, настало время рождения, «первый вышел красный, весь, как кожа, косматый, и нарекли ему имя Исав; потом вышел брат его, держась рукой своей за пяту Исава, и наречено ему имя Иаков» (Быт. 24–26). Бог в самом начале уже как бы предзнаменовал, что, по Его предречению, будет господствовать меньший над большим. Иаков держал, сказано, рукой пяту Исава; а это было знаком, что он преодолевает того, который казался сильным. И заметь, как божественное Писание наперед уже предзнаменует имеющие совершиться впоследствии события, когда показывает вам занятие каждого из братьев с самого начала: один занимался ловлей зверей, а другой был земледелец, человек простой, постоянно живущий в доме. Оттого Ревекка любила Иакова, а Исаак — Исава: «потому что дичь его, говорит Писание, была по вкусу ему» (Быт. 25:28). Посмотри, как сами родители разделяли детей. Мать, видя в Иакове дитя простосердечное, постоянно остающееся дома, оказывала к нему большее расположение. А отец больше любил Исава, и за то, что он был его первенец, и за его добычу (на охоте). Впрочем, они так делали, следуя естественной любви. Но предсказание, что «больший будет служить меньшему» (Быт. 25:23), мало–помалу приходило в исполнение. Вот смотри сейчас. «Сварил, говорит Писание, Иаков кушанье, а Исав пришел с поля усталый. И сказал Исав Иакову: дай мне поесть красного, красного этого, ибо я устал. Оттого дано ему прозвание Едом. Но Иаков сказал: продай мне первородство» (Быт. 25:29–31). На это Исав отвечал: что мне пользы от первородства, когда угрожает мне смерть, если не приму пищи? Но Иаков требует и клятвы, через которую уступка ему первородства получила бы свою твердость. «Поклялся, сказано, Исав» (Быт. 25:33).

2. Вот с этого времени изменился порядок (между братьями) и достоинство первородства перешло к тому, который сиял добродетелью душевной. «И продал, говорит Писание, Исав первородство», т. е. продал за пищу достоинство, данное ему самой природой. Потому Писание и прибавляет: «и пренебрег Исав первородство» (Быт. 25:34): так он стал нечувствителен к преимуществу, предоставленному ему самой природой. А все это сделалось так для того, чтобы открылось его неразумие и исполнилось на самом деле предсказание Божье.

Мы, слыша это, научимся никогда не пренебрегать дарами Божьими, и за малое что–либо и ничтожное не терять великого. Для чего, скажи мне, когда нам уготовано царство небесное и неизреченные блага, для чего мы увлекаемся страстью к богатству, и временное, часто и до вечера у нас не остающееся, предпочитаем нескончаемому и вечному? И что может быть хуже этого безумия, когда, через привязанность к временным благам, мы и будущих лишаемся, да и настоящими не можем беспорочно наслаждаться? Что пользы, скажи мне, в большом имуществе? Или вы не знаете, что умножение богатства ничего больше не приносит нам, кроме умножения забот, беспокойств и бессонницы? Не видите ли, что те в особенности бывают, так сказать, рабами всего, которые окружены большими благами, и каждый день они самых теней боятся? Отсюда–то происходят коварства, клеветы, сильная зависть и тысячи других зол. И часто видишь, что тот, у кого лежат тысячи талантов золота, считает счастливым работника, снискивающего себе пропитание трудами рук. Какое же удовольствие, какая польза, когда и этими благами мы не наслаждаемся, а через пристрастие к ним лишаемся высших благ? И что я говорю: высших благ, — когда, кроме бедствий, постигающих нас здесь, и лишения благ, уготованных там, мы еще посылаемся в самую геенну? Не говорю уже о тысячах грехов, порождаемых богатством — обманах, злобе, хищничестве, любостяжании. А хотя бы кто и свободен был от всех таких грехов, что, однако же, трудно, но, если он, имея много богатства, скапливает, деньги и употребляет его для собственного только наслаждения, а не оказывает щедрости нуждающимся, — огонь геенны и его постигнет. Об этом ясно учит нас притча в Евангелии, когда одних представляет одесную, а других ошуюю, и говорит, что первым уготовано царствие небесное, за попечение о нуждающихся: «придите, сказано там, благословенные Отца моего, наследуйте уготованное вам царство от сложения мира» (Мф. 25:34). Почему же и за что? «Ибо Я алкал и вы дали Мне есть» (Мф. 25:35). А последним уготован вечный огонь. «Идите, сказано, от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его» (Мф. 25:41). Велика важность этого изречения! Господь и Творец говорит: «ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть» (Мф. 25:42). Какую душу не подвигнет это, хотя бы то была душа каменная? Господь твой ходит алчущим, а ты живешь в роскоши! И не это одно страшно, а и то еще, что, живя сам в роскоши, ты дерзаешь презирать Его, притом тогда, как Он просит не многого чего–либо, а только одного хлеба, чтобы утолить голод. Он ходит, цепенея от холода; а ты, одетый в шелковые ткани, не обращаешь на Него внимания, не показываешь никакого сострадания, но без всякого милосердия проходишь мимо. Какого извинения может это заслуживать? — Будем же заботиться не о том, чтобы собрать, каким бы то ни было образом, богатства больше всех; но будем обращать внимание на то, чтобы и тем, что имеем, хорошо распоряжаться. Облегчим убожество нуждающихся, чтобы не лишиться и тех благ, которые всегда пребывают и ни подвержены никаким переменам. Для того–то и сокрыл от нас Господь, день смерти нашей, чтобы расположить нас к постоянному трезвению и бодрствованию и таким образом еще более побудить к попечению о добродетели, «Бодрствуйте, говорит Он, потому что не знаете ни дня, ни часа» (Мф. 25:13). Но мы делаем противное, и постоянно спим сном более крепким, нежели сон естественный. Спящий естественным сном становятся неспособным делать ни зла, ни добра; а мы спим другим сном, спим для дел добродетели, и бодрствуем для дел злых; злые дела совершаем нелепо, а в добрых показываем великое нерадение и сонливость. И так мы делаем, видя каждый день, что одни отсюда отходят, а другие и в настоящей жизни подвергаются многим переменам. Однако же, и это непостоянство жизни не довольно вразумляет нас, не довольно возбуждает в нас стремление к добродетели, располагает к презрению настоящих благ и к желанию будущих, к тому, чтобы теням и сновидениям мы предпочитали истину. Ведь настоящие блага ничем не разнятся от теней и сновидений. Итак, не будем обманывать себя, и гоняться за тенями; но, хоть когда–нибудь, позаботимся и о нашем спасении, а богатство станем издерживать на нуждающихся, чтобы за это удостоиться воздаяния от человеколюбивого Бога, которое и да получим все мы, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.БЕСЕДА 51«Был голод в земле, сверх прежнего голода, который был во дни Авраама» (Быт. 26:1). Право первородства и значение имен, даваемых в древности родителями своим детям. — Божественное повеление Исааку не ходить в Египет во время начавшегося голода и подтверждение ему прежде данных обетований. — Опасность, угрожавшая Исааку в земле Герарской, и избавление от нее божественным промышлением, подобно трем отрокам в разженной печи.1. Опять я хочу предложить вам поучение, из того, что следует после сказанного нами в прошедший раз. А для большей ясности, надобно припомнить любви вашей, где мы в прошедший раз окончили слово, и откуда должны сегодня начать его. Сами вы, развлекаясь многими заботами, может быть, и забыли это. Но мой долг — привести вам на память, чтобы через такое напоминание яснее стало для вас слово, которое сегодня будет сказано. Вы знаете, что в прошедший раз, повествуя о благочестии Ревекки, и потом дошедши до Исава и Иакова, мы остановились на том, как Исав отдал права первородства Иакову, желая воспользоваться варением его, и, по страсти к известному яству, сам себя лишил первенства. А так сделалось не просто, но для того, чтобы на самом деле оправдалось божественное предсказание: «Возлюбил Иакова, а Исава возненавидел» (Мал. 1:2). Так как Бог предвидел уже будущие события, то и предсказал и добродетель Иакова, и низость духа в Исаве. Что же значит право первородства? Прежде время не позволяло мне сказать об этом вашей любви; но сегодня необходимо объяснить вам это. Первородство почиталось в древности за величайшую честь; а причиною такого уважения к нему было следующее обстоятельство. Когда Бог захотел освободить народ израильский из Египта и избавить его от мучительства фараонова по обетованию, данному праотцу (Аврааму), — а царь египетский сопротивлялся этому и хотел удержать народ, — тогда Господь после различных казней, наведши (на Египет) последнюю казнь, заставил египтян, так сказать, своими руками вывести народ израильский. Именно, Бог определил истребить вдруг всех первенцев египетских, так что в каждом доме видны были слезы и рыдания. Египтяне думали, что этим казнь не ограничится; а ожидали, что смерть, продолжая идти, постигнет и всех. Таким образом когда всех первородных египетских вдруг постигла смерть, а израильтяне, пользуясь покровом свыше, остались невредимы, то Бог, и в этом событии показывая Свое к ним благоволение, повелел, чтобы за истребление первенцев египетских, впредь были посвящаемы Ему первенцы еврейские. Поэтому–то и колено Левиино отделено было для священнослужения, и не только перворожденные от людей были посвящаемы Богу, но и первенцы бессловесных, и вообще — всего. Было также повелением — приносить цену, как за людей, так и за чистых животных. Правда, этот закон о первородных установлен впоследствии; но уже и прежде и в самом начале было признаваемо преимущество Тех, которые первые разверзали ложесна матери. Итак, эту самую честь, которую Исав получил от природы, он, по своей невоздержанности, передал брату. Таким образом, один потерял то, что дано было ему самою природою; а другой приобрел себе то, чего и не имел от природы. И так как это свыше было предопределено ему, то и Ревекка, давая ему имя, назвала его Иаковом, что значит запинание, как и Исав, после благословений, данных Иакову отцом, рыдая, говорил: «Не потому ли дано ему имя: Иаков, что он запнул меня уже два раза? Он взял первородство мое, и вот, теперь взял благословение мое. И [еще] сказал: неужели ты не оставил мне благословения?» (Быт. 27:36). Заметь, какая у древних была проницательность, или — лучше — сколь велика премудрость Божия, которая так устрояла, что и жены не просто, не как случится, давали имена рожденным от них, а заключали в имени дитяти предзнаменование того, что имело быть с ним. И редко найдешь, чтобы дети назывались одними именами с родителями их, или, может быть, и нигде не найдешь этого. Но когда отец намерен был наречь имя дитяти, то давал ему какое–нибудь необычайное, новое прозвание, так чтобы чрез него предзнаменовать какое–либо будущее событие. Так же поступала и мать. Так Ламех, нарекая своего сына, назвал его Ноем и присовокупил: сей «утешит нас» (Быт. 5:29). Таким образом, тщательно исследуя каждое имя, непременно найдешь в нем какое–либо предзнаменование, — не так, как делают ныне, нарекая детям имена без цели и как случится, или только по именам их родителей. У древних же всегда целью было то, чтобы в прозвании детей заключить постоянное напоминание о чем–либо. Но посмотрим далее, что, после перемены в первородстве, повествует нам блаженный Моисей об отце Иакова и Исава, как и он, подобно Аврааму, при наступлении голода, удостаивается великого попечения свыше, сколько за свою собственную добродетель, столько же и по обетованию, которое было дано праотцу. «Был, — говорит Писание, — голод в земле, сверх прежнего голода, который был во дни Авраама» (Быт. 26:1). Чтобы ты не подумал, что Писание говорит о прежнем голоде, оно и поясняет: «сверх прежнего голода, который был во дни» праотца — то есть, теперь, при Исааке, другой такой же голод постиг землю, какой был и при его отце. Скудость в необходимых (потребностях) подвергла всех величайшей опасности, принудила переселяться из своих стран в те места, где можно было найти обилие в жизненных потребностях. Таким образом, и этот праведник, видя голод, «пошел, — говорит Писание, — … к Авимелеху, царю Филистимскому, в Герар». Сюда и Авраам приходил в другой раз, по возвращении из Египта. Вероятно, и Исаак для того пришел сюда, чтобы отсюда отправиться в Египет. А что это так, послушай, как говорит Писание: «Господь явился ему и сказал: не ходи в Египет» (ст. 2). Не хочу Я, говорит Бог, чтобы ты отправлялся в такой дальний путь; но оставайся здесь. Я не попущу тебе испытать нужду, а исполню обетование, данное Мною твоему отцу; обещанное ему сбудется на тебе; ты получишь исполнение обетований, бывших к нему. «Не ходи в Египет; живи в земле, о которой Я скажу тебе, странствуй по сей земле» (ст. 2, 3).2. Но чтобы праведник не подумал, что Бог дает ему такое повеление, не позволяет идти в Египет, потому, что хочет подвергнуть его испытанию голода, Бог говорит ему: не смущайся, не озабочивайся, а оставайся здесь: «Я буду с тобою». Имея близ себя Подателя всех благ, не заботься ни о чем; Я, Владыка всего, буду с тобою, и не только буду, но и «и благословлю тебя», — то есть, сделаю тебя славным, и дам тебе Мое благословение. Можно ли быть блаженнее этого праведника, получившего от Бога такое обетование: «Буду с тобою и благословлю тебя»? Вот что сделает тебя счастливее всех; вот что поможет тебе жить в великом изобилии; вот для тебя — величайшая слава, несказанное торжество, твердыня, вершина благ, — то именно, что Я «буду с тобою и благословлю тебя». А как благословлю тебя? «Тебе и потомству твоему дам все земли сии». Ты считаешь себя странником и пришельцем в этих пределах; знай же, что вся эта земля дана будет тебе и семени твоему. А чтобы ты мог увериться в этом, знай, что ту же клятву, которою Я клялся Аврааму, отцу твоему, Я постановлю и с тобою. Примечай снисхождение Божие. Не сказал Бог просто: завет, который Я заключил с отцом твоим, или обетование, которое дал ему; но что? — «клятву, которою Я клялся». Клятвою уверил Я его, говорит Он, и должен клятву Мою исполнить и совершить.