Мысли на ст. 13, 21, 22.

Еп. Феофана.

Симон (волхв) и сам верова, и крещся бе пребывая у Филиппа. И веровал, и крестился, а ничего не вышло из него. Надо думать, что в строе веры его было что-либо недолжное. Вера искренняя есть отрицание своего ума. Надо ум оголить и, как чистую доску, представить вере, чтоб она начертала себя на нем, как есть, без всякой примеси сторонних речений и положений. Когда в уме остаются свои положения, тогда, по написании на нем положений веры, окажется в нем смесь положений: и сознание будет путаться, встречая между действиями веры и мудрствования ума. Таков и был Симон, — образчик для всех еретиков; таковы и все, со своими мудрствованиями вступающие в область веры, как прежде, так и теперь. Они путаются в вере, и ничего из них не выходит, кроме вреда, — для себя, когда они остаются безгласными, — для других, когда не удерживается в них одних эта путаница, а прорывается наружу, по их жажде быть учителями. Отсюда всегда выходит партия лиц, более или менее погрешающих в вере, с несчастной уверенностью в непогрешимости и бедственным позывом всех переделать на свой лад.

Св. Петр говорит Симону: несть ти части, ни жребия в словеси сем: ибо сердце твое несть право пред Богом. Покайся убо о злобе твоей сей, и молися Богу, аще убо отпустит ти помышление сердца твоего. Нет части, а Симон и думать не думал, что зашел так далеко; и делав внешне, ничего не делал безобразного, а только подумал неправо, — и помышление сердца его сделало то, что апостол недоумевал, отпустится ли оно ему, если даже он покается и молиться будет Богу. Вот что значит строй сердца и помышление, из него исходящее, по известному строю. Судя по нему, человек совне бывает одно, а изнутри совсем другое. И это внутреннее видит только один Бог, и те, кому откроет Дух Божий, испытующий сердца. С каким же страхом и трепетом должно содевать свое спасение! И как искренне и усердно нужно молить Бога: сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей! И на суде будет нечто страшное и изумительное. Скажет Господь: не вем вас тем, которые не только были уверены сами, что суть Божий, но и в очию всех являлись таковыми. Что же остается нам? Только взывать: «Ими же веси судьбами спаси нас, Господи!» Сам, как знаешь, дай спасительный строй сердцу нашему!

Стих 30-31.

Мысли на ст. 30-31.

Еп. Феофана. Св. Филипп спрашивает каженика: разумееши ли, яко чтеши? Тот ответил како могу разумети, аще не кто наставит мя? Как часто испытывают то же читающие слово Божие и отеческие писания! Читаемое не вмещается в голове; ум не может внять тому и обнять то, словно речь идет о чем-то чуждом ему, о предметах из неведомой области. Вот тут и нужен толковник, знакомый с тем, о чем слово. У св. Филиппа был тот же дух, который давал и пророчества, и ему нетрудно было растолковать, что затрудняло каженика. Так и для нас теперь: надобно найти человека, который стоял бы на той степени жизни и ведения, какой касается затрудняющее нас писание, и они растолкуют то без затруднения, потому что кругозоры духовные у каждой степени свои. Стоящий на низшей степени не все видит, что видит стоящий на высшей, и только может гадать о том. Случись, что невместимое для нас писание касается предметов высшей степени, а встреченный нами толковник стоит на низшей; то он нам не разъяснит того, как следует, а будет все применять к кругозору, и дело останется для нас по-прежнему темным. Дивиться надобно, как берутся толковать о предметах Писания люди, совсем чуждые той области, к которой принадлежат те предметы. И выходит у них все не как следует; выситься же своими толкованиями они не забывают (Домаш. Бес. 1871 г. Вып. 16, стр. 492-495). Стих 26-40 Обращение евнуха (VIII, 26-40) Учение об Иисусе Христе едва успело распространиться от Иудеи до Самарии, как Промысл Божий благоволил предпослать луч небесного света, если не до последнего, то до весьма отдаленного края земли. Исполнителем воли Его был тот же Благовестник, который принес проповедь о кресте в землю Самарийскую.Когда Петр и Иоанн, засвидетельствовав в Самарии слово Божие, обратно пошли в Иерусалим, Ангел Господень сказал Филиппу: «Встань и поди на полдень, на пустынную дорогу, ведущую из Иерусалима в Газу». Филипп повинуется гласу Небожителя и, проходя указанным путем, видит едущего путника. То был один из вельмож эфиопской царицы Кондакии, евнух, хранитель всех ее сокровищ, приезжавший для поклонения в Иерусалим из отдаленного Меро, куда, как и в другие страны, давно достиг слух о величии Бога Израилева.