И верова Аврам Богу. Аврам от всей души поверил, что Бог данное ему обетование о сыне и о многочисленном потомстве не только может исполнить, но непременно исполнит. И эту сердечную веру Господь вменил ему в правду. Нетерпеливая жалоба Аврама на безчадство пока­зала в нем недостаток правды пред Богом, показала, что он неправ был пред Богом, неоднократно обещавшим ему многочисленное потомство. Но Господь с таким благово­лением воззрел на веру Аврама, возбужденную в нем новым подтвердительным обетованием, что не поставил ему в вину неправоту его жалобы на свое безчадство, снова признал его правым пред Собою. Св. апостол Павел при­мером веры Аврама, вмененной ему в правду, доказывает ту истину, что и нам всем оправдание пред Богом даруется не за дела, а за веру в искупительную силу смерти Христо­вой, за нас претерпенной (Рим 4, 3. Гал 3, 6). А св. апостол Иаков для того, чтобы не подумал кто, что можно оправ­даться одной верой без дел закона, утверждает, что вера Аврама потому вменилась ему в правду, что споспешест­вовала делам его (Иак 2, 21 — 24). Это была вера живая, сердечная, следственно, не могла не сопровождаться бого­угодными делами.

7. Рече же к нему: Аз (есмь) Бог, изведый тя от страны халдейския, яко дати тебе землю сию наследствовати.

Утешительно было для Аврама обетование, что его наследником будет родной его сын; не менее утешительно для Аврама другое обетование, что вся страна, в которую он приведен из земли Халдейской, сделается достоянием

его в лице его потомства, имеющего произойти от его родного сына.

8. И рече: Владыко Господи, по чесому уразумею, яко наследити ю имам?

Как обладание землею Ханаанскою обещано Авраму не лично, а в лице его потомства, так удостоверение в несо­мненности исполнения этого обещания Аврам желает по­лучить не для себя лично, а для своего потомства. Вера Аврама в обетование Божие, какую перед сим он обнару­жил, была так велика, что вменена ему в правду. Поэтому невероятно, чтобы он лично нуждался в желаемом удосто­верении, — оно, по убеждению Аврама, нужно было для его потомства. Обетование о наследовании земли Ханаан­ской, думал Аврам, может исполниться не прежде, как потомство его возрастет в многочисленный народ. Для сего потребно Немалое время, и в это время оно может испытать много превратностей в своей судьбе, много скорбей и бед­ствий. Немудрено, что эти скорби и бедствия, при долгов­ременном ожидании обетованного наследия, могут поко­лебать в потомках Аврама веру в обетование. По сему естественно было желать Авраму, чтобы Господь особен­ным образом запечатлел для его потомков истину Своего обетования, и предварительно открыл им, как оно должно исполниться.Господь признал уважительным желание Аврама, и верность Свою в исполнении обещания о наследнии земли ханаанской оградил заветом с Аврамом и его семенем (ст. 18). Описание обряда вступления в сей завет содержится в следующих стихах.9.  10. Рече же к нему (Господь): возми Мне юницу трилетну и козу трилетну и овна трилетна, и горлицу и голубя. Взя же он вся сия и раздели я на полы и положи я противолична едина к другому: птиц же не раздели.У древних был обычай при заключении союзов посту­пать так: лица, вступавшие в союз, брали жертвенных животных, закалали их, трупы рассекали на две ровные половины с головы до хвоста, полагали их одну против другой так, чтобы можно было между ними пройти, и проходили между ними. Это прохождение между частями рассеченного трупа служило, со стороны вступающих в союз, свидетельством перед Богом, что они обязываются жить и действовать единодушно для взаимного блага, в такой же неразрывной связи, в какой были части животного до его рассечения, и что нарушитель этого обязательства готов принять казнь: пусть его разрубит Бог, как разрублен труп животного (Иер 35, 18). — Приступая к засвидетель­ствованию пред Аврамом и его потомством верности Свое­го обетования о наследовании земли Ханаанской, Господь благоволил для сего употребить обряд, принятый у людей при заключении союзов, — по крайнему снисхождению к людям. Для сего обряда Он повелевает Авраму пригото­вить по одному животному из всех тех, какие впоследствии указаны в Законе для жертвоприношений. Из них телицу, козу и овна трилетних (совершенных по возрасту и крепос­ти), Аврам, конечно, по повелению Божию,; заклал, потом рассек на половины и между этими половинами, располо­женными одна против другой, оставил место для прохода, а птиц — горлицу (дикого голубя) и голубя (дворного) только заклал, но не рассек, соответственно тому, что и при жертвоприношении — птиц не рассекали, а целиком пола­гали на огнь жертвенника (Лев 1, 17). Впрочем, хотя при­готовлены были жертвенные животные, не видно, чтобы принесена была жертва, — потому что при описании даль­нейшего действия не упомянуто о возложении закланных животных на жертвенник, или вообще о сожжении их. Сказано в стихе 17–м, что между частями рассеченных трупов прошел дым и светильник огненный (т. е. прошел сам Бог в знамениях своего присутствия — в дыме и огне), — и прибавлено, что «в той день завеща Господь Авраму завет, глаголя: семени твоему дам землю сию от реки Египетския до реки великия Евфрата» (ст. 18). Поло­вины рассеченных трупов представляли обе вступающие в завет стороны —— Не упомянуто о прохождении между рассечениями другой стороны, с которой Бог вступил в завет. Бог не потребовал от Аврама этого прохождения, как знака верности его с потомством союзу с Богом, потому что требовалось от одного Бога удостоверение в верности или ненарушимости данного Им обещания. Но после Господь потребует и от Аврама с его потомством обязательства хранить Ему вер­ность, — при установлении обрезания.