3. Предшествующая речь об устрояющей всеблагой премудрости Божией implicite содержит ту мысль, что Бог не может быть неправосудным. Окончательному выяснению данной истины и посвящается вторая речь Господа. Поэтому она и начинается полным недоумения вопросом: «ты хочешь ниспровергнуть суд Мой?..» Настаивая на не заслуженности своих страданий, Иов тем самым обвинял Бога в неправосудии. Но прав ли он в этом? Неужели он может выступить в роли и положении защитника высшей, чем божественная, справедливости?

4. Такая ли у тебя мышца, как у Бога? И можешь ли возгреметь голосом, как Он?

4. Порицающий и отвергающий Божественное Правосудие, Иов не в состоянии взять на себя заботу об охранении правды среди людей. Чтобы быть правосудным, надо обладать соответствующею силою для защиты правды. И, конечно, у Иова ее нет. У него не такая мышца (ср. XXII:8) и голос (ср. XXXVII:2 и д.), как Бога, т. е. он не всемогущ (ср. Пс XXVIII). Противоположение бессилия Иова в деле охранения правды божественному всемогуществу в данном отношении представляет несомненное доказательство того, что Бог правосуден.

5. Укрась же себя величием и славою, облекись в блеск и великолепие; 6. излей ярость гнева твоего, посмотри на все гордое и смири его; 7. взгляни на всех высокомерных и унизь их, и сокруши нечестивых на местах их; 8. зарой всех их в землю и лица их покрой тьмою. 9. Тогда и Я признаю, что десница твоя может спасать тебя.

5–9. Продолжение мысли о неспособности Иова защитить правду и уничтожить зло.

Иронический характер речи (ст. 5; ср. Пс CIII:1) содержит хотя не прямое, но все же довольно ясное указание на то, что Бог управляет миром по законам самой строгой правды.

10. Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как вол;

10–27. Описание бегемота и левиафана, — наглядных примеров бесконечной божественной творческой силы, соединяющейся в мироправлении с правосудием. При всей своей громадной физической силе эти животные — создания руки Божией, подчиняются божественной воле, смиряющей все гордое, стремящееся к тирании (XLI:2–3, 26).10. По мнению Делича, Ланге и др., «бегемот» — гебраизированное коптско-египетское слово «p-ehe-mau» (р = определенный член; еhе — бык; mau = вода), — водяной бык, гиппопотам. LXX поняли «бегемот» в смысле множественного числа от слова «бегема» — животное, откуда и их чтение: θηρία — звери. Древние экзегеты разумели под «бегемот» слона, но некоторые подробности в описании данного животного (ст. 11) не приложимы к последнему. Созданный так же хорошо, как и человек («создал, как и тебя»), бегемот принадлежит к разряду травоядных животных, но резко выделяется из их среды своею силою. 11. вот, его сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его; 11. Седалищем силы бегемота являются чресла и живот, что не приложимо к слону, имеющему на животе нежную кожу (ср. 1 Мак VI). 12. поворачивает хвостом своим, как кедром; жилы же на бедрах его переплетены; 13. ноги у него, как медные трубы; кости у него, как железные прутья; 12–13. Толстый в основании и тонкий на конце, хвост бегемота прям, тверд и эластичен, как кедр; тело его усеяно переплетающимися жилами; массивное туловище с твердыми, как железо, костями поддерживается крепкими, как медные трубы, ногами (ср. Песн V:13). 14. это — верх путей Божиих; только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой;