14. а я, как глухой, не слышу, и как немой, который не открывает уст своих; 15. и стал я, как человек, который не слышит и не имеет в устах своих ответа,

14–15. Давид видел, что делалось кругом его, но не принимал никаких мер к прекращению козней и лживых слов, как потому, что его болезнь как бы подтверждала правоту речей его врагов, так и потому, что он не считал себя вправе выступить мстителем и поборником истины, когда продолжающаяся его болезнь, по его мнению, служила знаком, что он еще не прощен Богом.

16. ибо на Тебя, Господи, уповаю я; Ты услышишь, господи, Боже мой. 17. И я сказал: да не восторжествуют надо мною (враги мои); когда колеблется нога моя, они величаются надо мною. 18. Я близок к падению, и скорбь моя всегда предо мною. 19. Беззаконие мое я сознаю, сокрушаюсь о грехе моем. 20. А враги мои живут и укрепляются, и умножаются ненавидящие меня безвинно; 21. и воздающие мне злом за добро враждуют против меня за то, что я следую добру. 22. Не оставь меня, Господи, Боже мой! Не удаляйся от меня; 23. поспеши на помощь мне, Господи, Спаситель мой!

16–23. Поэтому-то Давид прежде всего взывает к Богу о прощении своего греха, как о великой милости и залоге Его помощи. Я на Тебя, Господи, надеюсь: не дай им (врагам) восторжествовать надо мною. Моя слабость, мои несчастия являются для них источником злорадства (17). Я же сейчас нахожусь в настолько беспомощном и беззащитном положении, что «близок к падению», готов погибнуть, не могу противодействовать нападениям на себя и грех давит меня. Давид кается пред Богом в своем грехе и обещает публичное покаяние в нем (что он и исполнил написанием этого и L Пс, посвященных его покаянному настроению). В этом псалме он и говорит: «беззаконие мое я сознаю, сокрушаюсь о грехе моем». Насколько полон Давид сознания своей греховности и смирения, настолько, наоборот, сильны его враги, которые ненавидят его незаслуженно («безвинно»); за сделанное им, Давидом, добро они платят злом, клевещут, враждуют против него за его верность доброму, истинному в его предшествующей жизни. Под добром, какое сделал Давид, разумеется как его гуманное, справедливое отношение к каждому из его подданных, так все его реформы во внутренней и государственной жизни, установившие правопорядок и ограничившие произвол и самоуправство, царившие до него. Степень страданий Давида, сознание им греха и покаяние в нем, несправедливость преследований от врагов, все это вызывает в кем горячую молитву к Богу: «не оставь меня, Господи, Боже мой! вонми в помощь мою!»

37-й псалом занимает в шестопсалмии второе место. Словами этого псалма каждый верующий приносит покаяние пред Богом в своей греховности с исповеданием полной покорности и преданности Его воле (16 ст.). Человек здесь выражает желание в наступающем дне загладить сделанные им раньше дурные поступки (19 ст.).

Псалом 38

Псалом для исполнения был назначен Идифуму, одному из начальников хора при Давиде. Псалом написан Давидом. По близкому сходству его содержания с содержанием XXXVII Пс, можно считать его написанным по тому же поводу и в одно время с первым, XXXVII, т. е. в начале восстания Авессалома, когда вместе с сознанием своего греха пред Богом Давид мог ожидать и гибели от врагов.

Господи, я буду хранить и хранил молчание пред своими нечестивыми врагами. Но это молчание вызвало сосредоточение мысли на своем положении, у меня явилось опасение: не должна ли моя жизнь кончиться в самом скором времени? (2–6). Я вижу ничтожество человека пред Тобою, Господи, и надежда моя только на Тебя (7–3). Прости мои беззакония и избавь от врагов. Прекрати наказывать меня своими обличениями, но услышь мой вопль о помиловании, не карай меня бедствиями до наступления смерти, но прекрати их (9–14). 1. Начальнику хора, Идифуму. Псалом Давида. 2. Я сказал: буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешать мне языком моим; буду обуздывать уста мои, доколе нечестивый предо мною. 2–3. Давид, пораженный болезнью (см. XXXVII Пс), на которую смотрел, как на заслуженное последствие своего греха, решается не отвечать на все несправедливые обличения, которые возводились на него его врагами (см. 37 Пс 13 ст.) «доколе нечестивый предо мною», пока гнев Божий, допускающий это главенство над ним нечестивого не прекратится. Давид с покорностью Божественному провидению решается молчать и тогда, когда он мог сказать о том «добром», что он делал и что забывали его враги, старавшиеся находить в нем одно дурное. 3. Я был нем и безгласен, и молчал даже о добром; и скорбь моя подвигаясь. 4. Воспламенилось сердце мое во мне; в мыслях моих возгорелся огонь; я стал говорить языком моим: 4. «Воспламенялось сердце», «в мыслях моих возгорелся огонь» — Давида мучили жгучие, беспокойные опасения относительно исхода своей болезни. 5. скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих, какое оно, дабы я знал, какой век мой. 6. Вот, Ты дал мне дни, как пяди, и век мой как ничто пред Тобою. Подлинно, совершенная суета — всякий человек живущий. 7. Подлинно, человек ходит подобно призраку; напрасно он суетится, собирает и не знает, кому достанется то. 5–7. Сознание Давидом своего греха было настолько глубоко, болезнь — настолько сильна, что он убежден был в скорой своей кончине. Очевидно, жизни его осталось в размере «пяди», ширины кисти руки, т. е. около 7 сантиметров. Давид означает этим выражением, что жить ему осталось самое ничтожное количество дней.Вся вообще продолжительность человеческой жизни пред Богом совершенное ничто; она подобна призраку, тени, быстро исчезающей, и вся деятельность человека, направленная на приобретение и упрочение своего блага, напрасна, бесполезна и жалка. Этой проповедью о ничтожности жизни Давид произносил осуждение своей прошлой деятельности: он не находил за ней ничего ценного, а потому с опасением смотрит на исход жизни.