Глава 35.

Мне кажется, я уже вполне и со всякою убедительностью доказал, что нельзя думать, будто тело стало узами в наказание за преступление, дабы душа, облекшись в мертвенность, несла, по их мнению, непрестающее и постоянное наказание. Посему несостоятельно и невозможно то положение, будто тело есть сеть и узы, и будто Бог заключил души в эту сеть в наказание, свергнув их с третьего неба, за то, что они нарушили заповедь. Ибо на каком основании можно поверить таким опрометчивым словам их? И в Псалме этого нет, а они натянуто изъясняют его… Но я представлю самые слова, там находящиеся, дабы обнаружилась лживость толкования их, как они не хотят правильно понимать Писания. Эти слова следующие: Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро. Ты ввел нас в сеть, положим оковы на чресла наши; посадил человека на главу нашу. Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу (Пс. 65:10–11). Они тотчас присовокупляют: это сказано о душах низверженных с третьего неба, где рай, в это тело, как в сеть, как бы для подвига. Ибо, говорят, слова: «мы прошли чрез огонь и воду» означают: или вшествие души в мир чрез утробу матернюю, так как она пребывает там как бы в пламени и влаге; или — ниспадение с небес в эту жизнь, совершающееся чрез источники огненные и воды, находящаяся над пространствами тверди. Против них–то я и нашел нужным выступить. Ты, Аглаофон, сам дай за них ответ, что они будут говорить?

Глава 36.

Во–первых рай, откуда мы изгнаны в лице первозданного, очевидно есть избранное место на этой земле, именно назначенное святым для беспечального успокоения и жизни, откуда истекая Тигр и Евфрат и другие реки показываются здесь, чтобы своим течением орошать наш материк; не с неба они текут и низвергаются, потому что и земля не в состоянии была бы принять такую массу воды, зараз устремляющейся с высоты. И Апостол полагает рай не на третьем небе, если кто умеет понять тонкий смысл слов его: знаю человека, который восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю, в теле, или вне тела, Бои знает), что он был восхищен в рай (2 Кор. 12:2–4). Он показывает, что видел два откровения, очевидно дважды быв восхищен: однажды — до третьего неба, в другой раз — в рай. Ибо слова: «знаю человека, который восхищен был до третьего неба» указывают собственно на откровение, бывшее ему во время восхищения на третье небо; а следующие за тем слова: «и знаю о таком человеке (только не знаю, в теле или вне тела, Бог знает), что он был восхищен в рай» указывают на другое откровение, бывшее ему в раю.

Но противники наши, Аглаофон, не обратили тщательного внимания на это слово, но пустились в рассуждение о таких предметах, о которых не безопасно рассуждать, и стали изъяснять Псалом согласно с мнением людей неблагонамеренных, о чем говорить больше не станем.

Глава 37.

Так как мы однажды решились исправить их невежество, то я хочу раскрыть им смысл и этого пророчества: Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро. Так мученики, продолжительно искушенные ударами мучений во время пыток (ибо многое в пророчествах относится к нам и исполняются они по вере), славно и мужественно подвизавшись, словами: «Ты испытал нас» благодарят Бога за то, что Он, для доставления им большей славы, испытал их многими скорбями, предложив им одержать победу в состязании, поистине олимпийском. Посмотрите, как согласно с этими словами и ясно говорить о мучениях и Соломон (ибо наше слово не лишено свидетельства и из других Писаний): потому что Бог испытал их, и нашел их достойными Его. Он испытал их как золото в горниле, и принял их как жертву всесовершенную, и во время воздаяния им и пр. (Прем. 3:5–6); а выше сказал: ибо хотя они в глазах людей и наказываются, но надежда их полна бессмертия. И немного наказанные, они будут облагодетельствованы (ст. 4–5). И в 123–м Псалме говорится: если бы не Господь был с нами, когда восстали на нас люди, то живых они поглотили бы нас, когда возгорелась ярость их на нас; воды потопили бы нас, поток прошел бы над душою нашею; прошли бы над душою нашею воды бурные. Благословен Господь, который не дал нас в добычу зубам их! Душа наша избавилась, как птица, из сети ловящих; сеть расторгнута, и мы избавились (Пс. 123:2–8). Этот Псалом поют мученики. Так два лика добропобедных мучеников, — один Нового, другой Ветхого завета попеременно воссылают Богу–Заступнику и Царю всех стройную песнь: Ты испытал нас, переплавил нас, как переплавляют серебро; Ты ввел нас в сеть, положил оковы на чресла наши; здесь разумеется судилище язычников, или пытки, во время которых истерзанные и опаленные огнем были сильно искушаемы. Искуси меня, Господи, говорит Псалмопевец, и испытай меня; расплавь внутренности мои и сердце мое (Пс. 25:2). Пусть и Авраам, разжегшийся утробою о единородном и предпочетший всему повеление Божие, после того как услышал голос: Авраам! пощади сына своего и брось меч, говорит такие слова: Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро. Пусть и Иов, после того как истек гноем, поносим был друзьями и болел телом, пусть и он, услышав Бога, глаголавшего ему в вихре: неужели ты думаешь, что Я так поступил с тобою для чего–нибудь иного, а не для того, чтобы ты явился праведным? (Иов. 40:3) [15], говорит: Ты положил оковы на чресла наши, испытал нас, как золото в горниле. Пусть и три отрока, орошаемые в пещи, дабы не были опалены огнем, говорят: Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро. Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу… Боже Вседержитель, вечный, Отче Христа! Даруй и мне, Мефодию, когда я в день Твой безболезненно пройду чрез огонь и избегну стремления вод, пременившихся в огненное естество, даруй сказать: — Я вошел в огонь и в воду и Ты вывел меня на свободу; ибо таково обетование Твое любящим Тебя: будешь ли переходить через воды, Я с тобою, чрез реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли чрез огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя (Ис. 43:2). Однако довольно этого для изъяснения Псалма.

Глава 38.Теперь должно обратить внимание на то, как они, подобно сонным, увлеченные многообразными обольщениями, указывают на слова Апостола: я жил некогда без закона (Рим. 7:9), и говорят, будто Апостол под жизнью прежде заповеди разумел нашу в первозданном жизнь прежде тела, что показывают последующие слова: я плотян, продан греху (ст. 14); потому что человек не мог сделаться подвластным и подчиниться злу, быв продан ему вследствие преступления, если бы не сделался плотяным; так как, по их словам, душа сама по себе недоступна греху, поэтому Апостол с намерением присовокупил: а я плотян, продан греху, сказав прежде: я жил некогда без закона. От таких слов их многие в тогдашнее время приходили в удивление и изумление, а теперь, когда истина уже яснее обнаружилась, они оказываются не только далеко заблуждающимися, но и дошедшими до крайнего богохульства; допустив, что души прежде заповеди жили без тела, и рассудив, что они сами по себе совершенно недоступны греху, они опять опровергли свое учение, или лучше самих себя. Ибо они усвояют им тела, полученные будто бы после в наказание за то, что они согрешили прежде тела, а вместе с тем навлекают неодобрение и на самих себя, уподобляя тело узам и оковам и говоря другие бессмыслицы. Между тем, как сказано, все напротив. Ибо душа прежде греха должна существовать вместе с телом; потому что, если душа сама по себе недоступна греху, то она никаким образом не согрешила бы прежде тела; а если согрешила, то уже сама по себе не недоступна греху, но скорее удобопреклонна и легко доступна, следовательно и опять будет грешить, хотя бы и не получила этого тела, как грешила и прежде получения его. И вообще для чего бы она получила тело впоследствии, после совершения греха? И какая была ей нужда в теле? Если для того, чтобы понести мучения и скорби, то почему же она вместе с телом роскошествует и распутствует? Каким образом также она является самовластною в этом мире? Ибо от нас зависит исправиться и согрешить, от нас — делать добро и делать зло. И можно ли после этого ожидать будущего суда, на котором Бог воздаст каждому по делам и намерениям? Не признать ли, что суд уже есть и теперь, если родиться и войти в тело для души значит быть осужденной и получить возмездие, а умереть и разлучиться с телом значит освободиться и придти в покой, потому что, по вашему мнению, она заключена в тело в осуждение и в наказание за то, что согрешила прежде тела? Но рассуждение достаточно и с избытком доказало, что невозможно признать, будто тело есть место мучения и узы души.Глава 39.И так, доказав из самого Писания, что первозданный прежде преступления состоял из души и тела, можно удовлетвориться и окончить здесь рассуждение об этом предмете. Теперь, дабы не нарушать порядка речи, я разберу их учение в главных основаниях с тем, чтобы возражениями опровергнуть начала их доказательств. Ибо вы уже сами можете видеть, судии, что сказанные в послании к Римлянам слова: я жил некогда без закона — не могут, согласно с их мнением, указывать на жизнь души прежде тела, как показывают последующие за тем слова, хотя бы этот знаменитый врач, вырвав последующее, усиливался переделать слова Апостола на пригодный ему смысл, поступив в этом случае не как врач, а как ребенок. Ибо вместо того, чтобы соблюсти члены телесные в их собственных сочленениях и связях, дабы весь естественный вид тела был цел, он, не обратив внимания, изуродовал связь Писания, как Скиф, который беспощадно режет члены какого–нибудь врага для его истребления. Пусть так; как же, скажут, разумел эти слова Апостол, когда ты доказал, что они имеют не такой смысл? Я сказал бы, что он законом называет заповедь. Пусть же будет прежде всего по нашему предположению, что он заповедь назвал законом, — и при этом он не высказал, что первозданный прежде заповеди жил без тела, а только без греха. Ибо не много протекло времени от сотворения его до заповеди, когда он жил без греха, не без тела, но с телом. Скоро после заповеди он был изгнан, очень краткое время проведши в раю. А если кто, воспользовавшись следующим изречением: когда мы жили по плоти, тогда страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших, подумает, будто Апостол порицает и обвиняет плоть, и прибавит к этому то, что сказано о том же в других местах, — именно: чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу, или еще: ибо живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу о духовном; помышления плотские суть смерть, а помышления духовные жизнь и мир; потому что плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут; но вы не по плоти живете, а по духу (Рим. 8:4–9), — то ему надобно сказать: отрешился ли уже от жизни Апостол и те, к которым он писал это, если он в этом месте порицал не жизнь по плоти, но плоть, или еще был во плоти? Но что он не был во плоти, когда написал это, этого сказать нельзя; ибо очевидно, что и сам он был во плоти, и те, к которым он писал это. Если бы ни сам он уже не был во плоти, ни те, к которым он пишет, то как мог бы он сказать: когда мы жили по плоти, тогда страсти греховные обнаруживаемые законом, действовали в членах наших? Итак, он рассуждает о жизни невоздержной, а не о самой плоти; ибо он обыкновенно называет живущего таким образом человека плотским, равно как душевным человеком такого, который потерял надежду видеть истину и свет таинства. Пусть же говорят, что душа совсем не может спастись. Ибо написано: душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает сие безумием; но духовный судит о всем (1 Кор. 2:15). Наряду с душевным представляется там и духовный человек, — духовный в числе спасаемых, а душевный в числе погибающих, и не потому, будто душа погибает, а другое кроме души спасается; так и здесь, когда он говорит, что плотские и сущие во плоти погибают и не могут угодить Богу, он старается истребить не плоть, но жизнь по плоти. Далее он говорит: живущие по плоти Богу угодить не могут; и тотчас присовокупляет: но вы не по плоти живете, а по духу, если только Дух Божий живет в вас; и несколько далее: если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас: то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас. И так, братия, мы не должники плоти, чтобы жить по плоти: ибо, если живете по плоти, то умрете; а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете (Рим. 8:13). Должно обратить внимание на удостоверение Апостола, что не тело умерщвляется, а стремление тела к сладострастию.Глава 40.Если же на это опять возразят и скажут: почему же сказано: плотские помышления суть вражда против Бога: ибо закону Божию не покоряются, да и не могут (Рим. 8:7): то надобно сказать, что и здесь они погрешают. Ибо Апостол сказал, что не может покоряться закону Божию не самая плоть, но мудрование плоти, что совсем другое, нежели плоть. Так если бы кто–либо сказал: примесь в нехорошо очищенном серебре не покоряется художнику, чтобы сделать годный сосуд; ибо не может, потому что нужно прежде отделить и очистить ее чрез огонь: то этим показал бы, что нельзя выработать в полезный сосуд не серебро, но находящуюся в серебре примесь меди и другое твердое вещество. Так и Апостол, сказав о мудровании плоти, не сказал, будто плоть не может покоряться закону Божию, но мудрование во плоти, разумея стремление ее к невоздержанию. В других местах он называл это иногда ветхим квасом злобы и лукавства, повелевая нам совершенно очищать себя от него (1 Кор. 5:7), иногда — законом противовоюющим закону ума и пленяющим (Рим. 7:23). Но если бы он говорил о самой плоти, что она не может покоряться закону Божию: тогда мы, будем ли распутствовать или грабить, или делать другие какие–нибудь подобного рода дела при посредстве тела, не могли бы заслужить осуждения от праведного Судии; потому что плоть не может покоряться закону Божию. Ибо как можно было бы осуждать тело, когда оно живет сообразно с присущею ему природою? Равным образом тела нельзя было бы подчинить требованиям непорочности или добродетели, так как ему от природы свойственно не покоряться добру. Ибо, если естество плоти таково, что она не может покоряться закону Божию, а закон Божий есть правда и целомудрие: тогда по необходимости совершенно нельзя было бы быть ни девственником, ни воздержником. Если же есть девственники и воздержники, то они воздерживаются очевидно потому, что покоряют тело; иначе невозможно воздержаться от греха. Если тело не может покоряться закону Божию, то каким бы образом Иоанн подчинил свое тело чистоте, или Петр — святости, или другие — праведности? Зачем же и Павел говорит: и так да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его, и не предавайте членов ваших греху в орудия неправды, но представьте себя Богу, как оживших из мертвых, и члены ваши Богу, в орудия праведности? (Рим. 6:12–13) — и еще: как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на дела беззаконные: так ныне представьте члены ваши в рабы праведности на дела святые? (ст. 19)Глава 41.