164

Св. Аммон цитирует свободно. В «Житии» Евти–хия, патриарха Константинопольского (VI в.), повествуется о том, как он, будучи монахом, отличался чрезвычайным смирением и сделался «первым из всех», исполняя эту заповедь Господа (ср. Мк. 9, 35) (см.: Eustratii Presbyteri Vita Eutychii Patriarchae Constantinopolitani / Edidit Carl Laga // Corpus Christianorum. Series Graeca. Vol. 25. Turnhout; Leuven, 1992. P. 19). Преп. Симеон Новый Богослов, в одном из своих гимнов обращаясь к «боголюб–цам», призывает их внимать изречениям Господним: «Если вы не отложите славы, если не отвергните богатства, если совершенно не совлечетесь пустого самомнения (ματαίαν ο<ησ<ν), если не сделаетесь последними из всех в делах и в самих помыслах, лучше же в представлениях («мыслях» — ταΓς εννο<α<ς), считая самих себя последними из всех, то не стяжаете ни источников слез, ни очищения плоти» (Божественные гимны преподобного Симеона Нового Богослова / Перевод с греческого иеромонаха Пантелеимона (Успенского). С. 239–240. Греческий текст: Symeow /e NoMoeaM TAeo/ogiew. Hymnes. T. II / Ed. par J. Koder et L. Neyrand // Sources chretiennes. № 174. Paris, 1971. P. 406).

165

В данной фразе привлекает внимание термин μελέτη (Букв.; упражнение, занятие); в христианской письменности оно имело помимо прочих и значение «изучения Священного Писания». Подобное «изучение» являлось одновременно и «размышлением», но размышлением не на уровне рассудочного (дискурсивного) мышления, а на уровне духовном, то есть в процессе стяжания Святого Духа, а поэтому немыслимым без молитвы и доброделания (дальнейшее развитие мыслей св. Аммона хорошо показывает это). Такие смысловые нюансы слова намечаются уже в раннехристианской письменности. Так, в «Послании Варнавы» дается следующее толкование одной ветхозаветной заповеди (Лев. 11, 3: предписание есть «все, имеющее раздвоенные копыта и отрыгающее жвачку»). Эта заповедь Моисея означает, согласно автору «Послания», что следует «прилепляться к тем, которые боятся Господа, размышляют (των μελετώντων) в сердце своем о полученной ими заповеди, беседуют о повелениях Господних и соблюдают их, зная, что размышление есть дело радостное (ή μελέτη έστ<ν έργον ευφροσύνης)». (Epitre de Barnabe / Ed. par P. Prigent // Sources chretiennes. № 172. Paris, 1971. P. 156–158). Схожее толкование данной заповеди встречается и у св. Иринея Лионского, который говорит, что чистые животные, отрыгающие жвачку, означают людей, «днем и ночью помышляющих о словах Божиих, дабы украситься добрыми делами» (Лрмнем Лмонскмм, се. Пять книг против ересей. М., 1868. С. 596). Примечательно в этом плане также толкование Оригена на Иер. 4, 3 (поноемте себе поля, м не семте на тернмм); данную заповедь Ориген понимает двояко: как призыв Бога, обращенный к христианским учителям («катехе–там»), которые должны «вспахивать» целину душ оглашаемых, а затем «засевать» их «святыми семенами», то есть учением о Святой Троице, о воскресении, о [вечном] наказании и т. д.; однако заповедь может пониматься также и как призыв к каждому христианину, который должен стать «земледельцем самого себя» (γεωργός γενοΰσεαυτοΰ). Причем «тернии», растущие в душе человека, суть «житейские попечения и любострастие к богатству» (μερ<μνα< βίωτίχα< χα< πλούτου φίληδονία). Чтобы уничтожить их, христианину необходимо обрести «духовный плуг» (τό λογίχόν αροτρον — ср. Лк. 9, 62). Когда же он найдет его, то следует собрать из Писаний волов — «чистых работников» — и вспахать землю [души], соделав ее новой, то есть совлечь с себя ветхого человека и облечься в человека нового. После этого земля души станет «новой нивой» (τό νέωμα), и ее необходимо засадить, посредством памяти и размышления (δίά τ% μνήμης χαίτες μελέτης), семенами, взятыми от [христианских] учителей (άπό των δίδασχόντων), от Закона, от Пророков, от евангельских Писаний и от апостольских изречений (см.: PG. Т. 13. Col. 312–313).

166

Для понимания этой фразы (ώς άδίαλεί'πτως σύναξίν ποίων) необходимо напомнить, что египетские иноки, которых окормлял св. Аммон, жили обычно в монастырях полуотшельнического типа, только по воскресениям и праздничным дням собираясь для совместного богослужения. Св. Аммон увещает иноков постоянно устремляться к тому идеалу христианской жизни, который хорошо выразил архимандрит Ки–приан: «Наше мировоззрение должно быть евхари–стично и жить надо в евхаристической настроенности» (Хмирмян (Херн), аргмжяндрмт. Евхаристия. Париж, 1947. С. 28).167Глагол αγοράζω («покупать», «выкупать») указывает на догмат об искупительной жертве Господа. В основе его лежит «идея воздаяния закону Божественной правды, права которого попраны грехом человека, мысль о необходимости уплаты долга Богу со стороны человека и уплаты этого долга Христом вместо человечества — эта идея в самом начале древней Церкви была ее неотъемлемым достоянием и нашла себе ясное выражение уже у первых христианских писателей». Следствием данной идеи была мысль о том, «что страдания и смерть Иисуса Христа суть умилостивительная жертва Богу Отцу, которою род человеческий избавлен от греха, проклятия и смерти и примирен с Богом. Эта мысль собственно и есть сущность церковного учения об искупительной жертве Христовой, и есть до2жяж» (Орфянмжскмм И. Историческое изложение догмата об искупительной жертве Господа нашего Иисуса Христа. М., 1904. С. 147–150).168Эта фраза (τη δε συνε<δήσε< άπο^ανών), вероятно, предполагает широко распространенное в святоотеческой письменности представление о совести как внутреннем судье и обвинителе человека. Обычно отцы Церкви называют совесть «внутренним, собственным судилищем», в котором происходит суд (χρ<σ<ς) и составляются приговоры (ψή^ο<). Иногда совесть именуют «судией непрестанно бодрствующим, неусыпным, необманчивым и неподкупным»; обвинителем, выступающим до, во время и после совершения греха, увещевателем, убеждающим отстать от греха, порицателем и карателем. «Вообще совесть является противником (άντ<δ<χος) нашим, когда мы желаем сотворить волю плоти нашей, по выражению аввы Исаии» (Лоиое Д. Блаженного Диадоха (V века), епископа Фотики Древнего Эпира, учение о рассудке, совести и помыслах // Труды Киевской Духовной Академии. 1898. № 7. С. 458–460). Поэтому христианин, согласно св. Аммону, ежедневно должен предстоять пред своей совестью, как умерший пред Богом — Судией всех.