Земледельцы на деревенских полях, вдали от столиц, сеют семена свои, чтобы собрать от них насущный хлеб, но Бог дает им избыток плода от их семян, и сей избыток проходит селения, питает города и восходит на трапезу цареву. Подобно сему сейте слово истины и правды, кто может, на большом, а другие на малом поле, поощряйте к сему друг друга: посев может сделаться обширным и общественным. От ревностного распространения в обществе слова истины и правды должен произойти плод общественного здравомыслия и правдолюбия. А от сего возрастающее обилие общественного мира и благоустройства, и это будет добрый дар подданых доброму царю, пекущемуся о благе их, или, иначе сказать, их содействие и споспешествование царскому непрерывному подвигу в благоустроении царства для возвышения его благоденствия.

Привычка легкомысленно метать слово на ветер, к сожалению, очень обыкновенная, не дает нам приметить, какое сокровище часто расточаем, без пользы или со вредом, для себя и для ближних. Размышлял ли когда-нибудь ты, словесное творение Божие, - ты глаголивый (Иов.38:14), как назвал тебя праведный Иов, не знаю, в похвалу ли твоей природе или в укоризну твоему многоглаголанию, - размышлял ли, любомудрствовал ли ты о слове, восходил ли мыслию к его началу, созерцал ли его достоинство и силу на высоте его? Где начало слова? На небесах, превыше небес, в вечности, в Боге. В начале бе Слово, и Слово бе к Богу; Сей бе искони к Богу (Ин.1:1-2). Какое достоинство слова? Достоинство Божественное: Бог бе Слово. Сын Божий, для выражения Своих Божественных свойств, не нашел в языке человеческом лучшего наименования, как наименование Слова: Нарицается имя Его Слово Божие (Апок.19:13). Какую силу имеет слово? Силу вседетельную: вся тем быша; словом сотворен видимый мир; Словом Господним небеса утвердишася (Пс.32:6). Скажешь, что это не такое слово, как у тебя и у меня. Так. Слово Божие бесконечно выше слова человеческого. Но поелику ты сотворен по образу Божию, то и в слове твоем должен быть некий образ слова Божия и силы его, если ты не затмеваешь его злоупотреблением слова, если не обессиливаешь слова невниманием и легкомыслием. Слово поставило человека на лестнице творений выше всего земного, и выше луны и солнца; слово соединило людей в общества, создало города и царства; в слове живет и движется знание, мудрость, закон; словом образуется, поощряется и распространяется добродетель; слово в молитве восходит к Богу, беседует с Ним и приемлет от Него просимое. Мир видел, что слово подобострастных нам человеков, в союзе с истиною боговедения и правдою веры, и вследствие сего в союзе со словом и Духом Божиим, владычествовало над природою, исцеляло больных, прогоняло темные силы, воскрешало мертвых. Видите ли, какое сокровище расточает человек, какой высокий дар повергает и попирает, какую могущественную, животворную и благотворную силу делает бездейственною и мертвою, или, напротив, злотворною, когда употребляет слово не для истины, правды и благости, но на празднословие, на срамословие, на ложь, на обман, на клевету, на злоупотребление клятвы, на распространение зломудрия! Не будьте к сему невнимательны или равнодушны, чтущие достоинство словесного существа и общества словесных существ, ревнуйте о достоинстве слова, одушевляйте и вооружайте ваше слово истиною и правдою и, действуя им верно и твердо, не допускайте разлияния глаголов потопных (Пс.51:6)!

Ложь, неправду, клевету и сим подобное, по естественному закону, неизгладимо написанному в сердцах, все порицают и презирают, когда оные обнаруживаются и обличаются, но между тем ложь, неправда, клевета, прикрытая благовидной личиной, не редкость между людьми. Какое странное противоречие человека самому себе, какое унижение самого себя, когда он, что порицает и презирает в других, то допускает в себе, против чего имеет в своей совести непобедимое свидетельство, как против скверны, тем самым теснит и оскверняет свою совесть! Если до такой крайности дойти может человек, то и мнящийся иметь устне праведны должен полагать хранение устом (Пс.140:3) своим прозорливо и осторожно. Бывают уклонения от правды вначале малоприметные, но могущие отвести от нее далеко.

Близ пути слова правды особенно приметны два распутия: на десной стороне лесть, на шуей злоречие. Один говорит: надобно с ближними обращаться приятным для них образом, особенно с высшими, и вследствие сего льстит. Другой говорит: надобно черное называть черным, и под сим предлогом предается злоречию. Ни тот, ни другой не на правом пути: оба на распутиях, которые не ведут к добру.

Если слушающий льстеца не самолюбив и проницателен, то мечтающий льстивыми словами купить себе благорасположение и счастие в самом деле покупает только презрение. А если искушаемый лестию не довольно бдителен и проницателен, то лесть может обаять его, затмить взор его на то, что непременно требует исправления или усовершения, утвердить его в ложном и вредном направлении.

Злоречие, которым некоторые думают исправлять зло, также не есть верное для сего средство. Зло не исправляется злом, а добром. Как загрязненную одежду нельзя чисто вымыть грязною водой, так описаниями порока, столь же нечистыми и смрадными, как он сам, нельзя очистить людей от порока. Умножение пред глазами народа безобразных изображений порока и преступления уменьшает ужас преступления и отвращение от порока, и порочный при виде оных говорит: "Не я один; таких много, не очень стыдно". Укажите на темный образ порока, не терзая чувства и не оскорбляя вкуса чрезмерным обнажением его гнусностей, а с другой стороны, изобразите добродетель в ее неподдельной истине, в ее чистом свете, в ее непоколебимой твердости, в ее небесной красоте; тогда можете надеяться, что пленник порока отвратит от него устыженный взор, придет в сознание достоинства добродетели, прострет умоляющие руки к небу, и взыщет избавления от нравственного плена и порабощения.

Христиане! Еще до Христианства, при меньшем совершенстве духовного учения в Ветхом Завете, осуждено и запрещено было неблагородное употребление слова: Удержи язык твой от зла и устне твои, еже не глаголати льсти (Пс.33:14). Христос Спаситель осудил и легкомысленное употребление слова: Всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадят о нем слово в день судный (Мф.12:36). И Апостол заповедует, чтобы мы произносили только непорочные слова и назидательные для слышащих. Всяко слово гнило да не исходит из уст ваших, но точию еже есть благо к созиданию веры, да даст благодать слышащим (Еф.4:29). Не почитайте маловажным нарушения сих наставлений. От обилия доброго слова - обилие добрых плодов для нас, для ближних, для общества. От умножения злого слова - умножение злых плодов для нас, для ближних, для общества. В благословении правых возвысится град, усты же нечестивых раскопается (Притч.11:11).

Беседа в день тезоименитства благоверного Государя наследника престола цесаревича Великого князя Николая Александровича, 1856 г.[8]День, в который мы торжественною молитвой призываем благоволение Божие Царю и сыну первенцу Цареву, привел мне на мысль пророческую молитву о благоволении Божием к Царю и сыну Цареву. Боже, суд Твой Цареви даждь, и правду Твою Сыну Цареву (Пс.71:1). Молитва Пророка, конечно, достойна призрения Божия. Итак, не полезно ли, не благонадежно ли для нас присвоить себе молитву Пророка?Не должно умолчать, что псалом царя и Пророка Давида, начинающийся молитвою, теперь произнесенною, представляет изображение царя, которое далеко превышает меру царя земного. Обладает от моря до моря, и от рек до конец вселенныя; поклонятся Ему вси царие земстии: очевидно, это Царь всемирный [Пс.71:8,11]. Будет имя Его благословенно во веки; прежде солнца пребывает имя Его [Пс.71:17]: очевидно, это Царь вечный. Ищите лица, с которым бы вполне сходствовало сие изображение, не найдете, кроме Господа нашего Иисуса Христа, Который есть Царь неба и земли, Царь времен и вечности, как Бог и вместе человек.Но можно думать, что царь Давид, прежде нежели Дух Святый, восхитил его к сему высокому и беспредельному созерцанию, имел молитвенную мысль о земном царе и сыне царевом. Почему и положил в начале псалма надписание: о Соломоне. Итак, не погрешим, если придержимся и простого, буквального значения молитвы его, и его священною молитвою облечем нашу настоящую молитву: Боже, суд Твой и правду Твою даждь благочестивейшему Царю нашему и Благоверному сыну, первенцу Цареву!Нашед в молитве Пророка о царе образец для нашей молитвы, мы можем и должны найти в оной также предмет для нашего размышления. Ибо молитва просительная должна быть соединена с правильным понятием о просимом, и с удостоверением о потребности и пользе просимого.Пророк доброжелательствует царю и желает испросить ему дар Божий. Дары Божии многочисленны и многообразны. Кто не дерзает просить вдруг многого, тот обыкновенно избирает предмет прошения, преимущественно благопотребный. Какой же дар избирает Пророк в предмет прошения для царя? Суд и правду. Боже, суд Твой Цареви даждь, и правду Твою Сыну Цареву. Нет сомнения, что выбор Пророка есть мудрый. Итак, должно признать пророчески верным то, что суд и правда составляют дар Божий, преимущественно благопотребный царю и царству.