Бессмертие есть другое, замечательное преимущество души. Этот суетный и тленный мир со всем красивым, хорошим и ценным, что в нем есть, имеет положенный конец. «Преходит бо образ мира сего» (1 Кор.7:31). Рано или поздно придет смерть и принесет с собой всему конец. Все, что мы имеем, или оставляет нас, когда мы все теряем, или мы оставляем все, когда умираем. «Всяка плоть сено, и всяка слава человеча яко цвет травный; изсше трава, и цвет отпаде» (Ис.40:67). В нас бессмертна только душа, которая живет вечно и никогда не умирает. «Кая… польза человеку, аще приобрящет мир весь, и отщетит душу свою?» (Мк. 8:36). Если я потеряю вещь, могу снова ее приобрести, если потеряю честь, могу ее вернуть, если потеряю свободу, могу ее искупить, если потеряю здоровье, могу излечиться, если даже потеряю саму жизнь, могу воскреснуть. Так я верую: «чаю Воскресения мертвых». Но если я погублю душу, нет уже выкупа, нет исцеления, нет воскресения. Я потерял ее раз и навсегда! О, если бы было возможно, чтобы это однажды и навсегда вошло в наш ум и сердце! Бог создал рай и ад; первый — место вечной жизни, второй — вечной муки. Там — души праведных, здесь — грешников. «Идут сии в муку вечную, праведницы в живот вечный» (Мф.25:46). Ключи от рая Он предал в руки людей. «И дам ти, говорит Он Петру и всем апостолам, ключи царства небеснаго» (Мф.16:19). Ключи от ада не даны ни людям, ни ангелам, их держит Сам Бог. Он Сам говорит это в первой главе Откровения: «Имам ключи ада» (18). Почему же ключи от рая, чертога Божия, царского чертога Божественной славы, Он отдал в руки людей, т. е. рабов Своих, а ключи от ада, страшной темницы кромешной тьмы, место мук терзаемых душ, удержал у Себя Бог Сам, Царь и Господь? Это для того, чтобы дать нам понять, что в этой жизни, как только мы пожелаем отворить рай для спасения в нем своей души, мы легко находим ключи. Они поручены людям здесь, на земле. Как только обратимся, мы тот же час находим их в руках епископа или каждого духовника.

Но если придет естественная и внезапная смерть и найдет нас (не дай Бог этого) отягощенными мирскими заботами или связанными мирскими цепями и мы умрем, не исправившись, не покаявшись, погубим свою душу, обреченную в ад, то где мы найдем ключи, чтобы отворить ад и спасти оттуда душу? Их не имеет человек, не получил ангел, их держит Сам Бог. Тогда Он, Судия без милости, не отверзает, ибо заключена дверь. «Нет надежды на освобождение, ибо в аде нет покаяния». Итак, несчастная душа, заключенная в аду однажды, заключена навсегда? Навсегда. Она погибла раз, погибла уже навсегда? Навсегда.

О душа моя! Вместо того чтобы тебе погибнуть, пусть лучше погибнет для меня весь мир со всем, что он имеет прекрасного и хорошего. Да и что же такое мир? Какое–то сновидение. А ты прекраснейшее творение, ибо ты — образ Божий; ты драгоценнейшее имущество, ибо, погубив тебя, я теряю все; ты бессмертна, и потерять тебя раз означает потерять навеки. Зачем мне губить тебя? Разве ты душа какого–нибудь зверя? Или какого–нибудь смертельного врага? Нет, ты моя душа. Кто не ценит свою душу в тысячу раз дороже этого суетного и тленного мира, тот или не имеет души, или же недостоин иметь ее.

2

Душа и мир, повторяю, это два таких предмета, о которых люди судят очень несправедливо. Вся забота людей, вся любовь и попечение обращены на мир! А на долю души осталось нерадение и пренебрежение. По молитве Илии Фесвитянина, заключившего небо, так что оно не одождило три с половиной года, «бе глад крепок в Самарии» (3 Цар.18:2). Какое плачевное зрелище представляло все царство! Земля иссохла, деревья обнажились, растения завяли, люди полумертвы или совершенно перемерли. Царь, которым был тогда Ахаав, старается подать какую–либо помощь. «И призва Ахаав Авдиа строителя дому… И рече Ахаав ко Авдию: гряди, и прейдем на землю и на источники водныя, и на вся потоки, да негли како обрящем былие… И разделиша себе путь ити по нему: Ахаав иде путем единым един, и Авдий иде путем другим един» (3 Цар.18:3–6). Какой хороший царь, хороший отец своего народа! Он сам берет на себя труд и отправляется искать пищу! О нет, мы ошиблись, слушатели мои! Знаете ли, чего идет искать царь Ахаав? Сена для своих коней и мулов. «Прекормим кони и мски, да не изгибнут от скот» (3 Цар.18:5). Сколько людей гибнет от голода, а царь этого народа старается напитать своих животных, а не людей! И это предмет его заботы, совещания и труда! Это ли царь, это ли отец? Это тиран и убийца. Не так поступал его эконом Авдий. Он боялся Бога, помнил о душе: «егда нача избивати Иезавель пророки Господни, и взя Авдий сто мужей пророки и скры я по пятидесяти во двоих вертепех, и кормяше их хлебом и водою» (3 Цар.18:4).

О, если бы среди людей только немногие разделяли бы образ мыслей бесчеловечного Ахаава! Но сколько из них заботятся и стараются больше о животных, чем о людях! Неужели и десятой части того, что расходуется на содержание лошадей в стойлах и гончих собак, нельзя бы уделить на пропитание вдов и сирот? Но так требует мир, и это исполняется, а то, что необходимо для души, не исполняется. То, что отдается на корм ненасытным зверям, не лучше ли было употребить на освобождение заключенного должника? На выдачу замуж бедной девушки? Но исполняются лишь требования мира, а не нужды души. То, чем откармливают псов, умеющих только кусаться и лаять, не лучше ли бы отдать на пропитание голодающей семьи бедняка? Но исполняются лишь требования мира, а не нужды души. И что расточается на зрелища и распутство, не лучше ли было отдать на церкви и монастыри? Но первого хочет мир, и оно исполняется, а второе нужно для души и потому не исполняется. Все подражают тому худому царю Ахааву, который во время голода заботился о прокормлении своих коней и мулов, но никто не подражает доброму строителю Авдию, который заботился о пропитании ста голодающих пророков. Что требует мир, то исполняется, а чего хочет душа — нет. И все пойдет на яства и наряды для этого животного тела, но ничего — на милостыни для души. О, несправедливость человеческая! О, несчастье души! Твоя душа, о человек, погибает от голода добрых дел, а тебя это не касается? И после этого ты раздумываешь и трудишься, чтобы напитать животных, совершенно не сознающих твоей милости. Ты должен поступать совсем наоборот, говорит тебе Василий Великий. «Что другое ты должен делать, как не заботиться только о душе своей, отложив все другие заботы?»

Распятый Иисусе мой, Сыне Бога Живаго! Ты дал Свое дыхание, чтобы создать эту душу; пролил кровь Свою, чтобы искупить ее, даровал купель Божественного крещения, чтобы омыть ее; установил еще второе крещение покаяния, чтобы ее очистить; уготовал трапезу пречистых Твоих Тайн, чтобы напитать ее; устроил здесь Церковь, чтобы освятить ее; а там — рай, чтобы даровать ей блаженство; Ты сделал все, что могла совершить крайняя твоя благость, чтобы спасти эту душу. А мы делаем все, что только может сделать наша крайняя злоба, чтобы погубить ее! Да не будет этого, вечный Женише душ наших, да не будет! Лучше пусть мы потеряем все, но сохраним душу. Ибо спасши ее раз, мы спасаем ее навсегда. «Какая… польза человеку, аще приобрящет мир весь, и отщетит душу свою?» Даруй нам Твою благодать, чтобы мы стяжали ее для Твоего царства. Аминь.

Слово в четвертую неделю поста. Об исповеди«Учителю, приведох сына моего к Тебе, имуща духа нема». Мк. 9:17.Великая безопасность заключается в страхе перед законами, сказал какой–то мудрец. Кто боится законов, тот не боится никакого от них наказания. Страшен Судия, страшен суд. Пусть боится и судьи, и суда тот, кто хочет прожить без страха перед гневом судьи и карой суда. Кажется, когда–то я несколько разъяснил вам, какой будет царить трепет во второе пришествие Христа, когда Судия будет Сам Бог — весь гнев, без милости, ибо Его правда будет творить суд и воздание; а судимым будет грешник, виновник без оправдания, ибо совесть его изрекает обвинение и осуждение. Сегодня я хочу сказать вам, что для того, чтобы не бояться этого страшного Судии и страшного суда, нет иного средства, как бояться Судии и суда. В страхе перед законами заключается великая безопасность. Что возбуждает в нас такой сильный страх перед вторым пришествием Христовым? Наши грехи. Так оставим их теперь, чтобы тогда нам не бояться ни осуждения и обвинения нашей совести, ни суда и воздаяния Божественной Правды. Но оставить грехи мы не можем иначе, как при помощи святой исповеди. Благодать таинства изгоняет того нечистого духа, который не дает нам исповедать нашу страсть, дабы мы не получили исцеления. Для всех грехов, которые совершаем мы, люди, Бог установил два судилища: одно на земле, в святой исповеди, другое на небе — во втором пришествии. Здесь восседает судья человек, полный снисхождения; там восседает Судия Бог — весь гнев. Здесь судимый получает прощение, там наказывается. Это неизбежно, мы должны подвергнуться суду или в этом, или в том судилищи. Вы уже слышали о том, что такое второе пришествие; услышите и о том, что такое исповедь. Сегодня я хочу указать вам на три обстоятельства. Во–первых, прежде чем идти к духовнику, что должен сделать тот, кто хочет принести истинную и совершенную исповедь; во–вторых, чтб должно делать, когда находишься с духовником; в–третьих, что нужно делать, после того, как ушел от духовника. После этого я представлю на ваш выбор оба суда, какой из них вы пожелаете. Следуя примеру великого учителя народов, блаженного Павла, который говорит: «Мудрым же и неразумным должен есмь» (Рим. 1:14), — я вообще поучаю просто, чтобы меня поняли все. Но сегодня я буду беседовать несравненно проще прежнего. Ибо хочу, чтобы мои слова были понятны для мужчин и женщин, для ученых и простых, для больших и малых, так как вопрос об исповеди равно касается всех.1