Через некоторое время Радул, размышляя о проклятии святого и боясь, чтобы гнев Божий не нашел на него внезапно (ибо хотя он и был настроен против святого, но знал, что тот был праведен во всем и богобоязнен), вернул Нифона во дворец с почестями, надеясь, что лестью сможет получить прощение. Он сказал ему:«Отче божественный и премудрейший, прости нас, которые согрешили против тебя как люди, а твое всесвятейшество получит прощение от нас в том, что ты сказал и сделал против нас. Просим тебя, не сердись на нас за наши грехи, а мы дадим тебе столько денег и одежд, сколько нужно, и пошлем тебя с честью, куда бы ты ни захотел. А туда, где будешь жить, мы вышлем все необходимое. О сожительстве же архонта не беспокойся, потому что он получил прощение от всего Архиерейского Синода Константинопольской Церкви, пусть и твое Всесвятейшество даст прощение, как и подобает». Вздохнув из глубины души, божественный Нифон отвечал:«Радул, не нужно мне ни твоих денег, ни одежд, ни почестей, да не будет того. Ты помнишь, как ты уговаривал меня прийти в Валахию, чтобы я научил вас слову Божию. Если я поступил с вами беззаконно, свидетельствуй о том. Я же поставлен от Господа моего обличать беззакония, а к этому беззаконию я не хочу быть причастным никогда, потому что оно не позволено никаким законом. Ты сам привел меня сюда, ты сам же меня и прогоняешь. Я иду туда, куда меня приведет Господь. Вы же умрете в беззаконии, во многих скорбях и болезнях, и многие беды произойдут в вашей стране. Тогда вы будете искать меня, «и не найдете» (Ин. 7: 34).

С этими словами святой ушел и, найдя духовное свое чадо Неанга, сказал ему наедине:«Вижу я, чадо мое, что великий гнев грядет на эту страну. Ты вместе со своим родом подвергнешься опасности, но Всемилостивый Бог сохранит тебя от всякого зла. Если ты исполнишь заповеди, которые я тебе дал, ты не только избавишься от всякой опасности, но и будешь в большом почете, и имя твое будет слышно во всех концах страны. Вспоминай же меня, духовного твоего отца, а я, если обрету дерзновение у Человеколюбивого Бога, упрошу Его за тебя». Святой благословил свое чадо и облобызал, а Неанг рыдал, оплакивая предстоящее сиротство. Со своими учениками Макарием и Иоасафом Нифон отправился в Македонию, а оттуда в Петолии, уча и укрепляя православных христиан. Затем он пришел на Святую Гору, в священную Ватопедскую обитель, где тамошние отцы приняли его со всяким благоговением и радостью, прославляя Бога, сподобившего их увидеть такого светильника Божия и учителя. Узнав о его приходе, Святогорские подвижники постоянно приходили к нему за благословением и внимали его душеполезным поучениям.

Ученик его Макарий, во всем подражая добродетелям святого и подвизаясь во многих трудах, взошел на такую высоту Божественной любви, что сердце его возгорелось желанием окончить жизнь в мученичестве. Нифон, которому он рассказал о своем желании, знал, что цель Макария согласна с Божественной волей, и сказал:«Ступай, чадо, путем мученичества, ибо, согласно твоей ревности, ты сподобишься принять мученический венец, и будешь вечно радоваться с мучениками и преподобными». С этими словами он благословил его и перекрестил. Все случилось согласно пророчеству святого. Придя в Салоники, истинно блаженный дерзновенно предстал перед османами и за проповедь Христа был подвержен немилосердным мучениям. В конце ему отрубили голову, и так он принял мученический венец. Божественному Нифону это было открыто Святым Духом, и он сказал другому своему ученику, Иоасафу:«Знай, чадо, сегодня брат твой Макарий скончался, и в радости пошел на Небеса».

Через некоторое время Нифон вместе с Иоасафом тайно ушли из Ватопедского монастыря и, никем не узнанные, пришли в монастырь Дионисиат, в котором, как говорят, ктитором был установлен следующий обычай. Желающий стать монахом в обители должен был поработать погонщиком мулов, или носить дрова, или исполнять другие послушания столько времени, сколько назначит настоятель. Только тогда его принимали в монастырь и постригали. Если же желающий уже был монахом, то его сразу записывали в число братии. Итак, никем не узнанный Нифон пришел в монастырь под видом бедного монаха. Когда настоятель спросил, согласен ли он исполнять все послушания, Нифон положил поклон и согласился. Как раз в это время, пока он еще оставался неузнанным, в монастырь пришли посланцы из Великой Церкви Христовой, которые искали Нифона, чтобы снова возвести его на Вселенский Престол по указу султана. Не найдя его, они ушли.

Однажды святого Нифона назначили быть на наблюдательном пункте на высокой горе напротив монастыря, ибо в то время на Святую Гору внезапно нападали пираты, обращали многих в рабство и похищали все, что могли. Посреди ночи, когда святой стоял на молитве на этом наблюдательном пункте, некоторые добродетельные монахи, бдевшие ночью, увидели столп огня, восходивший от земли на небо. Один же из братий, несший послушание вместе со святым, проснувшись, увидел, что святой был весь в огне. Испугавшись, он прибежал в монастырь и рассказал о своем страшном видении первым старцам обители. То же самое рассказали и другие монахи. Тогда, собравшись в церкви, они стали молиться Святому Богу, чтобы Он открыл им, кто же этот человек, которого сопровождают такие знамения. И услышал Господь их моление, открыв тайну следующим образом. Игумен монастыря увидел во сне, что он стоит посреди храма и видит божественного Иоанна Предтечу, который сказал:«Собери всю братию, и выходите встречать патриарха Нифона. Достаточно и того смирения, которое он показал, став погонщиком мулов, иначе потеряете великого иерея». Проснувшись, игумен оцепенел в изумлении. Придя в себя через некоторое время, он стал стучать в било и, созвав всех братьев, поведал им о сне, который видел. Только тогда они узнали, что бедный монах был патриархом Нифоном. Когда же блаженный, погоняя мулов, вечером возвращался в монастырь, ему навстречу вышли все братья со свечами и фимиамом, и встретили его с большой торжественностью. Как только дивный Нифон увидел эту процессию, он бросился на землю и стал обливать ее слезами. Сотворив поклон, игумен облобызал его святые руки и сказал:«Хватит, о вселенский светильниче, испытывать твое терпение, хватит переносить крайние мучения, которые ты терпишь по своей воле. Достаточно того смирения, которое ты уже показал, а мы, убогие, и не подозревали о том». И все братья плакали, а особенно те, кто по неведению опечалили его; они припадали к его священным ногам и просили прощения.

Тогда со многими слезами святой сказал:«Отцы и братья мои, для того Господь скрыл меня в этом душеспасительном месте, как я просил Его, чтобы избавиться мне от забот мирских, и получить милость на Страшном Суде, ибо если мы не отречемся от родителей, родных и любой человеческой славы и привязанностей мира сего, как Сам Он нам заповедует, то будем недостойны следовать за Ним. Если мы приобретем весь мир, а душе нашей повредим, какая от этого польза?«Тем же, кто просил прощения, он сказал:«О чада мои и братья! Те, которые подвизаются в добродетели, должны иметь кротость и любовь к ближнему, не гневаться на них, если и тысячу зол от них потерпят, ибо все мы люди, и никто из нас не чист». Наставив их так, чтобы они не делали зло другим, но без гнева и ропота исполняли каждый свое послушание, посильно помогая друг другу, он благословил их и облобызал.

Затем святой вернулся в монастырь и невозможно описать, какие подвиги и труды понес блаженный. Хотя Нифон был уже стар и крайне утомлен опасностями и ссылками, он служил обители во всех нуждах, как один из последних монахов. С его помощью в обители было возведено множество построек, он посещал больных, утешал скорбящих и много раз, когда я (иеромонах Гавриил) приходил к нему ради его душеполезных поучений, видел, как он копался в саду, помогал на мельнице, спускался к монастырской пристани, когда приходили корабли, и трудился вместе с прочими послушниками, чтобы они не роптали и не потеряли награды от своих трудов. Но ненавистник добра диавол не переставал воевать на святого, ибо и в монастыре находил некоторых монахов, которые, по его наущению, поднимались против Нифона, осуждали и оскорбляли его, называя лицемером и болтуном. Промыслом Божиим ему были открыты козни сатаны и он просил Бога укрепить его, чтобы вынести все искушения, а обидчиков простить и спасти, по Его человеколюбию. В таком смирении, терпении, тесноте и вольной нищете подвизался присноблаженный, нисколько не обращая внимания на свой архиерейский сан и на то, что был Вселенским Патриархом, но всю эту человеческую славу считал несущественной.

Однажды действием Святаго Духа он предузнал, что братьям, везшим на корабле провизию для монастыря с подворий, угрожает опасность от разыгравшейся бури. Святой отправился на корабль, потому что тот находился недалеко от монастыря, и тотчас же буря прекратилась, и наступил полный штиль. Припав к его священным ногам, братья произнесли:— Священнейший отче, мы веруем, что все, что бы ты ни попросил у Бога, Он даст тебе. Поэтому просим, помолись ко Господу, как имеющий к Нему дерзновение, дабы мы и далее плыли безопасно, и без потерь доставили провизию в монастырь.— Если вы будете исполнять молитвенное правило, не будете предаваться празднословию, произносить постыдные и недостойные слова, тогда Господь легко вас услышит и избавит от всех обстояний.Затем, преклонив колена, он поднял очи и руки к Небу и долгое время тайно молился. Поднявшись, он трижды благословил багор, бывший на корабле, и сказал:— Братья, всегда обязательно ставьте этот багор в чистое место, а когда случится опасность, опускайте его в море, и тогда вы будете плыть в безопасности.С тех пор это чудо происходило каждый раз, когда им грозила опасность на море. Как только случалась буря, то, благоговейно призывая имя Господа и святого, монахи опускали багор в море, после чего море успокаивалось. Иноки так почитали тот багор, что во время каждения при богослужении кадили и тот багор, представляя, что видят святого. Когда на море поднималась буря, братья кричали:— Опускайте, опускайте»патриарха»в море, чтобы буря прекратилась.