— Для чего ты, Владыко святый, принял труд прийти ко мне, недостойному? — спросил Патриарха святитель Нифон.

— Я пришел, отче, чтобы насладиться общением с тобой, и, поскольку ты уходишь в Горний Иерусалим, то в час, когда ты предстанешь на поклонение Богу, попроси Его о моем спасении, — отвечал предстоятель Александрийской Церкви.

— И ты, Владыко, прошу, не забывай меня, когда будешь совершать Божественную литургию, вынимай за меня частицу, потому что приношение Господу за усопших дарует им великую пользу. Тот, кто после моей смерти сделает это ради оставления моих грехов, получит в час своей смерти великую помощь от Вседержителя, Который покроет множество грехов и молящегося, и моих. А я тоже буду ходатайствовать перед Творцом за него, — с этими словами он умолк и всю ночь совершал песнопения, благодарил Всемилостивого и молился не только за себя, но и за весь мир.

В утренний час к подвижнику пришел Ангел Господень.

— Радуйся, Нифон, и веселись, потому что к тебе идет Господь, — сказал он преподобному.

Услышав об этом, святой весьма обрадовался. Но через некоторое время с ним случился сильный приступ и, велев положить на пол циновку, владыка тихо прилег на нее. Когда рассвело, к нему пришел Афанасий вместе со всеми клириками и множеством народа.

— Отче, может ли болезнь принести пользу человеку? — спросил Патриарх.

— Подобно тому, как золото, помещенное в горнило огненное, очищается, и с него сходит вся нечистота, так и человек, когда заболеет, если благодарит Бога, то очищается и сбрасывает с себя нечистоту греховную, — ответил святитель и заплакал, зарыдали также и все стоявшие вокруг него. Затем лицо его снова просияло так сильно, что все содрогнулись.— Благодарю вас, богоносные мои апостолы, что не замедлили прийти ко грешному старцу, — произнес преподобный.— Радуйтесь о Господе, мученики! Благодарю вас, пророки мои честные, что пришли ко мне, недостойному! Радуйтесь о Господе, святые мои иерархи, и все преподобные, и праведные! — далее продолжил епископ.В этот момент Афанасий Великий увидел святых, которые по одному подходили и приветствовали старца.— Радуйся, Благодатная Богородице Марие, свет мой, покров мой и утверждение мое. Премного благодарю Тебя за Твои ко мне благодеяния! — воскликнул святитель и весь исполнился великой радости.Через некоторое время в келье распространилось неизреченное благоухание, лицо преподобного так засверкало, что народ от страха выбежал во двор.— Приди ко Мне, благословенная душа, носящая Мое смирение. Аз есмь Христос Твой, Которого ты сделал Своим, повторяя всегда:«Христе мой, Христе мой». Вот Я, Христос Твой, приди же ко Мне, — раздался кроткий глас.— В руце Твои, Владыко, предаю дух мой, потому что Ты еси Христос мой, Сын Бога Живаго, — тотчас сказал святой, простерев руки, и предал дух.Тогда все начали скорбеть, что лишились его, но Афанасий Великий утешал их, повторяя, что нужно не плакать, а прославлять и благодарить Бога, Который удостоил христиан Констанцианы иметь покровителем города такой избранный сосуд Духа Святаго, как владыка Нифон. Народ от великого благоговения и любви к святому пожелал взять те одежды, что носил подвижник. Патриарх совершил все положенное для погребения и святые мощи Нифона с честью и благоговением положили в храме Святых апостолов.И до сих пор больные, которые приходят к гробнице преподобного и с верой и молитвой обращаются к нему, скоро получают исцеления даже от неизлечимых болезней, во славу Отца и Сына и Святаго Духа, Единого Божества и Царства, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.Житие и подвиги преподобной матери нашей и учителя Синклитикии, подвизавшейся в IV векеСия блаженная Синклитикия (некоторые говорят, что эта преподобная и была той самой девой, которая шесть лет скрывала в колодце Афанасия Великого. — Авт.) происходила из Македонской области. Предки ее, услышав о боголюбивых и христолюбивых нравах жителей Александрии, покинули Македонию и прибыли в Александрию, где вера хранилась в простоте и с истинной любовью, предпочтя чужбину собственной родине. Преподобная принадлежала к известному роду и обладала всеми мыслимыми благами этой жизни. С малых лет блаженная целиком предалась любви к Богу, совершенно не заботилась о телесном и, несмотря на то, что отличалась необыкновенно красивой внешностью, была весьма целомудренна. Многие юноши хотели на ней жениться: кто — ради богатства, другие — ради порядочности ее родителей, третьи — из–за ее красоты. Да и сами родители склоняли дочь к браку, чтобы через нее сохранить преемство рода. Однако целомудренная и твердая волей Синклитикия не поддавалась на их убеждения, но, когда слышала о плотском браке, помышляла о Божественном, не обращая внимания на земных женихов, с надеждой взирая лишь на Небесного Жениха Христа, Которого возлюбила всей душой.Вот почему ни многочисленные шитые золотом одежды, ни разноцветные драгоценные камни, ни музыка, ни пиры, ни другие мирские блага не могли изменить ее намерения. Ни слезы родителей, ни просьбы родных нисколько не умягчали преподобную и не поколебали ее душевного настроя. Она была тверда, как адамант, и совершенно не отвлекалась от Желанного Христа. Преподобная затворила свои телесные чувства и беседовала с Мысленным Женихом, повторяя слова невесты из Книги Песни песней Соломона: «Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему» (Песн. 2: 16). Если при блаженной велись мирские разговоры, то она старалась их избегать. Синклитикия собирала ум свой в глубине сердца, отверзая его во время душеполезных бесед. Прилежала преподобная и посту — этому полезному для тела лекарству. Она его любила, и не было у нее никакой другой добродетели, равной этой. Дева полагала, что эта добродетель является основанием для соблюдения всех прочих. Когда же ей случалось вкусить пищи в неустановленное время, она изменялась: лицо ее приобретало желтый оттенок, она на глазах худела, более того, тело ее усыхало. Известно, кто вкушает пищу с наслаждением, те телом нежны и полны, а те, кто ест с отвращением, тощи и худы. Об истине этих слов свидетельствуют больные, которые, из–за того что вкушают с отвращением, остаются худыми и немощными телом.