Собирать воедино все воспоминания, следить за всеми чувствованиями, которые возбуждаются настоящим днем в душах сынов Отечества, значило бы, с одной стороны, покуситься на необъятное, с другой, - выйти из пределов христианского собеседования. Но есть воспоминания и чувствования, которые не могут не возбуждаться ныне в сердце каждого истинного сына Церкви и Отечества, и отсутствие которых во всяком было бы знаком равнодушия неизвинительного. Изложение таких мыслей и чувств может служить вместо поучения, назидательного для всех. Посвятим этому несколько минут.

Первым чувством в настоящий день, по указанию самой Церкви, должно быть чувство смирения, благоговения и благодарности пред неисповедимым Промыслом Божиим, распоряжающимся судьбой царств и народов. Христианин при всех событиях в жизни любит обращать взор свой к небу; тем паче не могут не обращаться к небу очи и сердце его при воспоминании столь великого события, каково восшествие на престол самодержца. В самом деле, жребий правления пространнейшего в мире царства исходил (ныне) из десницы Царя царствующих и вверялся руке богоизбранного народоправителя, - какая священная минута! - Чье око, кроме Божия, бдело тогда над судьбой царя и царства? Кому, кроме Всеведущего, доведом был ряд великих событий, имевших потом совершиться? Если когда, то в это решительное время люди только предполагали, а располагал сам Бог. Это был час особеннейшего Промысла Божия об Отечестве нашем. А потому куда первее всего должно обращаться мыслям при воспоминании этого великого события, как не туда, где оно первее всего началось и предопределено, - к Престолу Вседержителя? Оттуда, с сей святой высоты, христианин ожидает при подобных случаях услышать, что речет о судьбе его отечества Господь (Пс. 84; 9), глаголющий в великих событиях мира.

Что же изречено о нас при этом случае, какой урок преподан нам Промыслом? - Урок, как мы сказали, смирения и благодарности.

Промысл вообще любит вразумлять смертных, касательно их недостатков, противоположностью Своих судеб их соображениям и надеждам. Но, кажется, никогда эта противоположность не обнаруживалась так ощутительно, как при царственной перемене, нами воспоминаемой. Кто мог ожидать ее так скоро и так внезапно? Какими мольбами не призывалось долгоденствие на главу возлюбленного венценосца? (Александра I). Глава эта, видимо венчанная и славой земной, и благословениями Неба, совмещавшая в себе надежды не Отечества только, но и всего просвещенного мира, не ручалась ли по видимому сама за свою крепость? Но Высший судил иначе! Когда никто о том не думал на земле, на Небе уже положена была великая перемена: определено, чтобы надежды наши внезапно перенесены были на главу иную, чтобы совершение великих предначертаний вверено было деснице другой!..

Столь великая внезапность определений небесных о нашем Отечестве, их разительная противоположность нашим чаяниям и соображениям не должны ли вести нас к той мысли, что сия грозная измена десницы Вышняго была следствием несоответствия путей наших судьбам Божиим? Что Царь Небесный разительной переменой земных владык наших хотел внушить всем нам урок смирения и покаяния? - Церковь, яко таинница судеб Божиих, яснее всех слышала в этом случае поучительный глас Божий; и вот почему так громко от лица всех в настоящий день исповедует она пред Богом: "Согрешихом, Господи, и беззаконновахом, и крайнего отвращения Твоего достойны сотворихомся; сего ради наказал еси нас кратким бывшия печали посещением" (слова молитвы, читаемой во время молебствия).

Благодарение Промыслу, что печаль наша была так кратка и гнев небесный растворен такой милостью, что чувство покаяния, возбуждаемое воспоминанием великого лишения, невольно перерождается в чувство благодарности при мысли о новом приобретении, затем последовавшем.

В самом деле, немалая милость Божия: лишившись благого и мудрого царя, получить вскоре другого, равно достойного! Пророк от лица Божия угрожал некогда народу израильскому, что он останется долгое время без царей и правителей (Ос. 3; 4). И наше Отечество не раз сознавало печальнейшим опытом, что значит быть долго царству без главы. Мы (на этот раз - ред.) не знали сего злоключения! Новый ангел царства стоял уже на страже, когда прежний отходил на место вечного покоя. Было несколько дней недоумения, - но как величественны дни сии! Дотоле мы знали только пророков, отрекавшихся и говоривших ко Господу: избери могуща иного, егоже поспеши (Исх. 4; 13). Тут увидели законных наследников царства, передающих один другому венец - первый в мире! *

Чего не дали бы другие народы, дабы видеть у себя эту беспримерную прю (спор - ред.) царственного самоотвержения? О, тот венец не померкнет, на котором хоть раз отразился луч этой истинно святыя славы!И чем не оправдано доселе благое предвестие? Сколько опасностей и затруднений, славно препобежденных! Сколько великих предначертаний, мудро приведенных или приводимых в действо! - Едва протекло одно семилетие нового царствования, и мы были уже свидетелями преставления от могущества России немалой части света политического. Уже не раз помрачалось солнце Персии; не раз ущерблялась и готова была исчезнуть луна Турции: только великодушие победителей оставило их на тверди, да указуют превращениями своими всему свету время нашей славы**. Если многие из самых неподвижных звезд мира политического, подвигшись в своем основании, доселе удерживаются в своем чине или [сдерживаются] от большего бесчиния, то не благодетельным ли тяготением северного самодержавия?Радуясь таким образом о грозной славе прошедшего, утешаясь тихим величием настоящего и с дерзновением взирая на будущее, кто из сынов Отечества не исповедует ныне благодарно с Церковью, что Промысл Божий, "наказав нас кратким бывшия печали посещением, обильно потом исполнил сердца наши веселием, оправдав царствовати над нами возлюбленного раба своего, благочестивейшего государя нашего НИКОЛАЯ ПАВЛОВИЧА" (слова молитвы из молебствия)? Чувство благоговения и благодарного смирения пред неисповедимыми судьбами Царя Небесного есть необходимое чувство в настоящий день для каждого из нас.А вместе с тем, неразлучно и другое подобное чувство - благоговения, любви и верности царю земному. Ибо можно ли, благоговея пред Царем Небесным, поставляющим и преставляющим царей земных, не благоговеть и пред тем, кто Его же Промыслом возведен на престол и поставлен князем людей своих? Тем паче, когда возведенный всеми деяниями своими доказывает, что он точно возведен милостью Божией, а не гневом небесным? - В таком случае всякое воспоминание о царе само собою обращается в благословение ему и в молитву за него, - тем паче воспоминание в день настоящий.Ибо что значит день восшествия на престол самодержца? Это день восшествия его под непосредственное осенение силы Божией; с этого дня монарх наш стал для нас видимым представителем невидимого общего Отца и Владыки человеков, постоянным земным наместником Промысла небесного. Можно ли провести таковой день без особенного благоговения к архистратигу силы Божией?Что значит день восшествия на престол самодержца? Это день низшествия его в среду нужд и желаний народных; с сего дня порфира начала прикрывать великих и малых, его скипетр начал указывать путь всем и везде, его престол соделался средоточием жизни и движения общественного, а его венец - преемником благословений небесных. Можно ли провести таковой день без особенных выражений любви к ангелу-хранителю царства?Что есть день восшествия на престол самодержца? Это день изшествия его на особенные труды и подвиги; с сего дня монарх наш начал быть первым подвижником на поле общественной деятельности, взял на рамена свои судьбу целого царства, стал на страже безопасности и благоденствия народного, устремился к великой цели народоправления. Можно ли провести таковой день без пламенных молитв за венценосного подвижника? - Святая Церковь и в этом отношении предшествует примером своим всем чадам своим, возглашая в слух всех теплые моления о том, чтобы Господь, оправдав царствовать над нами возлюбленного раба Своего, умудрил "его непоползновенно проходите великое сие служение, даровал ему разум и премудрость, во еже судите людем в правде, показал его врагом победительна, злодеем страшна, добрым милостива и благонадежна, согрел сердце его к призрению нищим, к приятию странным, к заступлению напаствуемым, чтобы самые подчиненные ему правительства управил на путь истины и правды, и сохранил от лицеприятия и мздоимства" (слова молитвы из молебствия). Не участвовать в сих благожеланиях и молитвах всем сердцем может разве один тот, у кого нет сердца.