Сисодия пишет своему брату Арджуне

Салам, дорогой мой Арджуна{5}.

Усталые и огорченные впечатлениями от Европы, мы намеревались быстро пройти Балканы. Мы спешили как можно скорее добраться до нашей дорогой Индии.

Мы полагали, что Балканы — это какая‑то незначительная окраина Европы, лишенная всякой оригинальности, не представляющая для нас никакого интереса. Ведь ты знаешь, что мы в Индии едва ли слышали о Балканах, равно как и на Балканах едва ли слышали о нашем святом городе Бенаресе[6] {6} или о буддийском Тибете. Но мы сильно ошиблись. По совету известного любителя Индии, живущего в Лондоне серба Митриновича, мы остановились в Сербии.

Первой неожиданностью для нас стало полученное нами из королевского дворца приглашение явиться к королю Сербии{7}. Король — это махараджа Сербии. Король принял нас с простодушной любезностью. Три его сына говорили с нами по–французски, а между собой по–английски. Это удивило нас. Почему бы им не говорить на языке своего народа? Король прежде всего спросил нас, как живет народ в Индии. Затем спросил, какова была наша миссия в Европе: политическая, экономическая или культурная. Мы отвечали, что светлый махараджа Малабара послал нас изучить дух, душу и характер европейских народов и понять основные причины минувшей страшной мировой войны, которая не пощадила и нашу далекую отчизну.

— Ваш махараджа, — сказал король, — должно быть, великий мудрец и Божий человек, если предпринял нечто подобное. Но скажите мне, благородные господа, если это не секрет, к каким выводам вы пришли? То есть что обусловило последнюю мировую резню?{8}

— Безбожие, эта злая мать двух злых дочерей: эгоизма и насилия.— Верно, верно! — воскликнул король с таким радостным удивлением, будто гадалка открыла перевернутую карту.Далее, когда я в ходе беседы признался, что сам я кшатрий[7] и после религии меня больше всего интересует армия, он пригласил нас прийти в первый день Пасхи на смотр своей гвардии. А это самый великий христианский праздник, когда славят Воскресение Христа из мертвых.— Как вы сказали? — спросил король. — Вы сказали, что вас как кшатрия больше всего интересует армия после религии? Значит ли это, что ваше воинское сословие, кшатриев, религия все‑таки интересует больше, чем армия? Так ли это?— Это так, светлый махараджа, — ответил я. — Для всех сословий Индии, то есть для браминов, кшатриев, вайшьев и париев{9}, религия прежде всего и выше всего. Всё ниже религии и существует в свете религии.Король, чуточку взгрустнув, посмотрел вдаль и сказал:— Да, это так. Именно так должно быть всегда и у всех народов.