«Два, точно, два во мне ума», — говорит святитель Григорий Богослов о грехе первородном; этот грех восстает при всяком святом деле и чувстве, даже слове и мысли, если человек достаточно не углубился в созерцание добра.

Слава бесопрогнательной силе Креста Твоего, Господи! Я придавил нижним концом спасительного знамения чрево свое, и мучивший меня бес иышел. 3 марта 1858 года.

Небесного сокровища любви никогда не променивай на земной прах. Разумей.

Держитеся любве (1 Кор. 14, 1), — говорит святой Апостол; я прибавлю: держись любви к Богу и к людям даже тогда, когда бы из–за нее тебя постигла нищета, скорбь, болезнь, гонение. Помни, что Бог есть Любовь и кто подвизается для любви, тот подвизается для Самого Бога.

Все страсти тесно связаны между собою: ненависть со скупостию, гордостию, завистию и другими! Дай только овладеть собою одной страсти — и тобою овладеют и другие.

Если бы против греха или какой–либо страсти следовало стать до крови, и тогда не нужно оставлять борьбы. Грех есть величайшая вражда на Бога и величайшее зло для нас самих; душа опытно — из своих мучений после греха, а иногда и во время греха — знает это: как же не бороться со грехом до последней возможности?

Народу, веровавшему, говорится в Деяниях Апостольских, бе сердце и душа едина… и ни един же от них глаголаше что свое быти: быша бо има вся обща (Деян. 4, 32). Ты хотя бы в своем семействе показал такой образчик: хорошо, если бы хоть в твоем уме учредился такой порядок. Но можно ли этого достигнуть? Можно ли иметь все общим, тогда как сердце и душа не едины? Я бы сделал это, но тогда страсти пробудятся в членах семейства: будут выдуманы мнимые потребности и имение будет расхищено. [120] Сам распорядись удовлетворением потребностей домашних, как апостолы и избранные ими лица. Это было бы хорошо. Пусть любовь, по возможности, приводит все в равновесие.

Бог вечно — неизменен, а ты переменчив. Ты можешь верить и не верить Его Тайнам, но Его Тайны всегда одни и те же: они нисколько не теряют от твоей неверности.Твоя мать, как обыкновенный человек, с недостатками, с несовершенствами, и ты сердечно любишь и почитаешь ее. Как же ты должен любить и почитать Матерь Самого Господа Бога, преукрашенную Божественными благолепотами, избранную в женах всего мира? — Бесконечно много.Когда нет у тебя мира и радости после принятия пречистых Таин, принимай это обстоятельство за искушение твоей веры, или лучше: усматривай в этом повод к самому глубокому смирению и сокрушению о грехах своих. У тебя очень мало смирения, и потому ты готов сейчас же роптать на Бога, а не слагать вину на самого себя.Я был спокоен недели две (вторую и третью), и со мною не было искушений; враг не нападал на меня, по крайней мере с особою силою; веры в сердце было больше прежнего, и я заметно был ближе к Богу. Но в субботу по третьей неделе враг опять приступил ко мне с силою и начал силиться похитить мою веру. А как тяжело, когда чувствуешь, что вера, жизнь нашего сердца, нашей души, оставляет нас, когда ее кто–то силится похитить совсем. И одна минута без веры — смерть для души.Вот в чем секрет моей сердечной тяжести: от физического предчувствия дурной, сырой погоды. Никогда не отчаивайся поэтому, если во время или после Литургии не чувствуешь мира и радости в сердце, их не бывает часто не от моральной, а от физической, внутренней болезни. Ведь ты внутренно золотушен. 22 февраля 1858 года.Ах! Какая сырая погода сегодня! А утром была сухая.От этого состояния тяжести нужно различать тяжесть, происходящую от неверия и маловерия, когда Господу угодно бывает лишить меня дара веры и испытывать меня терпением.