Апостол Павел говорит, что грех делает нас не просто несчастными, но именно виновными: Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом (Рим. 3:19).

Ни один человек не может избежать ответственности за свои поступки: человекам положено однажды умереть, а потом суд (Евр. 9:27).

Который воздаст каждому по делам его: тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия, жизнь вечную; а тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде, ярость и гнев (Рим. 2:6-10).

Мы все предстанем перед судом. Подобно тому, как враг обманывал прародителей, говоря "нет, не умрете" (Быт. 3:4), он обманывает и современных людей, говоря, что суда и возмездия за грех не существует. Как и во времена Иеремии, люди с раздражением воспринимают любое напоминание о Божием суде над грехом (Иер. 26:11); как и тогда, охотно слушают лжепророков, которые говорят "мир будет у вас" (Иер. 14:13-16).

Иногда мне доводится беседовать с людьми, которые с негодованием отвергают ту мысль, что Бог может кого-то осудить и отвергнуть. Людям это кажется чуть ли не богохульством. Их негодование выглядит таким возвышенным, таким благородным, что хочется к ним присоединиться. Однако присоединиться к ним я не могу, когда понимаю, против Кого на самом деле они так благородно негодуют. Не кто иной, как Сам Господь Иисус, сам Бог любви, пришедший во плоти, весьма настойчиво предупреждал людей о реальности вечного осуждения: И если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее: лучше тебе увечному войти в жизнь, нежели с двумя руками идти в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает, и огонь не угасает. И если нога твоя соблазняет тебя, отсеки ее: лучше тебе войти в жизнь хромому, нежели с двумя ногами быть ввержену в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает, и огонь не угасает. И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную, где червь их не умирает, и огонь не угасает (Мк. 9:43-48).

Пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие. И ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов (Мф. 13:41-42).

Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: "идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его" (Мф. 25:41). Но разве Бог не может просто простить грешников? Нет, не может. Разве для Бога есть что-то невозможное? Для Него нет физической невозможности — Он может создавать миры, творить чудеса и вообще делать все, что пожелает. Но для Бога существует нравственная невозможность — Бог, например, не может солгать (Евр. 6:18), не может отречься от Самого Себя (2 Тим. 2:13). Когда мы говорим, что такой-то человек не может, например, украсть, мы не имеем в виду, что его возможности в этом отношении ограничены, — мы имеем в виду, что он никогда так не поступит. Бог не может ни принять, ни оправдать, ни проигнорировать грех — не в силу ограниченности Своих возможностей, но в силу Своей нравственной святости. Ибо Он

Возлюбил правду и возненавидел беззаконие (Пс. 44:8), так что Оправдывающий нечестивого и обвиняющий праведного — оба мерзость пред Господом (Притч. 17:15).Зло, которое совершается в мире, самым серьезным образом ставит под вопрос благость Бога; легко сделать вывод, что если Бог позволяет такому происходить, то Он или не благ, или Его вовсе нет. Это верно не только в отношении каких-нибудь грандиозных зверств, но и в отношении любого проявления нравственного зла. Когда я грешу, я перед лицом всего мироздания, людей, ангелов и бесов объявляю, что Создатель мира не добр, — я совершаю зло, а Он мне не препятствует. Более того, когда я грешу, я использую во зло силы, возможности и само существование, которое я каждое следующее мгновение получаю от Бога, и, таким образом, объявляю Его не только терпящим, но и поддерживающим зло. Если бы Бог отказался от возмездия по отношению к греху, вся эта хула оказалась бы правдой. Бог, который не проявлял бы безусловного отвержения по отношению к нравственному злу, не был бы благим Богом. В день суда все убедятся, что Бог благ, — но, боюсь, не всех это обрадует (Откр. 6:16-17). Любовь Бога к сотворенному Им миру с необходимостью предполагает Его в высшей степени резкое неприятие того, что этот мир оскверняет, разрушает и уродует. Если бы Бог не проявлял гнева по отношению к греху, это не было бы проявлением любви. Это было бы проявлением ужасающего равнодушия. Для понимания библейской картины спасения мне представляется очень важным подчеркнуть, что гибель грешников — не результат неких безличных "естественных последствий", но проявление суда Божия и Его гнева по отношению к греху: По мере возмездия, по этой мере Он воздаст противникам Своим — яростью, врагам Своим — местью, островам воздаст должное (Ис. 59:18)....и пошлю на тебя гнев Мой, и буду судить тебя по путям твоим, и возложу на тебя все мерзости твои (Иез. 7:3).См. также 2 Фес. 1:8. Господь Иисус избавляет нас в первую очередь от грядущего гнева (Рим. 5:9; 1 Фес. 1:9).Иногда говорят, что Православию чужда юридическая терминология, чуждо представление о Боге как о Судье, что грех — это не "преступление, подлежащее суду" (Иов. 31:11), а болезнь, ведущая к вечной смерти, болезнь, от которой Христос даровал нам лекарство в виде таинств. Спасение в этом случае осмысляется в рамках так называемой "органической теории", которую здесь нет необходимости излагать подробно.Конечно, стремясь осознать откровение и объяснить его другим, мы не можем обойтись без построения теорий и использования той или иной системы образов. Здесь, однако, нас может подстерегать опасность абсолютизировать наши теории и, незаметно для себя самих, подменить ими слово Божие. Абсолютизация "органической теории" как "единственно православной" может вызвать следующие возражения:В Библии — которую вряд ли кто-нибудь назовет "чуждой Православию" — Бог постоянно говорит о Себе, как о Судье, и о Своих действиях, как о действиях Судьи (Напр. Пс. 7:12; 74:8; 93:2; Мф. 25:31-46, и т. д.).