Но всю дорогу не шел, а бежал. Однако как вошел к Потапову, так сразу и успокоился. Все здесь было как всегда. Горела лампа-"молния". На полинявшей клеенке возле орденоносного самовара стояли бутылки и стопки. Рядом с повеселевшим хозяином сидели двое – лесник с лешачьей бородой и завязанным горлом (угостили из кустов утиной дробью) и бравый, весь в кудельках, усач бригадир со строительства. Все они уже выпили и глядели орлами. «Так-таки-так» – чеканили дряхлые жестяные часики с огненным видом Бородина, «так-таки-так» – и этот стрекот успокаивал больше всего.

– А вот и наша ученая часть подошла, – сказал хозяин с таким видом, как будто только ученой части этой компании и не хватало, – садись, садись, ученый, сейчас мы тебя тоже наделим. – Он поднял бутылку, поглядел на просвет и слегка поболтал ею. – Молодая хозяйка, – крикнул он весело, – что ж ты плохо потчуешь своих любимых-то? Видишь, на донышке только и осталось! Она ведь за эти черепки душу отдает, – обернулся он к гостям, – теперь нам и театров не надо: черепки посвыше. Так, Дашутка, а?

Гости что-то весело загудели, а на столе появились графин и стопки.

– Вот это уж по-нашему, – согласился Потапов. – Видишь? Тебе в графине. – Он налил стопку всклянь и бережно, двумя бурыми заскорузлыми пальцами, поднял и поднес ее Корнилову. – Попробуй-ка, Владимир Михайлович, – сказал он почтительно, – она у меня особая, на лимонной корочке. Дух чуешь? Пей на здоровьице. Целебная!

Говорил Потапов дружески, смотрел на Корнилова с легкой доброй усмешечкой, а все-таки что-то непонятное все вздрагивало и вздрагивало в его голосе, и Корнилов сказал, что пить ему не хочется: только что поел.

– Ну, как же ты отказываешься от моего доброго? – спокойно удивился хозяин. – Нет, так у нас не полагается. Пожалуйста, уж не обижай. – Корнилов посмотрел на него и выпил. – Ну вот и на здоровьице, – похвалил Потапов. – А теперь закуси. Эх и селедочка! В роте тает! С лучком! Как в «Метрополе»! Есть такой ресторан у вас в Москве? Есть, я знаю! Нас в осьмнадцатом как пригнали с фронта, в нем пшенкой и селедкой кормили. Как жрали-то! Видишь, когда еще о метро заговорили.

– Вы меня звали? – спросил Корнилов.

– Звал, звал, – добродушно ответил Потапов. – Вон Дарью спосылал. Не знаю только, где она столько пропадала. Перво дело – ну-ка выпей еще с селедочкой! Вот так, молодец! Перво дело – поднести хотел, а второе – требуешься ты мне, друг милый, на пару слов. Ты что? Один, без начальства? Они в Алма-Атах?– Да, а что?– Да вот находку без них сделали. Меч Ильи Муравца нашли. Дожж шел, размыл бугор, он и вылез из глины. Расскажи-ка, – кивнул он леснику.Лешачья борода дотронулась до горла и просипела:– Очень замечательный меч. Клинок погнулся маленько, а рукоятка вся цела: пальмы!– Он при вас? – спросил Корнилов.– Не. Объездчик увез. Завтра к обеду обещал завезти. У него сын в пединституте на историка учится. Он вот, я вам скажу, какой!… – Он повернулся было к Корнилову, но тут Потапов махнул на него рукой.