Диалоги
Неизвестный. Да.
Духовник. Что ты разумеешь под словом "доказательства"?
Неизвестный. Под словом "доказательства" я разумею или факты, или логические рассуждения, общеобязательные для человеческого разума.
Духовник. Хорошо. Применительно к вопросу о бессмертии какие доказательства тебя удовлетворили бы?
Неизвестный. Прежде всего, конечно, факты. Если бы с "того света" были даны какие-либо свидетельства о жизни человеческой души, продолжающейся после смерти тела, я считал бы вопрос решённым. Этого нет. Остаётся другое -- логика. Логика, конечно, менее убедительна, чем факты, но до некоторой степени может заменить их.
Духовник. Свидетельств, о которых ты говоришь, множество. Но таково свойство неверия. Оно всегда требует фактов и всегда их отрицает. Трудно что-нибудь доказать фактами, когда требуют, чтобы самые факты, в свою очередь, доказывались.
Неизвестный. Но как же быть, нельзя же достоверными фактами считать рассказы из житий святых?
Духовник. Можно, конечно. Но я понимаю, что тебе сейчас такими фактами ничего не докажешь, потому что эти факты не менее нуждаются для тебя в доказательствах, чем бессмертие души. Неизвестный. Совершенно верно. Духовник. Мы подойдём к решению вопроса иначе. Мы тоже будем исходить из факта. Но из факта для тебя несомненного -- из твоего собственного внутреннего опыта. Неизвестный. Я не совсем понимаю. Духовник. Подожди, поймёшь. А пока я спрошу тебя. Допустим, ты видишь своими собственными глазами зелёное дерево, а тебе докажут путём логических доводов, что никакого дерева на самом деле нет. Скажешь ты тогда: "Неправда -- оно есть"? Неизвестный. Скажу. Духовник. Ну вот. Именно такой путь избираю и я в своих рассуждениях. Я беру то, что ты "видишь" и в чём ты "не сомневаешься". Затем условно встаю на точку зрения "отрицателя бессмертия". Доказываю тебе, что то, что ты видишь и в чём ты не сомневаешься, -- "бессмыслица", на самом деле этого не существует. Скажешь ли ты мне тогда: "Неправда, существует -- я это знаю"? Неизвестный. Скажу. Духовник. Но тогда тебе придётся отказаться от основного моего положения, допущенного условно, -- от отрицания бессмертия. Неизвестный. Всё это для меня не совсем ясно. Духовник. Тебе станет ясно из дальнейшего. А теперь скажи мне, признаёшь ли ты в человеке свободную волю? Неизвестный. Конечно, признаю. Духовник. Признаёшь ли ты какое-либо моральное различие в поступках людей, то есть одни поступки считаешь хорошими, другие дурными? Неизвестный. Разумеется. Духовник. Признаёшь ли ты какой-нибудь смысл в своём существовании? Неизвестный. Да, признаю. Но оставляю за собой право этот смысл видеть в том, что мне кажется смыслом. Для меня он в одном, для других может быть совершенно в другом. Духовник. Прекрасно. Итак, несомненными фактами для тебя являются свобода воли, различие добра и зла и какой-то смысл жизни. Неизвестный. Да. Духовник. Всё это ты "видишь", во всём этом ты не сомневаешься? Неизвестный. Да. Духовник. Теперь, на время, я становлюсь неверующим человеком и никакого иного мира, кроме материального, не признаю. Начинаю рассуждать и прихожу к логически неизбежному выводу, что "несомненное" для тебя -- на самом деле бессмыслица: нет ни свободы воли, ни добра, ни зла, ни смысла жизни. И если в моих доказательствах ты не найдёшь ни малейшей ошибки -- скажешь ли ты всё-таки, что я говорю неправду, что свобода воли, добро и зло и смысл жизни существуют, что это не бессмыслица, а несомненный факт?