Неизвестный. Тем более что моё новое сомнение -- скорее просто "недоумение", но разреши мне по-прежнему облечь его в форму вопроса?

   Духовник. Разумеется. Вообще, говори так, как находишь нужным.

   Неизвестный. Хорошо. Я опять буду говорить, как в начале наших разговоров, не заботясь о последовательности своих мыслей, а как бы рассуждая сам с собой.

   Вот ты убедил меня, что таинства необходимы для тех высших задач, которые ставит перед человеком христианское учение.

Я понял это. И согласился с тобой, что всё это так. И вот закон. Человек должен поступать так-то и так-то. Этого требует Бог. Казалось бы, раз Бог требует, значит, человек должен. Но по христианскому учению получается совсем не то. Бог дал закон, требует его исполнения, но человек не может его исполнить. Самая мысль об исполнении закона своими силами -- преступление, непростительная гордость. Исполнить закон можно только силой Божественной благодати. Другими словами, Бог даёт человеку Божественный закон для того, чтобы Своей Божественной силой его исполнить? Какой же в этом смысл? Человек должен делать какие-то "усилия", что-то должен "исполнять", на каждом шагу ему говорится, что закон требует того или иного, что, нарушив закон, он совершает грех, -- его призывают к борьбе, к подвигу, к усилиям и в то же время говорят: "Помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего" (Рим. 9, 16). И в другом месте: "Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего, чтобы, оправдавшись Его благодатью, мы по упованию соделались наследниками вечной жизни" (Тит. 3, 5-7).

   При чем же тут мои труды? Моё исполнение закона? Мой подвиг? Помилование зависит не от моего "доброго произволения" и не от моих "подвигов", а от Бога. Мы спасаемся не "делами праведности", то есть не исполнением закона, а "банею возрождения", "благодатию, которая обильно излита на нас". При чём же тут я? И при чём тут закон? Неужели это не явное противоречие? И если нет, то каково же тогда взаимоотношение этих двух понятий -- закона и благодати -- в христианском учении?

   Духовник. Недоумение твоё весьма поучительно. Если подойти к христианскому учению так, как делаешь это ты, -- "противоречия" можно найти на каждой странице. Обычная ошибка всех, кто хочет понять Слово Божие своим умом и подходит к пониманию Божественного откровения как к обычной, человеком созданной книге. Божественное откровение надо брать не по частям, а целиком, как единую всеобъемлющую истину, и тогда все кажущиеся "противоречия" разрешаются сами собой. Но задача эта не под силу человеческому разуму. Все "секты" -- тому живой пример. Полноту истины вмещает только Церковь. И потому только Церковь не знает никаких противоречий в Божественном откровении. Всё это относится и к тем противоречиям в учении о законе и благодати, о которых говоришь ты.

   Неизвестный. Но как же их примиряет Церковь?   Духовник. Вот это я и постараюсь показать тебе. Ты знаешь церковное учение о таинствах. Мы рассмотрели с тобой значение благодатных даров в деле нашего спасения. Ты ставишь теперь вопрос о взаимодействии Божественной благодати и Божественного закона, поскольку он требует для своего исполнения личных человеческих сил.   Неизвестный. Да. Ты совершенно точно формулируешь мой вопрос.   Духовник. Вспомним теперь, что говорит Слово Божие о законе и благодати. С первых же слов ты увидишь те "противоречия", которые апостол нисколько не смягчает для нашего немощного сознания, но поставляет их перед ним в полном объёме. Он говорит: "Ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки, правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих, ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе". И дальше: "... мы признаём, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона" (Рим. 3, 21-24, 28). Вопрос как будто бы ясен и решён совершенно категорически. Спасение даровано даром, оно есть действие благодати, независимо от дел закона, а благодать -- через веру. Значит, и спасение только от веры и действующей через неё благодати. После всех этих утверждений апостол предвидит неизбежный для человеческого сознания логический вывод, искажающий истину. "Итак, мы уничтожаем закон верою?" -- спрашивает он. И отвечает: "Никак, но закон утверждаем" (Рим. 3, 31).   Каждый неверующий человек мог бы воскликнуть: "Какие странные слова! Кто может это слушать?" (Ин. 6, 60). И в самом деле, разве не странно, что слова "человек оправдывается верою независимо от дел закона" -- утверждают, а не отрицают значение закона!   Но таковы тайны откровений! Они всегда имеют две стороны, как бы отрицающие друг друга и соединяющиеся во всеобъемлющей полноте истины!   Раскрывая другую, противоположную сторону значения закона, апостол говорит: "Что же скажем? оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать? Никак. Мы умерли для греха: как же жить нам в нём?" (Рим. 6, 1-2). И ещё: "Грех не должен над вами господствовать, ибо вы не под законом, но под благодатью. Что же? станем ли грешить, потому что мы не под законом, а под благодатью? Никак" (Рим. 6, 14-15).