На кресте видя Христа, посреди

разбойников распятого по собственному

изволению, Пречистая Матерь, ударяя

себя в перси, восклицала: «Безгрешный

Сын мой! Без вины Ты, как злодей,

на кресте пригвожден, чтобы род

человеческий оживить по Твоей благости!»

«Как стерпеть мне, видя Тебя пригвож-денным ко древу, Тебя, без болезнирожденного, без мужа зачатого! Какоюболью теперь поражается сердце мое!Исполнился глагол симеонов: В душутвою пройдет меч!»«Ликует мир, приемля от Тебя избавление; а моя утроба горит при виде, какраспят Ты, как терпишь Ты, одинза всех, о Сын мой! Но воскресни,Спаситель мой, и спаси всех воспевающих Тебя»(Из стих, кресто–богородичных)[1095]Тексту Плана Богоматери мне хочется предпослать несколько мыслей о церковной поэзии.Бывают «одни только слова». Их складывает и составляет рассудок, и ими наводнена печать. От этих серых порождений головы засорилось и многого уже не видит духовное око. От этих безжизненных продуктов литературных фабрик устала и запылилась душа. Механически, из головы в голову перекладываются они, как из коробки в коробку; и при этом кажется порою, Князь мира сего, держащий в руке своей все царства, не есть ли Великий Секретарь мировой Канцелярии, по головам, как по папкам, раскладывающий свои скучные «Дела».Эти слова иногда имеют претензию быть великолепными. Но пышность их — пышность бумажных и тряпичных цветов, запыленных, выцветших и загаженных мухами: такие слова — лишь фальсификация.Но существуют еще и другие слова, — слова в подлинном и высшем смысле, — λό^α[1096], рождающиеся от души и при своем рождении отрывающие с собою частицу души, — слова, выносящие наружу и являющие сокровенное ее. Как золотые плоды, они вырастают на душе, и соками души наливаются, когда приходит для них свое время. Сокровенные силы души прячутся за этими словами, полнота души бьется в них через край. Они часто неказисты на взгляд, но они являются центрами, из которых возбуждается психическая энергия; так грозовое облако несет запас электричества. И, при встрече с другой душою, эти слова–силы сверкают молниями; гремят в них громы, и встречная душа вся насквозь пронизывается новыми для нее чувствами, мыслями, желаниями, как бы зарядившись новыми настроениями, как бы, обнаженная, коснувшись другой обнаженной души.Да и может ли быть иначе? Такие слова пишутся не чернилами, а кровью, медленными каплями сочащеюся из груди, и кровь эта (в которой — жизнь) никогда не остывает, никогда не густеет. С новою и новою силою жизнь, разносимая таинственною кровью, порождает жизнь: в океан внутренней жизни человечества брошено слово, и ширящимися кругами вечно идет от места падения сила души.Пламенными письменами неугасимо горят вещие словеса: как светильник возжигается пламенем другого светильника, так и душа вспыхивает от прикосновения к рдеющему глаголу другой души.Но внутреннее бремя слов, заражающих людей, зависит от природы слово–творящей личности, от качества внутреннего ее сокровища. «Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое; ибо от избытка сердца говорят уста его» (Лк. 6, 45). Творческое слово является точным откровением этого сокровища.Есть слова–заклинания, вызывающие темные силы. Но не о них хотим мы говорить сейчас.Есть слова–призывания, в которых звучит «таинственное пение бесконечности», — слова, привлекающие благодатную поддержку произносящему их. Рассказывает пресвитер Ρ у φ и н в своей Жизни пустынных отцев: «Жил в тех местах святой муж, полный благодати Божией, по имени Иоанн. Он обладал таким чудным даром утешения, что, — какою бы скорбию, каким бы горем ни была подавлена душа, — от немногих сказанных им слов, вместо тоски исполнялась она бодростью и веселием…»[1097] Наверно, слова этого аввы Иоанна были именно такими благодатными словами.У каждой личности — своя организующая сила, своя форма откровения, свое внутреннее, а потому и свое внешнее слово. Отсюда — ценность слова. Как говорится в Наставлениях, приписываемых Антонию Великому: «У людей ничего нет ценнее слова. Оно столь сильно, что словом и благодарением мы служим Богу, и что бесполезным и бесчестным словом подвергаем суду нашу душу»[1098].