Совершенно очевидно, насколько христологическое благочестие пр. Симеона, основанное на личном опыте видения Христа, и потому простое и неделимое в своих истоках, выражающее любовь к Спасителю, в то же время богато богословским содержанием, многообразно в проявлениях и эмоциональной окраске. Христос, предмет созерцаний пр. Симеона, един. Он есть, пр. Симеон повторяет это много раз, Божественный Логос, Создатель мира, Единосущный Отцу, и Он остается таким в Своем кенозисе, Своем воплощении, в Своих страданиях, Своей смерти и воскресении. Для пр. Симеона это не абстрактные формулы, но реальность веры и видения. Бог и человек никогда не отделяются друг от друга в мистике пр. Симеона. И когда он говорит о подражании Христу, об участии в Его страданиях, о Его кресте, который мы должны нести — все это составляет очень важную часть христоцентрической духовности пр. Симеона, — он говорит не о простом человеке, последовать за которым нас призывает, но о Боге, «негордом и человеколюбивом», ставшем действительно человеком, чтобы спасти нас. Видение Его во свете, Он Сам несказанный свет, Его слава и Его благодать Божественный свет, и таким Он является пр. Симеону. Христос воссияет всем блеском Своего Божества во Втором Пришествии, а сейчас Он освещает пр. Симеона, как отдаленная звезда, которая, однако, приближается к нему и входит в его сердце. Так как Христос то приближается к нему, то удаляется, чтобы снова приблизиться, пр. Симеон описывает эти перемены, пользуясь смелым образом Христа, замедляющего Свои шаги, чтобы позволить Себя достичь. Или это собака — очевидно, сам пр. Симеон, — преследующая зайца. Христос удаляется, и пр. Симеон удерживает Его за края одежды. Эти резкие перемены живо отражаются в душе пр. Симеона: скорбь, печаль, когда Христос удаляется, невыразимая радость и несравнимая сладость, когда Он близко. Христос есть источник, утоляющий всякую жажду, или, наоборот, Он ее усиливает, потому что полнота Его видения не может быть достигнута в этой жизни. Но чтобы видеть Царя–Христа, Доброго Пастыря, в вечности, нужно увидеть Его еще здесь, или, во всяком случае, пламенно желать достичь в этой жизни видения Того, Кто есть красота несравнимая. Те, кто любит Христа и сохраняет Его заповеди, будут любимы Им, и Он явится им с Отцом и Святым Духом по обетованию евангельскому, которое пр. Симеон понимает всегда в самом точном смысле. Это основа всей его духовности.

3. СВЯТОЙ ДУХ

Пр. Симеон не был систематическим богословом, поэтому тщетно искать в его писаниях полное, в рамках троичной доктрины, догматическое учение о Святом Духе. Но во всем им написанном, особенно в Гимнах, Богословских и Нравственных Словах, можно найти достаточно много упоминаний о том, что есть Дух Святой во Св. Троице вообще и каково Его проявление в духовной жизни в частности. Пр. Симеон говорит прежде всего об исхождении Св. Духа от Отца в нераздельном единстве со Отцом и Сыном, так что даже нельзя сказать, что в Троице существует первый, второй и третий: «Ни Отец не первый, хотя Он и причина Сына, ни Сын второй, хотя и из Отца, ни Дух Святой третий, хотя и из Отца исходит (έκτου Πατρός έκπορεΰηται)» [811]. Или в другом месте: «Святой Дух от Отца исходит, будучи соприродным и соединенным, единосущным Отцу и Сыну, как сопоклоняемый и сославимый с Ними всяким дыханием» [812]. Исхождение Духа Святого всегда должно быть созерцаемо вместе с рождением Сына: «(Отец) рождает вневременно и вечно единосущного Сына, никак от Него не отделяемого, вместе с Кем соисходит (συνεκ–πορεύεται) и Божественный Дух, единосущный Сыну из единосущного Отца» [813]. «Исповедуй, итак, со мною, — говорит пр. Симеон в другом месте, — Отца рождающего, но не преждесуществующего, Сына, не позже рожденного или возникшего, Духа Святого, исходящего, но совечного и единосущного вместе с Сыном Самому Отцу» [814].

Единосущие Святого Духа со Отцом и Сыном и Его непосредственное исхождение от Отца особенно подчеркнуты. Однако, исходя от Отца, Дух Святой посылается Сыном людям: «Дух Святой, неизреченно исходящий от Отца и через Сына (δι Ύίοΰ) приходящий к нам, верным» [815]. Или: «Дух Святой, так как от Отца исходит и через Сына (δια тоΰ Υίοΰ) дается нам недостойным, не так что не желая посылаемый или раздаваемый, но как исполняющий угодное Отцу, как собственное хотение, через Единого от Троицы, Самого Сына» [816]. Как уже было отмечено [817], пр. Симеон излагает здесь традиционное учение греческих отцов об исхождении Святого Духа от Отца и о том, что Он посылается через Сына в мир, в качестве благодати. В другом месте, говоря о ниспослании божественной благодати, приходящей от Отца чрез Сына во Святом Духе, пр. Симеон пишет: «Эту благодать Духа раздает святым Сын Божий … из природы и сущности Его совечного Отца… то есть Божество» [818]. В том же смысле и в том же тройческом контексте пр. Симеон называет Дух Святой «устами Господними»: «Вот что, — говорит он, — сказал Отец чрез Сына и Дух проговорил, Который есть уста Владыки» [819].

Однако особенно настойчиво пр. Симеон говорит о действии Святого Духа в нас и в мире. Без этого действия наша душа была бы мертва и наши добродетели не имели бы никакой ценности. Дух Святой дает им жизнь. Пр. Симеон долго говорит об этом, вдохновляясь видением, которое имел пророк Иезекииль, т. е. видением костей и суставов, в которых не было жизни: «Как если кто, сложив мертвую кость к кости и сустав к суставу, что можно применить к делам и приобретению добродетели, ничего не достигнет, если нет могущего выткать над ними мясо и нервы. Но если он и это сделает и свяжет суставы с нервами, а мертвые эти кости оденет мясом и кожей и соделает из них тело, ничего этим не достигнет, так как оно лишено животворящего и движущего его духа, то есть не имеет души. Так думай и об омертвелой душе и переноси твой ум на ее внутренние члены, и посмотри на все собранные действия, пост, говорю, и бдение, долулежание и сухоядение, нестяжание и немытие и на им сопутствующее, как на мертвые кости, сложенные друг с другом и одна другой сопоследующие и соединенные, и как бы некоторым образом образующие целое тело души. Какая польза, если оно лежит бездушным и лишенным духа, так как нет в нем Святого Духа? Только Он, придя и вселившись в нас, как друг от друга расторгнутые члены, так связывает омертвелые добродетельные действия жилами духовной силы и соединяет любовью с Богом, и тогда делает нас из ветхих новыми и живыми из мертвых. Иначе невозможно ожить душе» [820].

Святой Дух совершает настоящее воскресение мертвой души для жизни во Христе: «Мысли себя умственно мертвым, — говорит пр. Симеон, — скажи мне, следовательно, как бы ты мог воистину ожить, не соединившись с истинной жизнью, то есть со Святым Духом, через Которого всякий верующий возрождается и возоживает во Христе?» [821] Да и вообще, без Святого Духа человек неспособен совершить никакого доброго дела. Пр. Симеон благодарит Христа за то, что Он дал ему Своего Духа, Который он называет древом жизни: «Ты благословен, Господи, Ты благословен, Единый … давший в сердце моем свет Твоих заповедей, и посадивший во мне древо Твоей жизни, и показавший меня другим раем … умственным среди чувственных вещей, чувственно умственным. Потому что Ты соединил с душой другой Твой Божественный Дух, который Ты вселил в мои внутренности. Он один является подлинно древом жизни, каковой, в какую бы землю не был посажен, то есть в душу человека, и укоренится в сердце, сразу показывает ее светлейшим раем, украшенную всеми растениями, прекрасными деревьями и различными плодами… Это смирение, радость, мир, кротость… дожди слез и странное в них наслаждение, сияние Твоей благодати, осиявающее всех, находящихся в раю. Ты чаша, проливающая мне воды жизни, Ты мне обильно подаешь слова божественного познания. Но когда Ты не желаешь и их отнимаешь, я становлюсь безумным, бесчувственным, как камень. Труба никогда не зазвучит без духа, так и я без Тебя бываю бездушным. Невозможно для тела действовать что–либо без души, так и душа не может без Твоего Духа двигаться и заповеди Твои, Спасе, сохранять. Не может она видеть Тебя, ни предстоять Тебе, ни воспевать разумно Твою славу, о Боже мой» [822]. В этой молитве, обращенной то ко Христу, то к Духу Святому, причем нельзя ясно различить, когда он переходит от одного к другому, настолько их действие является нераздельным, пр. Симеон подробно говорит о плодах Духа, которые он противопоставляет человеческим усилиям.

В Огласительных Словах преподобный вновь пользуется образом музыкального инструмента и дуновения, на этот раз, чтобы разъяснить, что то, что он говорит, вдохновлено Духом и что действие Его неотразимо: «Братья и отцы, — обращается он к своим монахам, —

И, невзирая на незначительность музыкального инструмента, не располагаться с отвращением к тому, что будет сказано. Но, возведя ваши взоры к благодати Духа, вдохновляющей свыше и наполняющей сердца верных, и к самому персту Божию, ударяющему по струнам ума и возбуждающему нас говорить, со страхом и трепетом, в разуме и большом безмолвии послушайте, как звучит труба Господня, или, чтобы выразиться истиннее, как Царь всего, через музыкальный инструмент, говорит с нами» [823].Пр. Симеон утверждает, что «благодать … (или) дар Всесвятого Духа соделывает нас сопричастниками и соучастниками Бога» [824]. Это божественное семя своим возрастанием в нас соединяет нас лично (καθ'ύπόστασιν) с Богом: «Зерно горчичное, — говорит пр. Симеон, толкуя евангельскую притчу, — есть Всесвятой Дух. И … Он есть Царство Небесное… Как, следовательно, сад без семени не приносит ничего полезного, разве только терние и дикие травы, а семя, если не будет брошено в сад, не приносит плода, но остается одно, какое оно есть, так, конечно, и наши души воистину без божественного семени пребывают и становятся бесплодными и израстающими тернием. Ибо божественное семя, прежде чем быть брошенным в нас, то есть в наши сердца, само остается таким, каков есть весь Бог, не приемля ни прибавления, ни претерпевая совсем уменьшения, а в нас вообще ни не произрастает, ни возрастает. Ибо каким образом тот, кто далек от соприкосновения, проявит возрастательную силу, как и в тех, с которыми соприкасается? Никоим образом, как и огонь никогда не зажигает вещества, к которому он не прикоснулся, а вещество не возгорается, если не соединится лично с огнем» [825].В этом тексте, где пр. Симеон как бы отождествляет благодать со Святым Духом в нас, самым важным является это возрастание божественного в нас, совершаемое Его соприкосновением с человеком и вместе и посредством свободного сотрудничества. В Себе Самом Святой Дух остается неизменным, будучи Богом, но Он выявляет рост и произрастание, являясь благодатью. В другом месте пр. Симеон, опять настаивая на необходимости получить Духа, чтобы познать тайны Божий, утверждает, что без внутренних добродетелей мы не можем стать жилищем Духа: «Никто да не прельщает вас пустыми и ухищренными словами, будто бы кто–то может вообще постичь божественные тайны нашей веры без тайноводствующего и просвещающего Духа. Но и без кротости и смиренномудрия никто не может стать сосудом благодатных даров Духа. Ибо бесспорно нужно всем нам прежде хорошо положить в глубинах нашей души основание веры, а затем возвысить, как крепкую стену, внутреннее благочестие посредством различных видов добродетели. И таким образом, когда душа будет со всех сторон ограждена стенами, и добродетель как бы водружена в ней, как на добром основании, тогда должно будет воздвигнуть и кровлю этой постройки, каковая есть божественное познание Бога, и весь дом целиком соорудить посредством Духа» [826]. Кратко действие Святого Духа можно было бы выразить следующими словами пр. Симеона, в которых он говорит о людях, уже получивших полноту благодати.Но для чего, говоря много, я пытаюсь все перечислить, и вот, они бесчисленны! Ибо то, что глаз не видел и ухо не слышало и что не взошло на сердце человека, как язык, измеривший это, расскажет словами? Поистине никак! Ибо если даже мы обладаем всем этим, так как носим их Бога, мы совершенно не можем ни умом измерить, ни словом рассказать о них» [827].Как мы видим, пр. Симеон очень наслаивает на невозможности выразить словами опыт Духа, тем не менее он часто о нем свидетельствует. Так, он пишет о видении Духа, говоря, что «божественные апостолы и те, которые удостоились принять Его, видели Святого Духа» [828]. Он говорит даже, что умственное видение Духа еще в этой жизни является незаменимым знаком действительности дара. «Отойдем, — говорит он, — от вредного и еретического учения и предположения тех, кто говорит, что слава Божества Господа Иисуса не открывается ныне в нас верных через дар Святого Духа. Ибо дар дается в откровении, и откровение действует через дар. Итак, ни Духа Святого никто не получает, если Он не открывается и не бывает видим умственно, ни откровения не видит, если не просветится во Святом Духе, ни может называться истинно верным, если не получил Духа Божия» [829]. На сознательном характере духовного опыта пр. Симеон особенно настаивает. В другом месте, сказав, что «плод Святого Духа … есть любовь, радость, мир, благость … за которыми прекрасно следует Божественное познание, мудрость Слова и бездна сокровенных мыслей и тайн Христа» [830], он описывает испытываемое человеком изменение, которое называется «беременностью Святым Духом» и которое происходит в неизреченной радости, когда кто достиг бездны смирения: «Кто достигает до такого состояния и, окачествованный в нем, изменяется добрым изменением и из человека становится ангелом. Здесь он телом вращается с людьми, и в небесах передвигается духом и живет вместе с ангелами, и от невыразимой радости расширяется в любовь Божию. К этой любви никто из людей не может приблизиться никогда, если раньше не очистит своего сердца покаянием и многими слезами и не достигнет глубины смиренномудрия, и не станет беременным Пресвятым Духом (έγκύμων τού Παναγίον γένηται Πνεύματος)» [831].В другом месте пр. Симеон говорит о Духе, Который дарует нам видение божественного света, с которым Он почти отождествляется. Так, преподобный говорит, что «когда … мы насытимся неизреченных благ Царства Божия утешением Духа, далее … приобретем чистое сердце в совершенном бесстрастии и узрим Бога, то есть Самого Духа Святого, действующего и сказующего в нас сокровенные тайны Царства Божия … тогда мы сможем отдать себя, как последних рабов, на пользу других» [832]. Отметим, что здесь, и часто в других местах, пр. Симеон говорит о видении Духа как бы мимоходом, среди других божественных даров, во всяком случае не ставит перед собой цели дать его подробное описание. В другом месте он снова возвращается к видению света. Он говорит о необходимости очистить нашу душу слезами «для приятия Божественного света, Самого Солнца правды Божией. Он и оправдает нас даром Святого Духа Своего, и покажет нас праведными соединением с Собою, соделав общниками неизреченных благ Своего царства» [833]. Здесь скорее Христос, Солнце правды, является божественным светом, но дар Духа дает нам Его видеть.Присутствие Духа проявляется в нас любовью и видится нами как свет: «Кто утешит боль моего сердца? — вопрошает пр. Симеон в Гимнах, и отвечает: — Но говоря «боль», я обозначил вожделение Спасителя, а вожделение Духа является действием, вернее, существенно является Его присутствием, видимым внутри меня воипостазированным во свете. А свет этот несравним, всецело неизречен» [834]. Здесь дано апофатическое описание света, но в других местах он говорит о нем как о благоухающем: «Вместо мира и ароматов да облагоухает тебя умно благоухание Святого Духа. Запах Его неизречен и испарения световидны для обоняния» [835]. Наконец, пр. Симеон говорит нам о сладости Духа Утешителя, пребывающего в достигших полного очищения. Так, он восстает против тех, кто не верит в возможность подобного духовного состояния. «Почему они претерпевают это? — спрашивает он. — Потому что не знают сладости и приятности всецелого очищения, более того, не верят в него и убеждают себя, что невозможно человеку совершенно очиститься от страстей и приять в себя существенно всего Утешителя» [836]. И, кроме того, пр. Симеон говорит о «странном наслаждении», подаваемом Духом [837].