Среди произведений русской богословской литературы в последние три десятилетия все чаще и чаще стали появляться работы, посвященные изучению святоотеческой письменности. Апологеты и писатели первых двух веков и первых десятилетий III в. христианской эры, а еще оолее великие отцы и учители Церкви, прославившиеся своими подвигами в IV в., переводятся, комментируются и изучаются в обширных π обстоятельных монографиях, где читатель найдет не только подробную биографию и оценку их литературной деятельности, но иногда и решение частных вопросов, касающихся их жизни и учения. Но в заглавиях этих работ сравнительно реже встречаются имена пастырей I Церкви, трудившихся в середине и конце III в. Иногда они прямо обходятся молчанием даже там, где можно было бы ожидать если не обстоятельного изучения, то по крайней мере общей характеристики их наряду с их знаменитыми предшественниками и преемниками; иногда о них говорится как бы вскользь, мимоходом, как о деятелях, не оставив в них видных следов в историческом развитии церковной жизни и в христианской письменности. Между тем они заслуживают более внимательного отношения уже по самым обстоятельствам, среди которых проходили они свое служение. Во второй половине III в. как внешнее, гак и внутреннее состояние христианской Церкви призывало их к самой напряженной и разнообразной деятельности. Языческий мир делал последние и более сознательные, чем прежде, усилия в борьбе с победоносно развивающимся христианством и вооружался против него всеми находившимися в его распоряжении силами. Пастырям Церкви, •грудившимся в эту эпоху, суждено было испытать все ужасы двух жесточайших гонений против христиан от императоров Декия и Валериана, хотевших уничтожить самое имя христиан. Языческие философы, ученые и писатели в своей полемике против христиан уже не довольствовались повторением распространенных в простом народе нелепых обвинений против христиан, которые опровергаемы были апологетами II в., но противопоставляли христианству свое собственное мировоззрение, как основанное на началах разума и данных положительной науки. Языческая чернь, руководимая представителями падающего язычества, жрецами, прорицателями и поэтами, продолжала беспокоить христиан даже тогда, когда правительство благосклонно относилось к христианству. Но еще более серьезную опасность для христианской Церкви представляли внутренние нестроения в среде самих верующих, особенно ереси, волновавшие Церковь в начале второй половины III в. В этих ересях уже не было такого грубого смешения иудейских и языческих понятий с христианскими, какое мы видим у гностиков II в.; они представляли новую более тонкую и скрытую форму реакции иудейского и языческого мировоззрения в борьбе его с христианским. Но именно поэтому они были опаснее прежних ересей и могли незаметно распространить иудейское или языческое понимание главных истин христианского вероучения даже среди христиан, вовсе не расположенных к воззрениям, носившим на себе явную печать иудейства или язычества. Наконец, пастыри Церкви, трудившиеся в конце первой и в начале второй половины III в., более своих предшественников должны были заботиться о противодействии растлевающему влиянию языческих нравов на жизнь христиан. Тридцать лет (219-249 гг.) Церковь была свободна от гонений, и в это время число членов ее необычайно быстро увеличилось. Но христиане уже не были теперь строго изолированным и сравнительно малолюдным обществом людей, отказавшихся от всякого участия в политической и общественной жизни. Многие из них и по переходе в христианство сохраняли за собой прежнее общественное положение; немало было и таких, которые, живя среди язычников, несвободны были от самых грубых языческих пороков.

Легко представить себе, с какими затруднениями связано было управление Церковью в это тяжелое время, и нет надобности распространяться о том, что уже эти самые затруднения сообщают изучению жизни и деятельности пастырей этого времени громадный исторический интерес. Интерес этот увеличивается еще более при ближайшем ознакомлении с великими мужами, которым Промыслу угодно было вверить попечение о Церкви в главных городах Империи. В лице Дионисия Римского, Дионисия Александрийского, Киприана Карфагенского, Григория Неокесарийского и других епископов Церковь имела пастырей, стоявших на высоте своего призвания. Как предстоятели Церквей, они первые подвергались ужасам гонения со стороны языческой власти и показывали пример своей пастве мужественным исповеданием веры. Среди них же находились и просвещенные защитники христианского вероучения, способные с успехом отражать нападения языческих ученых и философов и охранять чистоту христианской истины от искажений, каким подвергалась она в лжеучениях еретиков и раскольников. Они же, наконец, прославились и своей мудростью в управлении Церковью, как мудрые руководители верующих на пути к нравственному усовершенствованию и вечному спасению. Церковь всегда высоко ценила заслуги и труды их, а великие отцы и учители Церкви IV и V вв. с глубочайшим уважением относились к памяти своих предшественников.

Предлагаемое исследование посвящено изучению жизни и трудов одного из наиболее замечательных пастырей этой эпохи, святого Дионисия Великого, епископа Александрийского. Задача автора заключалась не в том, чтобы восполнить своим трудом пробел в русской церковно-исторической и патрологической литературе, а лишь в том, чтобы обратить внимание исследователей на великого епископа Александрии и показать, что он заслуживает этого внимания и по суду Церкви, от которой он первый удостоился получить имя Великого, и по действительному значению своему в истории христианства.

Введение. Источники и пособия

Главным источником для изучения жизни и деятельности св. Дионисия Александрийского являются его собственные весьма многочисленные и разнообразные по содержанию творения. Начиная с первого церковного историка Евсевия, все позднейшие отцы и учители Церкви, упоминавшие в своих творениях о Дионисии, в своих сообщениях о нем большей частью ограничиваются или извлечениями из его произведений, или простыми указаниями на то или другое из его посланий. Они как бы не находят, что сказать о св. Дионисии, кроме тех сведений, какие почерпнуты были ими из творений самого св. Дионисия. Только в редких случаях, по поводу того или другого извлечения или ссылки, они делают иногда краткие замечания о важнейших событиях его жизни или о сношениях его с разными лицами. Но за исключением посланий к Новациану и к Василиду, епископу пентапольских Церквей, древность не сохранила нам в целом виде ни одного из творений св. Дионисия. Ввиду этого обозрение источников для изучения жизни и деятельности св. Дионисия можно было бы начать с изложения в хронологическом порядке свидетельств о св. Дионисии в произведениях упоминавших о нем позднейших писателей. Такой порядок можно было бы признать наиболее удобным еще и потому, что первый из этих писателей — Евсевий — в своих сочинениях сохранил и большую часть известных теперь фрагментов из творений св. Дионисия и притом в таком порядке, который в общем совпадает с хронологическим порядком появления самых творений св. Дионисия. Но прекрасное и наиболее полное обозрение творений св. Дионисия по такому плану уже сделано в известном сочинении Гарнака о древней христианской литературе до Евсевия,[1] а хронологическое распределение творений св. Дионисия читатель найдет в предлагаемой биографии св. Дионисия. Поэтому здесь мы нашли наиболее удобным сделать систематическое обозрение его творений. Затем будут рассмотрены свидетельства позднейших церковных писателей, которые заключают в себе какие-либо новые сведения о св. Дионисии и таким образом восполняют то, что известно о нем из его собственных творений. Наконец, мы считаем не лишним сделать несколько кратких замечаний о произведениях позднейшей богословской литературы, служивших пособиями при составлении настоящей работы.

Творения св. Дионисия можно разделить на три главные группы. Первую из них и по важности содержания, и по величине сохранившихся фрагментов составляют догматико-полемические произведения св. Дионисия; вторую—творения церковно-практического и нравственноназидательного характера, имеющие в большинстве случаев форму посланий или писем;[2] к третьей можно отнести толкования на различные книги или отдельные места Св. Писания.К первой группе принадлежат следующие из творений св. Дионисия:1) Книги «О природе» (Περί φύσεως), посвященные отроку Тимофею.[3]Семь довольно значительных фрагментов этого произведения сохранились до нашего времени в 14-й книге обширного исследования Евсевия под заглавием Praeparatio evangelica. Они заключают в себе блестящее опровержение философской системы Эпикура и дают читателю ясное понятие о широком образовании, диалектическом искусстве и особенностях литературного таланта св. Дионисия. Биографы св. Дионисия справедливо видят в этих фрагментах отголосок научной и преподавательской деятельности св. Дионисия в Александрийской школе. Кроме фрагментов, сохранившихся у Евсевия, сохранились еще четыре менее значительных отрывка из книг «О природе». Из них два находятся в сочинении Леонтия-пресвитера и Иоанна под заглавием Rerum sacrarum liber secundus,[4] один у св. Иоанна Дамаскина в его Sacra parallela[5] и один издан у Питры с рукописного кодекса.[6] Фрагменты, сохранившиеся у Леонтия'и Иоанна, а равно и фрагмент, находящийся в Sacra parallela Иоанна Дамаскина, заключают в себе изречения св. Дионисия, касающиеся человеческого познания и его несовершенств. Фрагмент, напечатанный у Питры, содержит в себе изречение св. Дионисия с указанием на то, что по времени строитель или творец предшествует появлению твари.[7]2) Две книги «Об обетованиях» (Περι επαγγελιών δύο συγγράμματα) против египетского епископа Непота, распространявшего хилиастические заблуждения. Кроме пяти фрагментов, сохранившихся в «Церковной истории» Евсевия,[8] три небольших отрывка этого произведения находятся в цитированном уже сочинении Леонтия и Иоанна Rerum sacrarum liber secundus.[9] Два из них взяты из второй книги «Об обетованиях»; третий имеет следующее надписание — του αύτοϋ έκ του κα' κεφαλαίου. Так как у Евсевия ничего не говорится о разделении книг «Об обетованиях» на главы, то Гарнак высказывает сомнение в том, действительно ли отрывок с этим надписанием взят из книг «Об обетованиях», а не из какого-либо другого произведения св. Дионисия. Но если принять во внимание свидетельство Евсевия о том, что в книгах «Об обетованиях» св. Дионисий внимательно «пересмотрел всю книгу Откровения»,[10] то весьма вероятно, что книги эти имели значительный объем и могли быть разделены на главы, хотя Евсевий прямо и не упоминает об этом.3) Несколько посланий против Савеллия и четыре книги «о том же предмете», как выражается Евсевий. Из посланий Евсевий перечисляет послания к Аммону, епископу Вереникской церкви (αί κατά Σαβελλίου πρός "Αμμωνα), послание к Телесфору (ή πρός Τελεσφόρον), к Евфранору (ή πρός Εύφράνορα) и еще к Аммону и Евпору (και πάλχν "Αμμωνα και Ευπορον).[11] К ним можно еще причислить и послание к Аммону и Евфранору, о котором упоминает св. Афанасий Великий в трактате De sententia Dionysii,[12] если только оно не тождественно с отмеченным выше посланием к Аммону и Евпору.[13] Ни одно из этих посланий не сохранилось до нашего времени, за исключением небольшого отрывка из послания к Аммону и Евфранору, да и в этом отрывке слова св. Дионисия приводятся не в форме прямой речи самого св. Дионисия, а в передаче ариан, находивших в этом послании подтверждение главных пунктов своего лжеучения.[14] Впрочем, св. Афанасий подтверждает, что в послании св. Дионисия действительно находились приписываемые ему слова.[15]Что касается четырех книг св. Дионисия «о том же предмете», то, по свидетельству Евсевия,[16] Иеронима[17] и Руфина,[18] они написаны были к Дионисию, епископу Римскому, и, очевидно, были направлены также против савеллиан,[19] против которых написаны были и вышеупомянутые послания к Аммону, к Телесфору, к Евфранору и к Аммону и Евфранору. Ни Евсевий, ни Иероним, ни Руфин не сообщают заглавия этих книг; но нет никаких оснований сомневаться в том, что они говорят о том же самом произведении, которое у св. Афанасия Великого цитируется под именем книг «Обличения и оправдания», а у св. Василия Великого под заглавием послания «Об обличении и оправдании».[20]Эти книги, как и большая часть творений св. Дионисия, написаны были в форме посланий.[21] В одной из этих книг св. Дионисий упоминает о другом послании к Дионисию Римскому, написанном ранее книг «Обличения и оправдания».[22] Послание это не сохранилось до нашего времени, и о содержании его мы знаем только по сообщению о нем у самого св. Дионисия; из книг же «Обличения и оправдания» св. Афанасий сохранил нам пятнадцать фрагментов: восемь из первой книги, пять из второй и по одному из третьей и четвертой книг.[23] Сверх того, три менее значительных фрагмента из книг «Обличения и оправдания» сохранились у св. Василия Великого в книге «О Святом Духе». Из них два взяты из середины произведения, а один представляет, по-видимому, заключительные его слова.[24] Наконец, весьма вероятно, что из первой книги «Обличения и оправдания» взят и фрагмент, выписанный Евсевием в 19-й главе VII книги Praeparatio evangelica. Евсевий сообщает здесь, что выписываемые им слова св. Дионисия находятся «έν τω πρότω των πρός Σαβέλλιον αύτω γεγυμνασμενων».[25] Правда, Евсевий мог иметь здесь в виду одно из посланий, написанных св. Дионисием к Аммону, к Телесфору, к Евфранору и к Аммону и Евфранору, если предположить, что хотя одно из этих посланий, подобно посланию «Об обличении и оправдании», состояло из нескольких книг. Но содержание этого фрагмента имеет некоторую связь с содержанием небольшого отрывка, сохранившегося у Леонтия и Иоанна в Rerum sacrarum liber secundus,[26] и в более полном виде у св. Иоанна Дамаскина в его-Sacra parallela.[27] Так как у Леонтия и Иоанна прямо указывается на то, что выписанный ими отрывок находится в первой книге «Обличения и оправдания», то можно думать, что и связанный с ним по содержанию фрагмент, сохранившийся у Евсевия, взят из той же книги.[28] Таким образом, получается до двадцати фрагментов из книг «Обличения и оправдания», имеющих весьма важное значение для ознакомления с полемикой св. Дионисия против савеллиан и с учением его о Св. Троице.4) Послания св. Дионисия, написанные им в опровержение и по поводу ереси Павла Самосатского, без сомнения, имели бы столь же ценное значение для ознакомления с учением св. Дионисия, если бы не было довольно сильных оснований сомневаться в том, что изданные под таким заглавием произведения принадлежат св. Дионисию. Евсевий упоминает только об одном послании ев. Дионисия, в котором он изложил свое мнение по поводу учения Павла Самосатского.[29] Очевидно, о том же самом послании говорят и отцы Антиохийского собора, бывшего в 269 или 270 г. при Аврелиане, с тем лишь добавлением, что св. Дионисий, «излагая послание в Антиохию, начальника заблуждения не удостоил и приветствия и писал не на его имя, а ко всей Церкви».[30] Отцы собора нашли послание это настолько замечательным, что список его приложили к своему соборному посланию и вместе с ним разослали его «Дионисию (Римскому), Максиму и всем епископам, пресвитерам и диаконам всей поднебесной Вселенской церкви».[31] Нет сомнения, что это же послание имеет в виду и блаженный Иероним, говоря об известном послании св. Дионисия против Павла Самосатского, написанном св. Дионисием за несколько дней до смерти.[32] Все приведенные самые древние и самые достоверные свидетельства говорят только об одном послании св. Дионисия, написанном по поводу ереси Павла Самосатского. Но едва ли не поспешно было бы выводить отсюда заключение, что св. Дионисий ограничился только осуждением лжеучения и не сделал попытки склонить Павла Самосатского к признанию церковного учения. Ниже мы увидим, как мягко и снисходительно относился св, Дионисий к заблуждающимся и с какой кротостью старался склонять их к уступчивости. Только крайнее упорство еретиков в своих заблуждениях побуждало св. Дионисия высказывать решительное осуждение против них. Весьма вероятно, что и упомянутое послание св. Дионисия к Антиохийской церкви с осуждением Павла Самосатского было написано св. Дионисием уже после того, как он употребил все средства к вразумлению еретика. Это предположение подтверждается свидетельством блаженного Феодорита. В своем сочинении «О баснях еретиков» он сообщает, что Александрийский епископ убеждал Павла Самосатского «сделать то, что следовало, и собравшихся епископов побуждал к ревностной защите благочестия».[33] Свидетельство блаженного Феодорита повторяет в своей «Истории» и Никифор Каллист, прибавляя к словам Феодорита взятое у Евсевия замечание, что св. Дионисий изложил и свое собственное мнение о предложенном вопросе. Замечание блаженного Феодорита о попытках св. Дионисия вразумить еретика не позволяет думать, будто все подробности, сообщаемые Феодоритом о переписке Александрийского епископа по поводу ереси Павла Самосатского, могут относиться к тому самому посланию св. Дионисия, о котором говорят отцы Антиохийского собора, Евсевий и Иероним.[34] По словам отцев собора, св. Дионисий в этом послании не удостоил Павла Самосатского даже и приветствия и писал не на его имя, а на имя всей Церкви. Поэтому едва ли можно думать, что в послании на имя Антиохийской церкви заключались советы Павлу Самосатскому, о которых говорит блаж. Феодорит. К этому посланию можно относить лишь последние слова приведенного выше свидетельства блаж. Феодорита, где говорится, что св. Дионисий побуждал собравшихся епископов к ревностной защите благочестия. Что касается заметки о вразумлении Павла, то она дает основание думать, что до послания к Антиохийской церкви св. Дионисий написал одно, а может быть и несколько посланий к Павлу Самосатскому.